Черный человек - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит на самом деле ты безвольный человечек, который хочет таким образом самоутвердиться? Мол меня никто не уважает, не любит, притесняет, ну раз вы так со мной, то и я в ответ? Тогда ты ничем не отличаешься от этого охранника!
— Твои выводы устарели лет этак на семьдесят, милая, — он улыбнулся. — Ты пытаешься считать мёртвых монстрами, ведь мы ни во что не ставим человеческую жизнь, да и зачем нам это делать? Люди не бессмертны, а после смерти они либо отправятся дальше, либо станут такими же, как и мы. Так какой смысл ценить мимолётную жизнь? Мы не чувствуем то, что чувствуете вы. Мы изгои вашего мира и всё, что у нас есть — это попытки вновь почувствовать себя живыми. Или же ощутить власть над жизнью. Я с лёгкостью оборвал его жизнь. Но при этом удовольствие было таким мимолётным. Несущественным.
— Хочешь, чтобы я тебя пожалела?
— Я хочу, чтобы ты заткнулась. Я знал, что ты будешь много говорить и страдать. Это всё, на что ты способна. Страдать и совершать глупости. Маленькая-маленькая девочка. Ты даже Харона довела, раз он не примчался вытаскивать тебя из очередного болота. Знаешь, мы даже не думали, что он влезет в афтершок и разрушит его, вытащив при этом Марго.
— Ты так и не понял, да? — победно улыбнувшись, сказала я.
— Ты о чём?
— Да так, — закусив губу, отвела взгляд.
Негромко хмыкнув, Клаус мельком глянул на мёртвого охранника, а затем вышел из здания. Он не из тех, кто любит просить, а значит Чёрный человек не узнает, что афтершок разрушила я.
***
Моё тело стало мне чужим. Возвращаясь в него, в эту непомерную тяжесть, чувственность, боль, как гадко, как противно. Я заполняю каждую его клеточку, чувствую каждую частичку и всё это похоже на кандалы, заполняющие весь мой дух. Я и представить себе не могла какая разница между душой и телом. Возвращение оказалось не таким радостным, как думала. Это больше похоже на заключение в темницу.
Клаус сдержал обещание, вернул контроль над телом, когда сон подбирался к сознанию. Я чувствовала его на заднем плане, настороженного, готового в любой момент выпихнуть наружу, обвиняя в нарушении сделки. О да, была бы рада разорвать эти взаимоотношения, но что я могла? Малейшее желание встать или хотя бы подвинуться отдавало привкусом тины. Ледяной сон цепкими лапками захватывал меня, и я уже видела, как сгущается тьма по сторонам, она ждёт меня. Она злится, что мы так долго не были вместе.
Соскальзываю во тьму, с привычной лёгкостью погружаюсь в иллюзорные воды. Мне нужно продержаться. Нужно помнить, кто я такая, ведь если забуду, если отдамся этой тьме, то назад дороги не будет. И не уверена, что это будет означать, что умерла. Иногда кажется, что тьма Изнанки таким путём пытается вырваться наружу.
***
— Это был чудесный отдых.
Клаус сидел на кухне, потягивал горячий и крепкий кофе с сигаретой и наслаждался жизнью. За окном ясное утро, солнце пускает зайчиков по деревянной мебели, вдалеке слышится городской шум, разговоры людей, пение птиц. День и правда был чудесный и я бы с радостью отправилась на прогулку, но вместо этого вынуждена сидеть напротив сияющего Клауса в моём обличие. Это такое странное раздвоение личности, что минутами уже и не ассоциировала себя со своим телом, настолько сильно он его изменил. И дело даже не во внешности, а в мимике, походке, в том, как он говорит, как улыбается и, самое главное, как смотрит. А ведь Клаус даже не осознаёт, насколько он выдаёт себя. Я удивлена, что ещё никто не понял подмены. Надеюсь хватит сил влезть в своё тело в нужный момент, чтобы сказать о случившемся.
— Рада за тебя.
— Я бы сказал, что ты выглядишь плохо, но вот беда, ты совсем никак не выглядишь, — он притворно-умиленно посмотрел на меня. — В любом случае, наша затея сработала, а значит все планы остаются в силе. Ты рада?
— Чему тут радоваться?
— Белый человек выживет, — он пожал плечами. — Если не будет пытаться покончить с собой, то его существование не закончится так глупо.
— О да, я так рада, что он находится в ловушке посреди вод Изнанки. Это прекрасно, что ты не убьёшь его, а позволишь Изнанке сделать это за тебя. Ведь потом так удобно будет развести руками в стороны со словами: Он сам виноват! Он этого хотел! — ответила, передразнивая сострадательный голос Клауса. — У меня прямо камень с души упал.
— Предположим, что камень и правда упал. Я чувствую себя прекрасно. Интересно, как так вышло, что ты спокойно пережила эту ночь? — он не ответил на мои подколки, предпочитая спрашивать, а не отвечать.
— Опыт. Большой опыт. В конце концов я десять лет боролась с тьмой. Мне не привыкать.
— Ну и отлично, — Клаус театрально потянулся, а затем, посмотрев на часы, встал. — Что же, пора выдвигаться.
— Опять кого-то мучать и убивать? — воскликнула язвительно.
— Дорогая, ты меня балуешь, — он покачал пальцем, а затем закончился воздух.
Я захрипела скорее от неожиданности, чем от серьёзной нехватки воздуха. Комната поплыла перед глазами, в ушах появился тонкий гул, а затем всё прекратилось. Это длилось несколько мгновений, но возникший кашель и сладковатый привкус во рту вызвали тошноту.
— Понравилось? — участливо поинтересовался Клаус. — Если не будешь вести себя смирно, я буду делать тебе больно снова и снова. И это тело не умрёт до тех пор, пока я не захочу, так что страдания так просто не закончатся. Поняла?
— Да, — прохрипела в ответ, с ненавистью глядя на него.
***
Меньше всего ожидала, что мы окажемся в Институте. Острый приступ зимы уже спал, дорожка на подъёме, ведущая от входных ворот до высокого здания с четырёхметровыми колоннами, очистилась от многодневного наслоения льда и снега, обнажив истёртый рваный асфальт. На улице всё ещё холодно, ветрено, но сам цвет окружающего мира изменился, стал теплее и светлее.
На проходной, Клаус, насвистывая незнакомый мотив, лишь кивнул тяжеловесному охраннику и спокойно прошёл внутрь. Это навело меня на мысль, что он частенько здесь бывает. С неприятным чувством осознала, что действительно прошёл уже месяц с тех пор, как он завладел моим телом. Что он успел натворить? Я никогда не задумывалась о собственной ценности, но оглядываясь по сторонам, видя, как его здесь приветствуют, как он то и дело останавливается, чтобы перекинуться парой слов с местными, осознала, что всё это время он пользовался
