Окрик памяти. Книга вторая - Виктор Ефимович Копылов

году – Александр. Семья, однако, не сложилась, и вскоре супруги разошлись. Несмотря на разрыв с семьей Карпинских, добрые отношения между бывшим зятем и академиком не изменились. А.П. Карпинский часто отмечал в своих трудах заслуги и достижения Толмачева. Последний, в свою очередь, узнав о кончине Карпинского в 1937 году, опубликовал в американском журнале пространный некролог.

Одновременно с основными обязанностями хранителя музея И.П. Толмачев почти ежегодно находился на полевых геологических работах в районах Сибири, Дальнего Востока и Туркестана: Енисей, Уссури, Кузнецкий Ала-Тау, Северо-Восточная Сибирь, Чукотка, Забайкалье, Туруханский край, Западная Сибирь, Томская губерния, Северная и Центральная Сибирь, Колыма, Лена, Минусинская долина, Иссык-Куль и др. места. Он стал признанным знатоком Сибири и в этом качестве в 1903 году предстал перед участниками Всемирного геологического конгресса в Вене.

Непрерывно идут научные публикации Толмачева. Он сотрудничает с редакциями энциклопедий Ефрона и Брокгауза, многотомника «Россия» В.П. Семенова-Тян-Шанского – полного географического описания Отечества – и с др. издательствами. В шестнадцатом томе «России» («Западная Сибирь», 1907 г.) основной раздел книги «Природа» написан И.П. Толмачевым с приложением разнообразных фотографий, выполненных самим автором. В тексте неоднократно упоминается наш земляк И.Я. Словцов, нередки ссылки на его труды. Всю жизнь Толмачев увлекался фотографией, считал ее незаменимым помощником геолога в полевых условиях, оставил для истории множество уникальных фотодокументов. Шестнадцатый том «России» – лучший памятник выдающемуся геологу и путешественнику.

СУДЬБА ЭМИГРАНТА

В 1914 году в начале первой мировой войны И.П. Толмачев принимает участие в работе Общества Красного Креста, отложив на несколько лет свои научные изыскания. Восторженно приветствует февральскую революцию, но к октябрьскому перевороту отнесся крайне отрицательно, что не прошло незамеченным новыми властями. В конце 1917 года он, экономический консультант, выезжает из Петрограда в Омск для организации работы пищеперерабатывающего завода, призванного оказать содействие голодающей столице. Здесь же он принимает назначение на должность профессора геологии и минералогии в Омском сельскохозяйственном институте, организует экспедицию в низовья р. Оби.

В 1920 году И.П.Толмачев оказывается в Иркутске, Кяхте и, наконец, во Владивостоке. В течение двух лет он выполняет обязанности профессора геологии и палеонтологии, декана политехнического института, налаживает связь с Дальневосточным отделением Геолкома. Отсутствие финансирования научно-исследовательских работ, приближение фронта к Владивостоку вынудили ученого вести переговоры о переезде в США на должность, достойную его квалификации. В сентябре 1922 года этот план осуществился, и Толмачев стал куратором Музея Карнеги в г. Питтсбурге. На этой должности он работал до выхода на пенсию в 1945 году в течение двадцати трех лет, так ни разу не побывав на родине. В пенсионном возрасте он принял временное исполнение обязанностей приезжающего профессора палеонтологии в Техасском технологическом колледже в г. Лэббоке и в университете им. Рутгерса в Нью-Брунсвике, оставив о себе память как о весьма оригинальном лекторе.

Скончался П.П. Толмачев в январе 1950 года у себя дома на ферме Зосенти близ Чезвика в штате Пенсильвания в возрасте 78 лет. В России геологическая научная общественность на кончину ученого не откликнулась. Только в американском журнале геологического общества друзья и признательные коллеги не забыли замечательного ученого и поместили обширную биографическую статью с портретом и наиболее полным списком его научных трудов.

По свидетельству современников, И.П. Толмачев отличался хорошим здоровьем, величайшей скромностью в общении с окружающими людьми, был среднего роста, строен, легко переносил экспедиционные лишения. Крайне пунктуальный, со строжайшей дисциплиной ума и тела, он любое дело доводил до конца и не успокаивался до тех пор, пока не добивался совершенного исполнения задуманного. Так, в Хатангской экспедиции, благодаря тщательной предусмотрительности его руководителя, в течение всего времени путешествия, а это почти год, и несмотря на морозы, доходившие до 58 градусов по Цельсию, не было ни одного случая заболеваний. Походная аптека использовалась только для лечения местных жителей.

Страсть к науке, любовь к путешествиям и экспедициям, продолжавшимся в годы его молодости многие месяцы, не способствовали укреплению семьи. Оседлая жизнь для Толмачева, естествоиспытателя по призванию, была невыносимой. Может быть, поэтому он был женат трижды, имел в браках семерых детей. Павел – будущий химик, и Александр – геолог и ботаник, остались в России. Александр Иннокентьевич стал известным ученым, профессором, часто бывал в экспедициях, в том числе в тех местах, где путешествовал его отец, автор многих научных публикаций о Сибири и Полярном Урале. Вероятно, по этой причине биографы отца и сына часто путали их между собой... Елена и Борис обосновались в Нью-Йорке, а его вдова Мария Мак-Лафлин Толмачева и трое младших детей (Соня, Сандра и Иннокентий) после кончины отца остались на ферме Зосенти.

За все годы творческой деятельности И.П. Толмачев состоял членом 22 международных научных обществ, в том числе Пенсильванской академии наук, Американского геологического, палеонтологического, географического, геофизического и сейсмологического обществ, Швейцарского геологического общества, Американского общества горного дела и металлургии, Ассоциации геологии нефти и мн. др. За период с 1896 по 1949 годы исследователем было опубликовано свыше 130 трудов, в том числе в годы эмиграции – половина этого списка. Пишу «свыше», так как список трудов И.П. Толмачева в моем архиве непрерывно пополняется.

Интерес к сибирской нефти у Толмачева не ограничивался упомянутыми публикациями. В годы эмиграции в США он напечатал статьи по озокериту и нефти Байкала (1925 г.), по итогам японских нефтеразведок на о. Сахалин (1926 г.) и о выходах нефти на Камчатке (1932 г.). К сожалению, эти работы у нас в стране остались почти без внимания. Многочисленные ссылки на труды Толмачева в 20-х годах сменились в начале 30-х почти полным замалчиванием его трудов. В отечественной литературе, например, первые публикации, которые относят восточные берега Хатангского залива к перспективным площадям в отношении нефти, связывают с именами Н.С. Шатского (1932 г.), Н.Н. Урванцева и Л.П. Смирнова (1933–1935 гг.) и др. Полезность этих публикаций несомненна, но они не были первыми. В условиях тридцатых годов, когда первооткрыватель И.П. Толмачев считался изгоем, выгодность замалчивания пионерных работ была использована некоторыми в полной мере. Даже на карте нефтеносного полуострова Юрунг-Тумус на Нордвике имя эмигранта Толмачева, появившись в начале тридцатых годов (мыс Толмачева, илл. 321), позже бесследно исчезло. Сохранились только Нефтяной мыс, залив Кожевникова и остров Бегичева. Последний, кстати, был назван И.П. Толмачевым. Не нашлось места на карте Нордвика