Монах - Майя Зинченко

– Ты всегда говоришь, то, что считаешь нужным.

– Не секрет, что человека от животного в нашем обществе отличает только разум. Главное достижение человека - это контроль над инстинктами, над животным началом. Продолжение рода - это основной инстинкт любого живого существа, поэтому если мы хотим стать совершенными людьми, то нам не стоит следовать ему.

– Твои слова направлены против самой природы. Ты не желаешь, чтобы в семьях рождались дети? И лично ты, не хочешь продолжить свой род?

– Не хочу. Это мой выбор.

– Выбор монаха… И что же ты предлагаешь? - Рихтер с интересом посмотрел на ученика. - Может, стоит начать истребление уже всех существующих двуногих?

– Нет, это жестоко. Нужно просто перестать участвовать в этой бессмысленной гонке. Все, что мы можем сделать - это помочь живым. Тем, кому не повезло, и они появились на этот свет.

– Если следовать твоим словам, то человечество вымрет. Это глупо.

– А не глупо ли продолжать жизнь дальше? - с тоской спросил Клемент. - Для чего?

– Хм, ты спрашиваешь меня какова цель жизни? Целей много и каждого она своя.

– Да, у кого-то целей много, а у кого-то их нет вовсе. Я не призываю бездумно следовать моим словам и образу жизни. Люди сами выбирают свой путь. Если они хотят проводить время в заботах о своем потомстве - это их право. Но если задуматься на мгновение - из всех проживаемых человеком дней, сколько из них он был счастлив? По-настоящему счастливых. А сколько чувствовал, что его жизнь идет не так, как должна? Подсчитав количество и тех и других, приходишь к очень неутешительному выводу.

– Странно…

– Это не мои мысли, - признался Клемент, - а одного мудрого гнома по имени Сайлз.

– Действительно, мудрый гном. Ни один человек не бывает счастлив достаточно долго, чтобы поверить в то, что он был рожден именно для этого, - согласился Рихтер. - Это чистая правда.

– Рихтер, ведь наша встреча не случайна?

– Встречи никогда не бывают случайны. Ни на земле, ни в небесах.

Клемент с нерешительным видом принялся теребить завязки своей кожаной маски. От Рихтера не укрылся его жест:

– Мне кажется, что ты хочешь меня о чем-то спросить.

– Да, - монах собрался с духом. - Зима подходит к концу, скоро весна.

– Логично. Ну и что из этого?

– Мне кажется, что пришла пора перейти к активным действиям.

– К активным? Разве ты до этого отдыхал? У тебя много свободного времени?

– Я считаю, что ты многому научил меня. И теперь нужно применить полученные знания на практике.

– Но ведь ты уже побывал в храмовой библиотеке. Пробрался туда под покровом ночи, благополучно обезвредив охрану. Кстати, как успехи?

– Узнал много интересного, - мрачно ответил Клемент. - Я нашел документы, описывающие историю - настоящую историю ордена Света от начала его сотворения и до прошлого века включительно. Кое-что прочел на месте, а часть взял с собой. Мне стыдно, что я принадлежу… принадлежал ему. Орден творил неслыханные вещи!

– А маги для тебя все еще олицетворение зла?

– Да, - упрямо кивнул монах. - Олицетворение. Ведь ты не станешь отрицать, что самое главное для них - это захватить власть над обычными людьми и если получится, то и над другими волшебниками. Они желают контролировать общество, и если дать им волю, то мир погрязнет в бесконечных магических войнах. Я знаю, о чем говорю - изучал историю. Но не все маги одинаковы. И я признаю свою ошибку: некроманты действительно заживляют раны, а не глумятся над трупами.

– Я с нетерпением ждал, когда же ты, наконец, это скажешь. А что касается поступков ордена, то не принимай их так близко к сердцу, - мягко сказал Рихтер. - Прошлого не исправить.

– Именно поэтому я собираюсь заняться настоящим, - твердо сказал монах, глядя прямо перед собой. - В Вечном Храме немало тех, кто забыл идею Света, и позорит свою рясу. Поступки, которые они совершают, вызывают у меня ужас. Они ослеплены властью и всячески потакают своим низменным желаниям. В их сердцах нет ни добра, ни любви. Только жажда наживы и достижения собственного превосходства за счет унижения других. Нет, я не могу больше ждать.

– Ты торопишься. Серьезные решения надо принимать, пребывая в безмятежном состоянии духа, а ты расстроен и озлоблен. Нетрудно вообразить себя карающим мечом… Но в горячке можно потерять собственную голову.

– В ордене добрая половина монахов - воры, насильники, клятвопреступники и убийцы. Остальные пока колеблются, но не из-за их высоких моральных качеств, а из-за банального страха перед последствиями. В Вернстоке почему-то так сложилось, что хороший человек просто не может вступить в орден. Его не примут.

– Поэтому тебя проверяли картиной Марла. Если бы ты оказался негодяем, то твоя жизнь была бы спасена.

– Да, я пришел к такому же выводу. - Клемент развел руками. - Время идет, совершаются все новые злодеяния. Бездействие для меня невыносимо. В библиотеке мне попался интересный чертеж. Оказывается, Вечный Храм соединен с императорским дворцом через систему нижних подвалов, и поэтому я в любой момент могу туда незаметно проникнуть и исчезнуть, не привлекая внимания.

– Подвалы в отличном состоянии?

Клемент утвердительно кивнул.

– Я их проверил. Даже оставил в укромном месте кое-какое оборудование, чтобы не таскать его за собой каждый раз. Подвалы пустуют, там обитают только крысы. Правда, они размером с собаку, но завтракать мною, по-моему, не собираются.

– Ты настроен очень решительно. Кто первый на уничтожение в твоем списке? Позволь, угадаю… Пелес?

– Он, - Клемент сжал кулаки. - На его совести много грехов, которые можно смыть только кровью. Он погубил ни один город. Это по его приказу… - он не договорил, плотно сжав губы в тонкую линию. - Я приготовил ему сюрприз. Быстрая смерть будет для него слишком простой.

– Смотри, не иди на поводу своего гнева, а то станешь похожим на Ленца.

– О, нет! - монах содрогнулся. - Нет, никогда. Я не настоящий убийца и мучитель…

– Можно подумать, что бывают фальшивые. Жертве, в общем-то, все равно… Ну, так что, желаешь прямо сейчас закончить обучение? - Рихтер потянулся за шпагой. - Тогда тебя будет ждать маленькое испытание. Тебе придется сразиться со мной.

– Сразиться со Смертью? Глупости, - монах покачал головой. - У меня нет ни единого шанса. Это будет бессмысленный бой.

– Не по-настоящему, конечно. А так, как мы фехтовали во время тренировок, только немного серьезнее. Но поединок есть поединок. Если я решу, что ты совсем ни на что не годишься, то мы продолжим обучение. Кстати, ты избавился от того недоразумения, которое по не опытности называл шпагой? Она была ужасна.

– Согласен, в прошлый раз ушлый гном меня обманул. У них совсем нет совести.