Ключи Марии - Андрей Юрьевич Курков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брести дальше вдоль реки не имело смысла. По ту сторону гор я видел деревню и решил добраться туда. На этот раз подъем мне давался легче не только из-за отсутствия радиомаяка на спине, меня гнало вперед желание свободы.
Я спустился к селу, лежавшем на немецкой стороне, в котором жили лемки. Таким образом я попал туда, куда и планировал. А на следующий день я уже добрался и до Кракова.
Глава 55
Киев, ноябрь 2019. Бисмарк неожиданно находит способ увидеть невидимое
До семи вечера оставалось погулять еще с полчаса. Мыслями Бисмарк то и дело возвращался к «заключенной» в его квартире Рине. Но всякий раз при этих мыслях в нем возникала твердость и уверенность в своей правоте. Пускай посидит или полежит, а главное – пускай подумает и поймет, что лучше рассказать ему всю правду. А то как-то действительно выходит, что он лох. Он ей помогает, она у него прячется, ведет себя странно, если не сказать неадекватно.
Ноги привели его ко входу во Владимирский собор. Рядом справа вдруг возникла низенькая, миниатюрная женщина в зеленом плаще, она поспешно перекрестилась на врата и убежала.
Бисмарк зашел внутрь. Приглушенный таинственный свет, дрожащие под иконами огоньки свечек, немногочисленные малоподвижные посетители, замершие перед иконами или стоящие, опустив взгляд на пол. Эта атмосфера могла бы и завораживать, если бы Бисмарк не пребывал уже несколько часов в возбужденном состоянии и ожидании. В ожидании наступления семи вечера, когда он сможет вернуться на угол Коцюбинского и Хмельницкого, туда, где его сегодня днем толкнули двое подвыпивших мужиков, тащивших под руки третьего, который сам явно передвигаться не мог и громко стонал. В тот момент он, не глядя на численное превосходство противника, хотел было их тоже так толкнуть, чтобы рассыпались они по мокрому тротуару! Но тот, что, собственно, и оттолкнул его с дороги, успел, обернувшись, крикнуть, что им срочно в травмопункт, потому как товарищ ногу сломал!
Сломанная нога того, кого они тащили под руки, остановила желание Бисмарка восстановить справедливость по принципу «око за око, зуб за зуб». Более того, она сначала вызвала сочувствие, а потом внезапную радость. Радость от того, что он вспомнил, что любой перелом проверяется на рентгене. А рентген – штука универсальная! Рентген – это такая штука, которая может и ногу поломанную просветить, и посылку, которая лежит у него в рюкзаке.
И тогда поспешил он в травмопункт следом за подвыпившей троицей. Даже уселся в комнате ожидания приема врача рядом с ними, но быстро понял, что сидеть в этой «живой» очереди не имеет смысла. И, уточнив у проходившей мимо медсестры, где находится рентген-кабинет, поднялся на второй этаж и оказался возле более конкретной очереди, в которой тоже решил не стоять. Дождавшись возможности переговорить с медсестрой, он условился с ней, что придет к семи, когда рентгенолог уже закончит прием. И тогда она ему просветит то, что нужно.
Он ей не называл предмет для просвечивания, но дал понять, что это не нога и не рука. Она как-то легко кивнула, даже не задавая наводящих вопросов. Словно ей уже приходилось использовать рентгеновский аппарат не по медицинскому назначению.
Время во Владимирском соборе явно шло быстрее, чем снаружи. Оно пролетало незаметно. Да и теплее и суше было внутри, чем за его стенами.
Перед дверью в кабинет никого не было.
– А, это вы! – узнала посетителя женщина в белом халате. – Ну, где ваш котенок или что там у вас?
– Котенок? – Переспросил удивленный Олег.
– А что, хомячок или морская свинка? – спросила она безразлично.
– Нет, у меня посылка.
– О! – Удивилась медсестра. – Такого еще не было! Я думала, собачка или кошечка с травмой! У нас же дешевле, чем у ветеринаров! Ну ладно, давайте, а то минут через десять придут с собачкой!
Бисмарк аккуратно опустил посылку на указанное медсестрой место под широким дулом рентгена.
– Вам центральную часть или всю? – спросила женщина в белом халате.
– Всю.
Она приподняла дуло над посылкой. Попросила посетителя отойти к двери, сама зашла в смежную комнатку с маленьким окошком. Оттуда она включила аппарат и Бисмарку показалось, что вся комната в какой-то момент вздрогнула и наполнилась невидимым электрическим напряжением.
Дверь смежной комнатки приоткрылась.
– Подождите в коридоре! – попросила медсестра.
– Посылку можно забрать?
Она кивнула.
Минут через пять Олег уже крутил в руках рентгеновский снимок посылки.
Его разбирало любопытство. То самое, которое «убило кота» из любимой английской поговорки Рины. Он оглянулся по сторонам в поисках яркого источника света, на фоне которого можно было бы детально рассмотреть снимок. Но лампочки под потолком светили тускло. В коридоре царил полумрак, достаточный, однако, для безопасного передвижения и для чтения табличек на кабинетных дверях.
Первое кафе, в которое заглянул Бисмарк, показалось ему слишком людным и шумным. К тому же света там оказалось еще меньше, чем в коридоре поликлиники.
В следующем кафе света, вроде бы, хватало, но посетителей оказалось еще больше, к тому же ни одного свободного столика!
Олег ощутил раздражение. Неужели единственным местом, где он спокойно сможет рассмотреть рентгеновский снимок, является его собственная квартира? Но ведь там сидит или лежит закрытая им на ключ Рина! А уж кому-кому, а Рине показывать этот снимок он точно не собирался!
Перед тем, как повернуть на свою улицу, он так и не нашел удобного ярко-освещенного места. А ноги сами его вели домой. Но вели медленно, давая ему возможность оглядываться по сторонам.
И тут на углу с Липинского он вспомнил о странном подвальном благотворительном магазинчике, в котором иногда можно было выпить и кофе. Магазинчик не отличался популярностью, и всякий раз, когда Олег от нечего делать заходил внутрь, он оказывался единственным посетителем.
Вот и в этот раз, спустившись по ступенькам, он услышал тишину. А свет горел яркий во всех двух помещениях. И за прилавком с кофеваркой сидела и читала книжку девушка со стрижкой под мальчика.
Бисмарк попросил кофе и, пока она неспешно переключалась с книжки на кофеварку, прошел во второй зал, где продавалась разнобойная бэушная одежда.
Тут, остановившись под яркой лампой, свисавшей с потолка, он
