Капризная Фортуна - Юрий Иванович

– Скорее всего, если у них всё хорошо получится, корабли сюда доберутся послезавтра. А то и вообще на день-два позже.

Менгарец, в противовес товарищу, очень надеялся на адмирала Ньюцигена:

– Этот мореман везде прорвётся. Лишь бы весь порох по пути не растратил.

– Чего ты так за свой таинственный порох переживаешь? – удивилась Аристина, знавшая о силе взрывов с помощью пороха лишь по рассказам Додюра. – Если таинственный диспектсор и в самом деле собирает икру монстров, то достаточно только уничтожить и в самом деле лишь одну дамбу. Монстры и так вымрут, икры не станет, устройство станет ненужным.

– Может, ты и права, – закивал Менгарец. – Может, так и сделаем… Хотя некоторые особи кашьюри могут и выжить с годами в проливе Стрела. Затем и дамбу при желании противной стороны восстановить можно, даже усилиями здешних архитекторов. Опять проливы станут пресноводными… А там, глядишь, и диспектсор возобновит свою деятельность.

– Какую?

– Вот именно! Знать бы назначение, то, может, и в самом деле не стоит на него распыляться.

На том обсуждения программы закончились. Командир отряда отправил всех спать на несколько часов, после чего мужчины должны были разойтись, притворяясь одинокими гуляками, но подстраховывая друг друга на дальнейшую разведку. Понятно, что княгиня Вакахан этому воспротивилась:

– Меня хуже других считают? И как бы вы вчера без меня справились?

– Действительно, – заступился за неё Фериоль. – В мешковатом мужском наряде она в толпе почти незаметна. Вдобавок можно ей и усики щегольские наклеить. У меня есть с собой в багаже.

– Запасливый ты наш, – проворчал Виктор, соглашаясь. – Ладно, на том и порешим. Только напарника ей придётся поменять. Мало ли что…

В итоге последним решением командира кок остался самым недовольным и долго ворочался на своей кровати, пытаясь уснуть. Несмотря на приятельское к нему, чуть ли родственное, обращение в последнее время со стороны красавицы, Додюр всё больше понимал, что добиться конкретной, любовной взаимности будет практически невозможно. Аристина привыкла играть, пользоваться своей неотразимостью в любом случае и в любой ситуации. Скорее всего, даже пребывание в изуродованном шрамами теле рабыни не отучило роковую женщину от привычек обольщать любого, кто будет представлять собой хоть какой-то интерес. А интерес для неё представляют только сильные мира сего. Следовательно, просто глупо надеяться обычному человеку делать какие-либо попытки к завоеванию сердца самой прекрасной женщины континента. А то и всех континентов. И тем более добиваться её руки, что Додюр подспудно лелеял в своих самых сокровенных фантазиях.

С другой стороны, как человек последовательный, мужественный и усердный, Додюр не собирался прекращать свои ухаживания и попытки уговорить княгиню Вакахан к супружеству. Невзирая ни на что, он намеревался сражаться за свою любовь до конца. Вот только самому в такой неравной борьбе можно и не справиться. Ни опыта нет, ни подвигов больших за плечами, ни титулов. Тут впору надеяться только на близких друзей и союзников. Но Фериоль и сам посматривает на княгиню и глотает при этом слюнки, так что в этом вопросе жрец скорее останется в стане гипотетических противников. А вот с Монахом Менгарцем следовало поговорить наедине как можно скорей. Если уж он не поможет или не подскажет чего дельного, то шансы завоевать ответное чувство красавицы вообще упадут к нулю.

«Вот только согласится ли Виктор помочь? Кажется, он, кроме своей Розы, больше никого не видит и не помнит. С одной стороны, это хорошо, а то бы он сразу Аристину возле себя уложил, но с другой стороны, может встретить мою просьбу с полным равнодушием. Но зато если поймёт меня и согласится помочь, то уверенности мне это утроит!»

С этими оптимистическими мыслями он и забылся коротким сном.

Глава двадцать девятая

Ищите женщину

Как оказалось, Аристина в своих предположениях оказалась права. По всему городу и в самом деле начались тщательные поиски похищенной красавицы. Мало того, во всех гостиницах некие серые личности стали выспрашивать: не останавливались ли в них постояльцы родом из баронства Распадского. И путники возблагодарили судьбу, что про них при вселении сделали запись, что они из посёлка Журавлинка.

Причём узнали они о всеобщем розыске после случайно подслушанного в холле раздражённого восклицания служащего гостиницы, который обратился к своему коллеге:

– На слово не поверил, ищейка! Сам всю книгу просмотрел, высматривая, нет ли кого из Распадского.

– А из-за чего сыр-бор? – лениво поинтересовался коллега.

– Какую-то баронету похитили прошедшей ночью. Но мне кажется, она сама сбежала, потому что какой смысл похищать кого-то? Ведь всё равно поймают.

Такая уверенность в силах местного сыска и правосудия заставила четверых диверсантов усилить меры предосторожности, максимально для этого изменив свою внешность. К сожалению, все обитатели и гости столицы пользовались только открытыми тогами или одеяниями подобного типа. Каких либо капюшонов, закрывающих голову и часть лица, никто не носил. Тем более и любая полумаска сразу бы вызвала подозрение. Поэтому пришлось прибегать к умениям дионского жреца изменять лица подручными средствами.

Сам он превратился из смуглого кожей в альбиноса. Додюр стал слишком бледным, но зато светлые волосы стали чёрными. Виктору вставками расширили челюсти, морщинами состарили кожу на лице, приклеили бородку, и он стал выглядеть как зажиточный торговец пожилого возраста. Ну а симпатичному молодому пажу, в которого превратилась Аристина, ничего не оставалось, как выполнять роль подручного при том самом торговце.

Кстати, именно княгиня и предложила себя в напарники Менгарцу, аргументируя это тем, что внешняя разница в возрасте меньше всего будет привлекать внимание со стороны. Кажется, после такого распределения жрец расстроился, кок несколько успокоился, а сам Менгарец принял такое предложение с полным равнодушием. Распределил товарищей цепочкой, и весь отряд двинулся на добычу очередных сведений. Додюр шел впереди зигзагами, прислушиваясь к каждому интересному разговору и присматриваясь ко всем встречным, которые только выходили на улицы Чаолы для предстоящего ночного веселья.

Парочка торговец – паж двигалась сзади хоть и на приличной дистанции, но не выпуская кока из вида. Ну и самым последним, присматриваясь к возможной слежке или к тем, кто оборачивался вслед его товарищам, двигался Фериоль.

Хорошо ещё, что в любом увеселительном заведении кроме пива, вина и ликёров подавали просителям и прохладительные напитки. Иначе, останавливаясь и покупая в каждом месте что-нибудь алкогольное, разведчики более нескольких часов не протянули бы. А так они брали то стакан сока, то кваса, то обычного компота. Если не допивали до конца, то хоть удивления этим не вызывали. Мало ли чем квас не понравился.