Адъютанты удачи - Валерия Вербинина

– Так я и знал, – сказал Серж, пожимая плечами. – В голове этого мерзавца просто родился план надуть вас, месье Ларошжаклен. Если не секрет, сколько он с вас запросил?

Маркиз зло взглянул на него и ничего не ответил.

– Прощайте, месье Берришо, – поклонился Алексей. – Желаю вам удачи. И вашему пациенту тоже. Обещаю, больше мы не побеспокоим вас.

Молодой человек взял Полину под руку и шагнул к выходу. Вслед за ними потянулись и остальные гости.

– Вот и все, – сказала Полина, когда они вышли в сад, где вовсю стрекотали кузнечики. – Дело о шкатулке из фиалкового дерева закончено.

– Да, – вздохнул Алексей и покачал головой. – Какой финал, бог мой!

– А вы сразу поняли, что это не Наполеон? – спросил Видок у Полины.

– Конечно, – безмятежно отозвалась барышня Серова. – Потому что я не верю в чудеса. И в чудесные спасения – тоже. Но Эпине-Брокар был умен, мошенник понимал, что некоторые готовы заплатить за иллюзию не меньше, чем за правду. Поэтому он внушил маркизу иллюзию, а платить по счетам в некотором роде пришлось нам. И мы так и не нашли сокровища короны. – Девушка тяжело вздохнула.

К ним подошел Серж Новосильцев.

– Сколько людей пострадало, и все оказалось зря, – заметил Алексей, морщась. – Матвей, кучер Тимофей, Ксавье Марке, Кристиан Изамбар, Элоди, Селестен, Дюплесси, тот австриец…

– Кручинитесь по поводу Матвея? – язвительно осведомился Серж. – Одним воришкой больше, одним меньше – какая разница? В конце концов, он сам виноват.

– Вот как! – вырвалось у Полины.

– Должен вас предупредить, – продолжал Серж, вздернув подбородок, – вы ответите за то, что посмели самовольно отлучиться, не испросив на то соответствующего разрешения. Я немедленно доложу об этом петербургскому начальству, как только вернусь в Париж.

– Испугал… – обронил Алексей презрительно. И, не особенно сильно размахнувшись, влепил дипломату звонкую пощечину.

– Я так и знала, что однажды вы это сделаете. Должна признаться, вы меня не разочаровали, – чуть улыбнулась Полина.

И вслед за тем своей лилейной ручкой припечатала Новосильцева по другой щеке.

– Однако! – промолвил Видок, с интересом наблюдая сцену избиения дипломата и главного поверенного русского посла.

Серж позеленел и отшатнулся. В глазах его вспыхнули желтенькие искры.

– Вы… вы ответите за это! – прошипел он.

– Я всегда готов отвечать за свои поступки и поступки моих друзей, – ответил офицер, глядя ему прямо в глаза.

Серж с шумом втянул в себя воздух и, поспешно скрывшись в карете, захлопнул за собой дверцу.

– А вот и англичанин, – протянул Видок.

Монтегю шагал, пиная носком ботинка камешки. Старый сыщик загородил ему дорогу.

– Да, сударь? – поднял голову Монтегю.

– Это ты убил Ксавье?

– И что с того? – хладнокровно осведомился английский дипломат.

– Да ничего, – рассудительно отозвался Видок. – Просто теперь мне придется тебя убить. Такой уж я человек.

Англичанин немного подумал и как-то отстраненно заметил:

– Вряд ли вам удастся.

– Почему же? – с усмешкой спросил Видок.

– Ну, прежде всего, – произнес Монтегю неторопливо, – потому, что я не намерен этого допустить.

И, отпрыгнув назад, он с ловкостью фокусника выхватил шпагу. Клинки со звоном скрестились.

Видок был опытнее, но англичанин моложе и гораздо подвижней. Тем не менее бывший каторжник уверенно теснил своего противника.

– Боже мой! – вскричал маркиз де Ларошжаклен, случайно оказавшийся слишком близко от сражающихся, которые в пылу схватки едва не проткнули его насквозь.

С удивительной для человека его лет резвостью пэр Франции метнулся за кипарис и укрылся за его стволом.

Мгновение – и Видок выбил шпагу из рук Монтегю. Англичанин бросился за ней, оступился и растянулся на земле. Шагнув вперед, Видок приставил клинок к его горлу.

– Вы победили, – процедил одноглазый. – Можете убить меня, мне все равно. Из-за этой истории с помешанным я стану всеобщим посмешищем. Лучше смерть, чем позор.

Видок дернул рукой. Алексей видел, что в нем борются противоположные чувства. С одной стороны, он поклялся во что бы то ни стало отомстить за Ксавье, с другой – ему претило убивать безоружного.

– Ладно, – буркнул Видок наконец. – Но помни: если я тебя увижу еще раз, тебе не жить. Ты понял?

И, спрятав шпагу, бывший шеф парижской полиции спокойно зашагал к карете Ларошжаклена.

– Осторожнее! – закричала Полина.

Приподнявшись на локте, несгибаемый Монтегю извлек из-под сюртука пистолет и прицелился в спину Видоку, но выстрелить не успел. Видок быстро повернулся и метнул в него нож. Англичанин захрипел и упал лицом в траву.

– Откуда у него взялся нож? – вырвалось у ошарашенного Каверина.

– По-моему, – отозвалась Полина, – был спрятан в рукаве.

– Маленькая страховка для таких вот непредвиденных случаев, – пояснил Видок, широко улыбаясь. – Ну что, возвращаемся в Париж?

Алексей кивнул. Полина в последний раз оглянулась на дом и, не удержавшись от вздоха, зашагала следом за особым агентом нумер один.

Она так и не увидела человека в сером сюртуке, который стоял у окна второго этажа и смотрел ей вслед.

Глава 37

и последняя

Несколько дней спустя в знаменитом парижском ресторане «Матье» беседовали трое. Первым был молодой человек с выправкой военного, вторым – барышня с незабудковыми глазами, а третьим – рыжий, немолодой господин, чрезвычайно смахивающий на постаревшего льва.

– Даже смешно подумать, – говорил первый, – столько усилий, хитростей, смекалки и денег оказалось потрачено зря.

– Нет, почему же, – не согласилась барышня. – В некотором роде это было необыкновенное приключение.

– Да уж точно, – поддержал ее третий. – Если бы не оно, я бы не познакомился с вами, что было бы чрезвычайно огорчительно для меня.

Он посмотрел на молодых людей и залился веселым лающим смехом.

– Кстати, я недавно видел графа Максима.

Рука Полины замерла в воздухе.

– Де Шевран опять хочет вызвать Алексея на дуэль? Алексей Константинович, сколько можно, в самом деле? Прикончите его наконец и… и пусть он успокоится!

– Нет, – сказал Видок, смеясь. – Дело в том, что отец графа был наполеоновским префектом, и сам граф – бонапартист, хоть и не афиширует свои симпатии. Поэтому он отныне считает вас благородным человеком, пусть вы и пытались защитить только тень императора. Словом, у него нет к вам никаких претензий… и де Шевран больше не будет вас тревожить.

– Вот и хорошо, – проворчала Полина и принялась за персики.

– Собственно говоря, у него нет времени на дуэли, – добавил Видок. – Он женится.