Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

– Ну… если вы думаете так, – сказал он, вглядываясь в нее с

какой-то странной жаждой во взоре, – то в конце концов даже служба королюЯкову может показаться терпимой.Взглянув на море, Блад заметил шлюпку, отвалившую от одного из большихкораблей, которые, мягко покачиваясь на волнах, лежали в дрейфе не более чемв трехстах ярдах от них. Он тут же взял себя в руки, чувствуя новые силы ибодрость, как бывает у выздоравливающего после длительной и тяжелой болезни.

– Если вы спуститесь вниз, возьмете служанку и свои вещи, то мы сразу

же отправим вас на один из кораблей эскадры, – сказал он, указывая нашлюпку.Когда Арабелла ушла, Блад, подозвав Волверстона и опершись на борт,стал вместе с ним наблюдать за приближением шлюпки, в которой сиделидвенадцать гребцов под командованием человека в красном. Капитан навелподзорную трубу на эту фигуру.

– Это не Бишоп, – полувопросительно, полуутвердительно заметил

Волверстон.

– Нет, – ответил Блад, складывая подзорную трубу. – Не знаю, кто это

может быть.

– Ага! – с иронической злостью воскликнул Волверстон. – Полковник,

видать, совсем не жаждет появиться здесь самолично. Он уже побывал раньше наэтой посудине, и мы тогда заставили его поплавать. Помня об этом, онпосылает своего заместителя.Этим заместителем оказался Кэлверлей – энергичный, самонадеянныйофицер, не очень давно прибывший из Англии. Было совершенно очевидно, чтополковник Бишоп тщательно проинструктировал его, как следует обращаться спиратами.Выражение лица Кэлверлея, когда он ступил на шкафут "Арабеллы", былонадменным, суровым и презрительным.Блад с королевским патентом в кармане стоял рядом с лордом Джулианом.Капитан Кэлверлей был слегка удивлен, увидев перед собой двух людей, такрезко отличавшихся от того, что он ожидал встретить. Однако его надменностьот этого не уменьшилась, и он удостоил лишь мимолетным взглядом свирепуюорду полуобнаженных людей, стоявших полукругом за Бладом и Уэйдом.

– Добрый день, сэр, – любезно поздоровался с ним Блад. – Имею честь

приветствовать вас на борту "Арабеллы". Мое имя Блад, капитан Блад.Возможно, вы слыхали обо мне.Капитан Кэлверлей угрюмо взглянул на Блада. Знаменитый корсар своейвнешностью отнюдь не походил на отчаявшегося человека, вынужденного кпозорной капитуляции. Неприятная, кислая улыбка скривила надменно сжатыегубы офицера.

– У тебя будет возможность поважничать на виселице! – презрительно

буркнул он. – А сейчас мне нужна твоя капитуляция, но не твоя наглость.Капитан Блад, делая вид, что он очень удивлен и огорчен, обратился клорду Джулиану:

– Вы слышите? Вы когда-либо слышали что-либо подобное? Вы понимаете,

милорд, как заблуждается этот молодой человек. Может быть, мы предотвратимопасность поломки костей кое-кому, если ваша светлость объяснит, кто я такойи каково мое положение?Лорд Джулиан, выступив вперед, небрежно и даже презрительно кивнулэтому еще совсем недавно надменному, а сейчас ошарашенному офицеру. Питт,который с квартердека наблюдал за этой сценой, рассказывает в своихзаписках, что его светлость был мрачен, как поп при свершении казни черезповешение. Однако я склонен подозревать, что эта мрачность была лишь маской,которой забавлялся лорд Джулиан.

– Имею честь сообщить вам, сэр, – надменно заявил он, – что капитан

Блад является офицером королевского флота, о чем свидетельствует патент спечатью лорда Сэндерленда, министра иностранных дел его величества короляАнглии.Капитан Кэлверлей выпучил глаза. Лицо его побагровело. В толпе корсаровпослышались хохот, заковыристая брань и радостные восклицания, которыми онивыражали свое удовольствие от этой комедии. Кэлверлей молча глядел на Уэйда,пытаясь понять, откуда у этого проходимца такой дорогой, элегантный костюм,такой спокойный, уверенный вид и столь холодная, чеканная речь. Должно быть,этот прохвост некогда вращался в изысканном обществе?

– Кто ты такой, черт тебя побери? – вспылил наконец Кэлверлей.

Голос его светлости стал более холодным и отчужденным:

– Вы дурно воспитаны, сэр, как я замечаю. Моя фамилия Уэйд, лорд

Джулиан Уэйд. Я – посол его величества в этих варварских краях и близкийродственник лорда Сэндерленда. Полковник Бишоп должен был знать о моемприбытии.Внезапная перемена в манерах Кэлверлея при имени лорда Джулианапоказала, что сообщение о нем уже дошло до Ямайки и Бишопу было об этомизвестно.

– Я… полагаю… полковник был уведомлен, – ответил Кэлверлей,

колеблясь между сомнением и подозрением. – То есть ему было сообщено оприезде лорда Джулиана Уэйда. Но… но… на этом корабле?.. – Он виновато

развел руками и, окончательно смешавшись, умолк.

– Я плыл на "Ройял Мэри"…

– Нам так и было сообщено.

– Но "Ройял Мэри" была потоплена испанским капером, и я никогда не

добрался бы сюда, если бы не храбрость капитана Блада, который меня спас.В хаос, царивший в мозгу Кэлверлея, проник луч света.

– Я вижу, я понимаю…

– Весьма сомневаюсь в этом. – Его светлость продолжал оставаться

таким же суровым. – Но это придет со временем… Капитан Блад, предъявитеему ваш патент. Это, вероятно, рассеет все его сомнения, и мы сможемследовать дальше. Я был бы рад поскорее добраться до Порт-Ройяла.Капитан Блад сунул пергамент прямо в вытаращенные глаза Кэлверлея.Офицер внимательно ознакомился с документом, особенно присматриваясь кпечатям и подписям, а затем, обескураженный, отошел и растерянно поклонился.

– Я должен вернуться к полковнику Бишопу за распоряжениями, –

смущенно пробормотал он.В эту минуту толпа пиратов расступилась, и в образовавшемся проходепоказалась мисс Бишоп в сопровождении своей служанки-мулатки. Искосапоглядев через плечо, капитан Блад заметил ее приближение.

– Быть может, вы проводите к полковнику его племянницу? – сказал Блад