Черный человек - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я глубоко задышала, осознавая разом всё, что он сказал. И про одержимость, и про его планы, и про сны. Последнее было страшнее всего, так как я не была уверена, что, если умру на Изнанке, тьма, что поглощает мои сны, не доберётся до меня там. В конце концов, она является частью самой Изнанки, а значит шансов у меня мало.
— Это даже приятно. Ты чего-то не знаешь, — ответила тон в тон ему. — Это последствия моего длительного пребывания на Изнанке. Помнишь? Когда меня Харон вытащил? Вот с тех пор мне и снится тьма. Как сказал Страж, рано или поздно, но она заберёт меня. Поэтому он подсадил чужие сны, в надежде, что это даст мне несколько лет жизни. Он ошибся, раз ты попадал во тьму.
— Знаешь, Элли, — он на некоторое время замолчал, обдумывая мои слова, а затем продолжил:
— Когда было принято решение взять тебя, я не думал о бонусах. Мне просто нужно было тело, которое имеет доступ как в Институт, так и в клуб медиумов, а самое главное, чтобы этот человек был близок с Марго. Ну ты знаешь мою слабость к этой неуловимой чертовке, — он мерзко улыбнулся.
Я и не думала, что моё лицо может выдавать такие отвратительные эмоции. Они казались чуждыми и выдавали то, что со мной случилось лучше чёрных глаз.
— И в самом начале всё было просто чудесно! Ты оказалась заместителем Чтеца, напрямую координируешь Институт и своих медиумов, и с Марго в более близких отношениях, чем я надеялся. Всё было великолепно, если отбросить женскую физиологию и особенности восприятия мира. Клянусь, это был последний раз, когда я вселяюсь в женское тело, — он скривился. — А потом начались эти чёртовы сны и всё пошло кувырком! Так что я придумал, что мы сделаем, чтобы оба остались довольны.
— О, давай, порази меня, — мрачно ответила ему.
Он ухмыльнулся.
— Я всегда недолюбливал тебя. Слабенькая девочка, без выдающихся способностей, плаксивая и глупая. Нам нужны были ученики из медиумов. Податливые, сострадательные, сломанные, но при этом обладающие выдающимися способностями. Найти таких проще, чем ты думаешь. Так часто бывает, моральные страдания открывают в медиумах силы, или же сводят с ума. Поэтому, когда твоя мать осмелилась попросить Белого человека помочь тебе, взять тебя в ученицы, я рассмеялся. Ведь это глупость, в тебе не было ничего особенного. А он согласился. Несмотря на все мои предупреждения, он продолжал помогать тебе, даже не пытаясь по-настоящему учить. Самая большая ошибка. Он даже не заметил, как ты начала менять его. Делать слабым и глупым, ставить интересы живых превыше наших. И когда ваша история подошла к логическому завершению, когда он, наконец, сделал то, к чему его подталкивали, я знал, что всё так просто не закончится. Так и вышло. Но даже после всего, что ты сделала, он продолжал любить тебя! Я надеялся, что твои действия приведут его в ярость и любовь сменится ненавистью, но он просто стал ещё мягче и глупее. Тогда мы стали управлять им. Думаешь, как он смог найти твои сны? Он сказал тебе, что украл зеркало, но это была подстава. Мы знали, что он захочет сделать, ведь это единственный шанс видеться с тобой. Поэтому, когда наш план с афтершоком провалился, мы использовали запасной. Поймали Белого человека на горячем и заключили в своеобразную темницу, прямо посреди бушующих вод Изнанки. Он и сейчас там, мается, страдает, не знает, что с тобой. Ты же знаешь, что его время на исходе? Ему осталось недолго, а пребывание в подобном месте лишь сильнее ослабляет его. Рано или поздно, но он шагнёт в море и исчезнет. Его единственный шанс дожить до финала наших планов — это твоё послушание. Если ты будешь подчиняться мне, то его выпустят из того места. Усекла? — грубо закончил он, совсем не улыбаясь.
Я была всего лишь отражением в зеркале. Но при этом чувствовала своё тело, чувствовала насколько измождённым оно было. Я знала, что с Михаэлем мы оказались в одинаковом положение. Мы оба по-настоящему умирали, вот только у него был шанс.
Мне претила сама мысль помогать призраку подобному Клаусу. Отвратительно и то, что они делали. Они шли против самой сути вещей. Однако их желание вновь стать живыми было понятным. Но этот мир несправедлив. Он жесток и крайней степенью жестокости была Изнанка со своими законами и последствиями их выполнений.
Если ты хочешь жить на той стороне, ты должен заключить с Изнанкой сделку, чтобы получить имя. Получив его, ты должен следовать за ним и исполнять его. Как это делали женщины и мужчины, принимающие имена Кровавой Мэри, Белой дамы, Белого пса или Анку. Заключившие контракт буквально продают себя Изнанке, с того момента, как они становятся носителями имени, медиумы почти не способны помочь бедолагам. И рано или поздно приходит расплата — их зовут воды Изнанки, чтобы забрать в небытие.
С одной стороны, они получают долголетие, ведь иногда носящие имя живут столетиями на той стороне, время от времени появляясь в реальности, чтобы напомнить живым о своём существовании, а с другой стороны они лишаются возможности отправиться дальше. Многие призраки приходят к такому выбору в минуту отчаяния, не каждый мертвец обладает достаточной силой, чтобы появляться в реальности, в результате они оказываются в ловушке, потому что не понимают, что нужно сделать, чтобы отправиться дальше. Я молчу про тех призраков, которые даже не осознают, где они находятся.
Это несправедливо. Медиумов мало, ещё меньше тех, кто может договориться с Хароном, чтобы посещать Изнанку и помогать тем, кто не может самостоятельно выйти в реальность. Такая ситуация привела к тому, что медиумам стали опасны визиты на Изнанку. Слишком много запертых призраков. Слишком велико желание выбраться. Патовая ситуация, из которой нет логического выхода.
Я понимала то, что движет призраков подобных Клаусу. Они не хотят исчезать и это самое естественное желание на свете. Но их методы, их поступки несли вред другим. Они причиняли боль и страдания, особенно именные призраки нового времени. Их основной инструмент — это смерть, они убивают живых, наслаждаясь их агонией. Так они чувствовали себя настоящими.
Ещё у меня частенько проскальзывали мысли о том, что те призраки, которые оказались на Изнанке, на самом деле не так
