Адъютанты удачи - Валерия Вербинина

– Но как же вы жили все эти годы? – спросила Полина.

– Я растворился в толпе, – коротко ответил император. – Довольно я был на виду, теперь настала пора отдохнуть. И потом, я наблюдал. Затесавшись среди зрителей, я видел, как складывается легенда обо мне самом. Отправной точкой, конечно же, послужила моя смерть. Я знал, что истинная моя жизнь начнется только после того, как я уйду, но никогда не думал, что она будет… такой поразительной. Только когда меня не стало и в жизни людей образовалась пустота, которую нечем было заполнить, они начали ценить меня по достоинству. – Наполеон улыбнулся одними губами. – Впрочем, все это вздор. Вы можете быть сколь угодно велики, но мир все равно обойдется без вас. Жаль, что Шекспир уже умер. Какую пьесу он мог бы сочинить обо мне, вместо того чтобы описывать жалкие козни жалких королей прошлого! Когда я вижу, что пишут обо мне, я понимаю, что никогда, наверное, не обрету своего Фукидида. Но история все равно отдаст мне должное. Мир никогда не сможет забыть обо мне. Никогда! А тех, кто победил меня, никто даже не вспомнит. То, чему я положил начало, надолго переживет меня. Вот увидите, не пройдет и десяти лет, как кто-нибудь из моих родственников захватит власть. Немецкий король, в сущности, неплохой человек, но он слишком стар, а люди не любят стариков, находящихся у власти. Русский деспот своими действиями восстановил против себя всю Европу, англичане завязли в Азии, австрийцы грызутся с пруссаками… Воистину, сейчас самый подходящий момент!

Наполеон выпрямился. Глаза его сверкали, он говорил, рассекая воздух ладонью в такт словам. И Полина вновь поразилась энергии, кипящей в столь немощном теле.

– А вы? – спросила она. – Что вы будете делать тогда?

Плечи императора поникли.

– Мы выбираем себе жизнь, но смерть сама выбирает нас. Если бы это зависело от меня, я бы предпочел умереть на поле боя, как солдат, но не получилось. Все мои соратники ушли в небытие, самые дорогие люди умерли. Жозефина, мой мальчик, моя мать… Думаю, я скоро встречусь с ними. Мой доктор считает это вполне вероятным.

– Вам надо лечиться… – пробормотала ошеломленная Полина. – Ведь можно, наверное, найти средство против вашего недуга…

– Вы очень добры, мадемуазель, – сказал Наполеон с подобием улыбки. – Думаете, я так жажду выздороветь? Все, чего я хочу, – это чтобы поскорее наступил конец. Все равно я уже умер. Мир не может больше ничего дать мне, как и я ему. Ничего. Так стоит ли жалеть о нем?

Император круто повернулся и, заложив руки за спину, наклонив седую голову, медленно зашагал по дороге к дому. Полина смотрела ему вслед, чувствуя в душе пустоту. У нее было такое ощущение, что самого главного она не успела сказать – и не успела бы, даже если бы они беседовали десяток лет.

И еще барышня Серова подумала, что, если бы не Лёвушка и его эксцентричные выходки, она бы никогда не покинула свое имение, не поступила бы в особую службу, не прошла бы сквозь тысячу приключений и не познакомилась бы с великим человеком. Значит, все это время ей везло – везло так, как мало кому везет. Тогда, чувствуя, как ее наполняет ликование, отчего за спиной словно вырастают крылья, она побежала к своей лошади, привязанной к кипарису.

Глава 34

Дуэлянты и секунданты. – Явление полоумного господина, который все испортил. – Как Алексей понял, что господин был не совсем полоумен, и заодно разочаровался в своих знакомых

Пока Полина переживала самое поразительное приключение в своей жизни, Алексей Каверин со скукой думал о том, что ему чертовски наскучило раз за разом биться с графом де Шевраном, и пора, в самом деле, решить вопрос кардинально, то есть убить противника к чертям собачьим.

Дуэль была назначена примерно в четверти лье от города, на фоне весьма живописных руин римской эпохи, в которых беззаботно щебетали птицы. Место Алексею понравилось, и он сразу же повеселел.

К нему подошел Максим де Шевран. Хотя граф изо всех сил казался стараться беспечным, было заметно, что он встревожен.

– Могу ли я спросить, сударь, где ваш секундант? – осведомился граф.

Алексей хотел взять на дуэль секундантом первого встречного, но то, что с блеском оправдало себя в Париже, похоже, провалилось на территории Пьемонта. Все, к кому Алексей обратился, прося о столь пустячной услуге, пугались и сообщали ему, что дуэли в здешних местах не приветствуются.

– У меня нет секунданта. Но я согласен положиться на вашего, – объявил Каверин и галантно поклонился Анжелике.

– Так нельзя! – возмущенно вскинулась та.

– У вас женщина-секундант, а у меня никакого, – заметил графу Алексей. – Кажется, мы оба играем против правил.

– Как вам угодно, – сухо ответил де Шевран. – Предлагаю стреляться на десяти шагах. Вы не возражаете?

– Нет, – отозвался Алексей. – Чем ближе, тем лучше.

Максим сделал вид, что не услышал двусмысленную шутку. Анжелика принесла ящик с пистолетами.

– Прошу, – улыбаясь, промолвила она.

– Ну что ж, начнем, – сказал Максим, беря свой пистолет.

Алексей взял второй.

Роль барьеров выполняли мелкие обломки из руин. Анжелика старательно отмерила шаги.

– Все в порядке? – спросил Максим.

– Определенно, – отозвался Алексей, тщательно заряжая пистолет.

Противники сбросили сюртуки, жилеты и разошлись.

– Послушайте, – проговорил граф, волнуясь больше обычного, – у меня к вам одна просьба. Эта наша встреча – последняя. Если со мной что-то случится…

– Вы завещаете мне мадемуазель де Вильбуа с правом позаботиться о ней? – перебил его Алексей. Углы его рта иронически покривились.

Максим надменно вскинул голову.

– Нет, – отрезал он. – Пожалуй, я ничего не буду говорить. Так гораздо лучше.

Анжелика высоко подняла руку с красным платком.

– Сходитесь! – звонко крикнула она, махнув рукой.

Не доходя два шага до барьера, Алексей поднял руку, прицелился и выстрелил. Раздался сухой щелчок.

«Оружие не в порядке! Они его испортили, подстроили мне ловушку. А второго секунданта нет! И, как назло, я сам облегчил им задачу!» – заметались в голове офицера тревожные мысли.

Глаза Анжелики сверкнули, и Алексей понял, что пощады ему не видать. Какая теперь разница, была ли осечка гримасой богини удачи, или сообщники и впрямь подстроили так, что ему достался испорченный пистолет…

Де Шевран подошел к барьеру вплотную, и по тому, как неторопливо он начал целиться, было ясно: граф сделает все, чтобы не промахнуться.

Обрывки разных мыслей продолжали мельтешить в мозгу Алексея. Ему ужасно не хотелось умирать, да еще таким пошлым образом, и он лихорадочно перебирал самые нелепые способы спасти свою жизнь: бежать без оглядки, встать боком, чтобы уменьшить возможность ранения, попробовать увернуться от пули. Наконец Каверин склонился к последнему варианту и стал неотступно следить за черным зрачком дула, который, в свою очередь, следил за ним. Холодок потек по позвоночнику Алексея: противник метит ему точно между глаз.