Ричард Длинные Руки – бургграф - Гай Орловский

Все встали на колени вокруг камня, а их вожак, изображающий Сатану, остановился на вершине, помедлил, затем расстегнул пряжку на груди и резким движением отбросил балахон, который, оказывается, снимается как халат.

Все начали вопить и кланяться, а «Сатана», оставшись только в маске, застыл в гордой позе, несколько подавшись бедрами вперед, чтобы его чудовищного размера гениталии было видно всем во всей красе как можно лучше. Я подумал, что это же просто урод, однако при мистерии здравый смысл роли не играет, все уже в экстазе, разогревались еще по дороге сюда…

– Властелин Мира! – завопил кто-то. – Приди к нам и дай нам силы! Дай силы, чтобы еще больше славить твою мощь, твою власть!

«Сатана» повелительно воздел руки, а внизу торопливо сбрасывали балахоны. В слабом свете замелькали обнаженные тела женщин, мужчины несколько замешкались, как мне почудилось, женщины всегда раздеваются намного охотнее.

Не знаю, почему возникли эти черные мессы. Большинство объясняет их остатками языческих верований, дескать, церковь не уничтожила культы старых богов, а лишь загнала в подполье, где сохранившие верность им продолжают обряды. Но это ерунда, как мне кажется, слишком много в этих мессах христианского: священник, литургия, облатки, причащение, даже крест…

Хотя, конечно, все вывернуто наизнанку, а крест вешается «вверх ногами». Черная месса – это пародия на официальную, а вовсе не ностальгия по языческим зевсам, юпитерам или аполлонам. Мне кажется, но это лично мое мнение, никому не навязываю, черная месса – это психологический откат любого здорового организма.

Если вас кормить самыми изысканными пирожными, вам страстно восхочется погрызть хотя бы хвост самой дешевой селедки или кильки. Если давать слушать только симфонии – пойдете в конце концов на концерт хард-рока, а если все будет пропитано ароматами дорогих французских духов, то в конце концов захочется понюхать говна.

Человек – все еще свинья, ну пусть обезьяна, и половые инстинкты руководят нами в большинстве поступков, однако церковь требует, чтобы нами руководила душа с ее непонятной духовностью, чтобы мы поступали всегда хорошо и правильно, соблюдали этикет, упорно учились, совершенствовались, ко всем относились как надо, а не как эти сволочи заслуживают, мыли уши и всегда улыбались…

Некоторые выполняют эти предписания с энтузиазмом, большинство – с неохотой, но в любом обществе находятся те, у кого терпение рвется раньше. Вот они, не в силах опрокинуть всю церковь и всю пуританскую мораль, хотя бы изощряются на ее счет: сочиняют анекдоты про тупых и развратных попов, срут в лифтах, пишут в подъезде непотребные слова, разбивают лампочки, устраивают злые пародии на торжественные церемонии богослужения…

Когда я смотрю на эти величавые шествия высших кардиналов церкви, что те же шаманы, только одеты не так смешно… хотя все равно смешно, то и сам готов выкинуть что-то такое эдакое, чтобы снизить торжественность церемонии, ибо когда торжественности слишком много – это уже пародия на тех, кто в ней участвует.

Черная месса – это неизбежная реакция наиболее чувствительных на чрезмерную помпезность официальной церкви. Все-таки церковь должна обращаться к душам, как и было задумано, а не устраивать пышные церемонии, напялив на себя нелепые золотые робы, из-за чего становятся совсем уж похожи на тунгусских или папуасских шаманов.

Но… как везде бывает, эти чувствительные только начали, посмеялись и отошли в сторону, а те, что попроще, но тоже тяготятся навязыванием высоких стандартов жизни, подхватили и начали развивать это явление вглыбь и вширь. В первую очередь, конечно, дали отпор церковной доктрине о духовности и непорочности: на черных мессах больше всего внимания уделяют, что и понятно, совокуплению всех и со всеми…

Гм, это еще предстоит, надо задержаться здесь дольше, а то пропущу самое интересное…

Я придвинулся ближе, чтобы рассмотреть, как на деревянную колоду ложится обнаженная женщина. Я узнал: сама мадам ля Вуазен, ноги широко раздвинула так, что влагалище выглядит, как вход в туннель под Ла-Маншем. Козломордый «Сатана» приблизился с пародируемой торжественностью, ему услужливо подали по черной свече. Он харканул на каждую и дал их в раскинутые руки ля Вуазен.

Насколько я помнил, такие свечи полагается делать из жира некрещеных детей, но, возможно, эти слухи усиленно распускает сама церковь, чтобы народ спешил крестить младенцев, в этом мире сразу все и не поймешь. «Сатана» приблизился с другой стороны и поставил на живот ля Вуазен деревянную чашу с какой-то жидкостью. Если память не изменяет, там должна быть моча или кровь продажной девки, которую перед этим поимело как можно больше простого народа, желательно – грязного и пьяного.

Я ждал, когда же начнется свальный грех, на такое и посмотреть любопытно, да и поучаствовать можно, ведь хоть балахон придется сбросить, но маска останется, но «Сатана» долго раздавал всем гостии, это такие просвирки или облатки, а потом те начали поочередно подходить к ля Вуазен и макать их ей куда-то между ногами. Не рассмотрел, может – в жопу.

Мои пальцы замерли, я снова натянул балахон. Что-то не все здесь ндравится, не все… «Сатане» подали молитвенник, он перевернул и начал читать задом наперед, при этом матерился и время от времени хватался за гениталии, и без того уже весьма надутые кровью. Остальные ликующе сквернословили, как малые дети, оставшиеся без присмотра родителей, плевали на распятие, делали непристойные жесты, ну совсем как школьники на перемене или служащие в японском офисе, где в отдельной комнате можно побить чучело босса.

Я все еще выжидал, все-таки траханье самое интересное, уже заприметил пару сисястых девок, а жопы всем жопам жопы, еще остается шанс, однако дальше началось в самом деле что-то не то: одни лупили друг друга и себя тоже плетьми, другие… это называется по-ученому феллацио, но что-то меня не тянет говно есть, хотя одно время было поветрие, помню, пить мочу и верить, что так можно вылечиться от всех болезней и стать умнее.

Я затянул пояс на балахоне потуже. Да, это несколько… перегиб. Черную мессу придумали те, что хотели посмеяться над дикарской пышностью церковных обрядов, но такое начинание подхватили сперва ловкачи, что умеют выжать выгоду из любой кучки говна, а потом и наивные простаки, что всерьез поверили, будто от «Сатаны» получат блага куда быстрее, чем от строгого и требовательного Творца.

Вот сейчас один за другим подходят к «Сатане» и, встав на колени, целуют в зад. Кто-то даже лижет, ну это за века не изменилось: и в третьем тысячелетии эти же люди целуют и лижут боссу задницу, только бы получить премию или повышение по службе.