Повелитель драконов - Екатерина Каблукова

узнать в этих оборванных грязных людях с потухшими взглядами гордых дворян, часто пировавших в замке.

Анна повернулась к гарьярдам. Фелисити прижимала ладонь к губам, сдерживай вскрик, Уна побледнела, а Вайолет подалась вперед. Все еще надеясь на чудо, девушка жадно всматривалась в лица пленников.

По всей видимости, они решили, что их ведут на казнь, и теперь, оказавшись в празднично украшенном зале, растерянно озирались, пытаясь понять, что происходит.

– Милорды! – выдержав паузу, обратился к ним его величество Георг. – Вы прекрасно знаете, что совершили преступление, за которое положено только одно наказание – смерть!

От ледяного тона по коже пробежали мурашки. Анна стиснула руку мужа. В ответ он сильнее прижал ее к себе, успокаивая и обещая, что все будет хорошо.

– Итак, признаете ли вы свою вину, милорды? – король обвел взглядом весь зал. Анна заметила, что под пристальным взглядом многие опустили головы.

– Было бы глупо отрицать ее, ваше величество, – один из пленников, звеня кандалами, шагнул вперед. – Повелитель драконов взял нас в плен, когда мы подняли оружие против вас и вашего войска.

Анна ахнула, поняв, что это – лорд Блеквуд, сенешаль замка Скай и отец Уны. Она с сочувствием взглянула на девочку, вынужденную лицезреть своего отца в таком виде.

– И вы сознаете, что совершили преступление?

Сенешаль горько усмехнулся:

– К чему эти вопросы, ваше величество? Разве наша участь не решена?

– Еще нет, – заметив переглядывания пленников, его величество скупо улыбнулся.

– И могу я узнать, что ждет нас и наши семьи?

– Вы спрашиваете меня? – тем временем насмешливо продолжал король. – Интересно, какое наказание вы сами назначили бы за измену?

– Мятеж не измена, ваше величество! – лорд Блеквуд спокойно выдержал взгляд короля. – Вспомните право вассала поднять оружие против своего господина! Древний закон никто не отменял!

– Верно. Как и наказание проигравшему!

Анна напряглась. Насколько она помнила, проигравшего ждало четвертование, а его внутренности должны быть раскиданы по полю. Она представила себе эту картину, запах разлагающихся тел, и к горлу подкатила тошнота. Она бросила взгляд на гарьярд, гадая, знают ли они древнюю традицию. Судя по побелевшему лицу Фелисити, гарьярда знала. Девушка умоляюще взглянула на госпожу. Анна отвернулась, понимая, что не в ее власти остановить короля. Она выполнила свою часть сделки, но монарх мог и передумать.

– Лорд Блеквуд, вы хотите жить? – поинтересовался Георг.

– Было бы глупо отрицать это. Жизнь – ценный дар Всеединого…

– Которым вы старательно пренебрегли в угоду пустым амбициям и гордыне?

Анна не понимала, к чему ведет король.

– Лорд Скай был нашим господином, ваше величество! – вскинулся еще один пленник.

– Лорд Скай был моим вассалом! – король сурово взглянул на мятежников. – Он нарушил присягу, данную мне, и вынудил вас сделать это!

– К чему все эти разговоры, ваше величество? – устало произнес лорд Блеквуд. – Мы виновны и можем рассчитывать лишь на то, что наша смерть от руки палача будет быстрой.

– Я готов помиловать вас, если вы поклянетесь мне в верности древней клятвой.

– Магия которой убьет любого, кто ее нарушит, верно? – сенешаль грустно улыбнулся и с нежностью посмотрел на дочь. – Когда-то я уже давал такую клятву и не могу изменить ей.

В его глазах плескалось отчаяние, и Анна вдруг поняла, почему он, как и многие другие, без возражений пошел за лордом Скаем.

– Это невозможно, – прошептала Анна. – Раймон, скажите королю, что это невозможно…

– Что? – герцог повернулся к ней.

– Оммаж – древняя клятва, которая связывает вассала со своим господином навечно! Только смерть может освободить от данного слова! Они уже принесли клятву и не могут принести ее второй раз! – она осеклась, внезапно поняв, что должна сделать.

Прежде чем Раймон успел ее остановить, Анна шагнула вперед.

– Ваше величество! – звонко произнесла она, привлекая всеобщее внимание. – Лорд Скай был моим мужем, я унаследовала его земли и готова лично принести вам оммаж!

Слова были встречены оглушающей тишиной. Несколько десятков глаз уставились на хрупкую женщину. Чешуйка дракона нагрелась, отражая ненависть и злые мысли.

– Это немыслимо! – первым опомнился королевский секретарь. – Женщина не может принести оммаж.

– Почему?

– Потому что это клятва верности вассала своему сеньору!

– В самом обряде не указано, кто может принести клятву! – возразила Анна.

– Разумеется, ведь землями управляют мужчины! – лорд Пауэрли важно надул щеки.

– А как же леди Бетина, управлявшая маркграфством после смерти супруга? Она произнесла слова оммажа и всю жизнь верой и правдой служила королевскому роду!

– Она жила пятьсот лет тому назад!

В ответ Анна лишь улыбнулась и повернулась к королю.

– Решать вам, ваше величество, – негромко сказала она. – Вы сделали меня наследницей майоратных земель моего мужа. И теперь только вы можете сказать, достойна ли я принести вам оммаж.

– Миледи, вы жена герцога Амьенского, – напомнил королевский секретарь. – Отныне ему решать, желает ли он, чтобы его жена служила королю!

Тихие смешки вокруг дали понять, что фразу оценили по достоинству. Анна вонзила ногти в ладонь, чтобы не сорваться. Сейчас надо было спасти людей, а потом можно разобраться с наглецами.

– Леди Анна, подойдите! – приказал Георг.

Она подчинилась.

Шаг. Еще один…

– Анна, не смей! – выкрикнул лорд Уэстерби. – Ты навлечешь позор на всех! Подумай о сестрах!

Она проигнорировала его слова. Стараясь не оглядываться по сторонам, Анна подошла к королю. Руки подрагивали. Она знала, что рискует. Сеньоры нередко пользовались подобной клятвой, вынуждая вассалов, давших оммаж, приводить жен в опочивальню. С другой стороны, Повелитель драконов в любом случае обязан беспрекословно исполнять приказы короля.

– Ваше величество, – Анна склонилась в реверансе.

– Встаньте, – потребовал Георг и перевел взгляд на сына, – не возражаешь?

Раймон пожал плечами.

– Не думаю, что это что-то изменит, ваше величество.

Король кивнул:

– Вы готовы, миледи, доказать нам свою преданность?

– Да, ваше величество!

– Да будет так!

Как и положено по традиции рыцарю, Анна опустилась на одно колено, вложила свои ладони в ладони