Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк

– Пришлось окунуться в реку, а точнее переплыть ее. Другого способа, незаметно выбраться за пределы замка, я не нашел. Но куда страшнее было спускаться по веревке из простыней, упираясь ногами в стену. Я чувствовал себя несчастной девицей, решившейся на побег, дабы не идти под венец с ненавистным женихом, – взгляд Годфри упал на котомку за спиной девушки. – А ты, кажется, действительно решила сбежать из дому?

Златовласка успокаивающе погладила друга по предплечью.

– Это не мои вещи, но я обещала их перенести, – Ребекка понизила голос, – за стену.

Лицо юного барона помрачнело. Он сам много раз бывал в приграничье и знал, чем рискует. Вот только, если за себя он не беспокоился, то подвергать опасности девушку, при виде которой его сердце трепетало, он не желал.

– Ты обезумела? Хочешь сыграть в игру с Темноликой? Нет, туда тебе дорога заказана. Одно дело, эльфа схоронить в Дубраве, другое, пробираться в потемках на чужие земли, да еще через ряд стражников и храмовников.

Девочка обижено поджала губы, и опустила глаза. Что же, она предполагала такой исход. Годфри согласился ей помочь с погребением, но он не станет ее поддерживать в противозаконных помыслах.

– Ты не обязан идти со мной за стену, – тихо проговорила она.

Барон схватил девушку за плечи и хорошенько встряхнул. Ее светлые волосы и до того растрепанные, соскользнули с гребня и рассыпались волнами по плечам.

– Бекка, приди в себя! Прогулки через границу, это не детские забавы! – Годфри старался не повышать голос, но внутри него все клокотало.

Златовласка подняла на друга свои серо-зеленые глаза, затуманенные слезами.

– Нейвис погиб сегодня из-за этой шкатулки, что весит у меня за спиной. Его смерть не должна быть напрасной, а его погребение нужно провести по обычаям. Душа эльфа не обретет покой, если его закопать здесь. Лишь песнь магического леса поможет отыскать Нейвису путь к лазурным далям Инайрлан. А узелок, что мне надобно перенести за стену, спасет жизнь многим другим эльфам.

Годфри метался между здравым смыслом и словами Ребекки. Он может и сам, отнести мертвое тело за стену и эту таинственную вещь, что весит на плече девушки. Но паренек был уверен, что златовласка не согласится. Она пожелает отправиться вместе с ним на Большую землю.

– Ладно, мы поступим, по-твоему, но с одним условием, – скрепя сердце, произнес он.

Девочка кивнула.

– Ты ни на шаг не отойдешь от меня, и без пререканий, будешь следовать моим указаниям.

– Хорошо.

– Однажды, ты меня загонишь в объятья Дероды, Ребекка Лангрен, – проворчал юноша и направился за плащом.

Златовласка довольно улыбнулась, а затем оглядела поляну.

– Карро? – еле слышно позвала она ворона, уповая на то, что слух у птицы такой же острый, как и язык.

Над поляной, промелькнула тень. Огромный ворон бесшумно опустился на свободное плечо девочки, стараясь когтями не разорвать шерстяную ткань короткой накидки.

Вернувшись к Ребекке, Годфри с опаской взглянул на птицу. Юноше казалось, что желтые глаза пернатого с презрением наблюдают за ним. Стоит держать ухо востро с новоиспеченным питомцем подруги, а иначе, не успеешь глазом моргнуть, как странная пичуга огреет тебя по лбу мощным клювом.

Темная бездна, словно разъяренное чудовище, бушевала за краем отвесной скалы. Волны набрасывались на берег, безжалостно вырывая обломки камней из твердой породы, беспомощно взирающей, как кромсают ее тело, обрекая на гибель. Свинцовое небо заволокла бурая пелена, через которую с трудом проглядывался диск умирающего солнца.

Он стоял на краю обрыва, устремив свои темные глаза за сумеречный горизонт. Порывы ветра истязали магическую ткань плаща и трепали его черные, словно сажа, волосы. Шрам на щеке доставлял нестерпимую боль, как будто, вновь его лицо обожгло магическим снарядом, брошенным с ненавистью отчаявшейся демонессой.

Аромат пшеничных полей и терпкой хвои донесся до него. Она была рядом, как и прежде… Ноэл облегченно вздохнул, словно ощутил благословение Создателей внутри себя и, не удостоив гостью взглядом, протянул ей десницу в кожаной перчатке. Она послушно вложила хрупкую ладонь в его сильную руку. Он крепко сжал ее.

– Не отпускай меня… – произнес умоляюще аскалионец, с трудом выдавливая из себя слова. Ветер стремился уничтожить все звуки, что издавал маг.

– Я вечно во снах твоих останусь, – услышал он ее тихий голос, такой родной и знакомый. Сквозь кожу перчатки, он чувствовал тепло ее ладони, согревающее не только тело, но и сердце.

– Не позволяй мне ступить за край пропасти. Останься со мной…

– Хранить покой и гнать кошмары… – далеким эхом отозвались слова в пучине, разгневанного моря.

– Моя надежда, мой светоч в безднах Тени, не отдавай меня Дероде… – Визиканур чувствовал, как горло сдавили невидимые пальцы, мешая говорить. Он стал задыхаться, как рыба, выброшенная волнами на раскаленный песок.

Один резкий порыв ветра и твердая скала под ногами растворилась, и ледяные воды окружили его. Бездна поглотила чародея, затягивая на дно, словно огромный булыжник. В глазах темнеет, воздух не поступает в легкие. А бесчувственное солнце с каждой секундой уменьшается в зените. Тьма увлекает жертву в смертельный капкан.

Нет! Он еще не готов провести вечность в постели Темноликой! Он должен завершить последнюю миссию! Подлинно важную миссию в его жизни! Разорвать стальные оковы, сжимающие грудь и горло! Направить остаток энергии на один рывок! Один, но самый отчаянный! Тягучая трясина с ворчанием разошлась в стороны, толпой перед шествующим монархом. Выбиваясь из сил, демон, эльф и маг достиг поверхности, судорожно глотая воздух, насыщенный ароматом тлена.

Соленая вода, подобно кислоте, нестерпимо жгла глаза. Но чародей, превозмогая боль, устремил свой взор на берег, где еще мгновение назад была Она. Теплый луч света в палатах вечного мрака! Теперь клубы тени обнимали ее силуэт, закрывая от Ноэла плотным плащом. Тьма неспешно, словно насмехаясь над волшебником, уводила его надежду в незыблемые смоленые дали. Мрак, принявший формы исполинского существа, обнимал Ее за хрупкие плечи, лаская золото шелковых волос.

– Не оставляй меня!!!!

Его крик – песнь отчаянью! Он выплевывал горькую жгучую воду, что щипала его угольные глаза и сдирала кожу с застарелого рубца. И вновь волны нещадно накрывали его с головой, пытаясь утопить в безжалостном океане.

– Я память прошлых сновидений… – донес ветер прощальные слова…

Приграничье встретило ночных путников сухим и жарким воздухом. Не прошло и получаса, как одежда Годфри полностью высохла, и лишь ледяное дыхание Дероды жгло его кожу, просачиваясь через бархат плаща. Прикосновение Темноликой исходило от мертвого эльфа, безвольно покоящегося на плече барона. И пусть легенды и травница утверждают, что у остроухих смерть