Шрамы - Вера Холлинс

Я остановилась, чтобы взглянуть на них обоих, мое сердце начало бешено колотиться.

— Подожди, что? Что ты хочешь этим сказать?

— Именно то, что я сказал. Я хорошо стреляю, так что я выиграю тебе игрушку, и это будет подарок от Эли на твой день рождения, — произнес он бесстрастным голосом, но затем тихо добавил: — И от меня.

Мой желудок снова перевернулся от желания увидеть его. Этот человек хотел выиграть для меня подарок — всего лишь мягкую игрушку. Мне даже мягкие игрушки не нравились, я их ненавидела. С его стороны это было совершенно бессмысленно.

Так почему же я улыбалась, как дура, стараясь, чтобы они не заметили?

— Пошли, — сказал Мейсен, направляясь в тир, и Элай последовал за ним.

Я пристально посмотрела на него, уперев руки в бока.

— Эй, я никогда на это не соглашалась!

Элай повернул свое кресло-каталку, чтобы посмотреть на меня.

— Пожалуйста, позволь ему это сделать, — произнес он с мольбой в глазах, от которой я не смогла бы устоять, даже если бы у меня не было души и если бы я была прямым потомком сатаны.

Я бормотала проклятия себе под нос, пока мои ноги неохотно передвигались в нужном направлении. Я не могла избавиться от теплого чувства в груди, смешанного с головокружением, потому что он сделает это для меня. Он подарит мне дурацкий подарок на день рождения. Я вообще не должна была радоваться этому. Это было даже не важно. Это был просто какой-то дурацкий подарок, который я даже не хотела. Тоже мне, важное событие.

— Успокойся, сатана. Ты выглядишь так, будто собираешься начать есть младенцев, — сказал Мейсен, внимательно наблюдая за мной с веселым выражением на лице. Неужели он видит меня насквозь? Неужели он знает, что я благодарна ему?

Я скрестила руки на груди и отвела взгляд.

— Для меня естественно беспокоиться. Ты, вероятно, собираешься заложить там бомбу, пока я не буду смотреть.

Он изобразил потрясенный вздох.

— Твои способности к восприятию на уровне ЦРУ удивляют меня каждый раз.

— Мои навыки «отрезать тебе язык» удивят тебя еще больше.

Он закатил глаза.

— Знаешь, что удивило бы меня больше всего? Если бы последнее слово не всегда оставалось за тобой.

— Когда ад замерзнет, Барби.

Он сдался, и его единственным ответом было очередное закатывание глаз. Может быть, я зря так разволновалась, потому что был шанс, что он поразит не все мишени. Да. Скорее всего, он пропустил бы некоторые из них, и это была бы самая грандиозная неудача, о которой я могла бы рассказывать всем снова и снова.

Мы остановились у стрельбища, где в качестве мишеней использовались движущиеся жёлтые утки. Я бы рассмеялась, если бы не была так растеряна и взволнована. Мейсен был собран и деловит. Он взял винтовку и прицелился в мишени, как настоящий профессионал. Я ошеломлённо наблюдала за ним.

Мой взгляд скользил по его мужественной фигуре, облачённой в обтягивающие выцветшие джинсы и красную футболку, которая подчёркивала его рельефные мышцы. Его руки напряглись, когда он сосредоточился на мишенях, и у меня перехватило дыхание.

Никогда в жизни я не видела ничего более сексуального. Всё вокруг меня расплывалось, пока мой разум метался между паникой и радостным возбуждением. Осознание обрушилось на меня подобно лавине.

Этого не должно было произойти.

После той ночи, когда он разрушил мою жизнь, я смирилась с тем, что я неполноценна и ненормальна. Я приняла своё отвращение к парням и их прикосновениям. Я прекрасно с этим жила. Однако после смерти Стивена во мне произошли изменения. Я начала воспринимать Мейсена по-другому, и прежде чем я осознала, что происходит, он вошел в мою жизнь и вызвал у меня чувства, которых я не испытывала. Более того, я больше не испытывала отвращения к его прикосновениям.

Вся моя ненависть исчезла, оставив лишь это чувство. Я не хотела этого, но он затронул меня, и, несмотря на то, насколько это было неправильно и сколько у него было недостатков, я… я… Это было так трудно произнести.

Он мне действительно нравится.

Мне, Мелиссе Брукс, очень нравится Мейсен Браун. Черт, черт, черт.

Из всех людей на этой планете мне больше всего нравился главный сердцеед и плейбой школы Ист-Уиллоу. Насколько это было глупо?

Элай что-то спросил у меня, и я вздрогнула, вырванная из своих безумных мыслей.

— Что? — Спросила я, моргнув и сосредоточившись на нем.

— Я спросил, всё ли с тобой в порядке?

Я была не в настроении. Совсем не в настроении.

— Да, я… — Мой взгляд упал на мишени, и мои глаза расширились. Мейсен не только уже закончил стрельбу, но и поразил все цели.

— Держи, — сказал Мейсен с улыбкой, протягивая мне плюшевую ящерицу, чтобы я взяла её.

Я потянулась к ней, и наши руки соприкоснулись, вызвав во мне дрожь. Я взглянула на его руку, которая намеренно задержалась на моей ещё на секунду, но вместо гнева я почувствовала лишь желание большего. Он прикусил уголок губы и убрал руку, его глаза потемнели, когда он пробежался взглядом по моему лицу.

— Да ладно тебе, Мейс, — сказал Элай, прежде чем кто-либо из нас успел что-либо сказать, и мы отвели взгляды друг от друга. — Ты мог бы взять ей любую другую игрушку. Почему именно эта ящерица? Она же уродливая.

Мейсен прочистил горло.

— Я думаю, ей она подходит.

Я сердито посмотрела на него. Он решил, что это мне подходит… Придурок.

— Меня вполне устраивает. Как и нож, которым я собираюсь разрубить тебя на куски, — сказала я. — Поскольку ты сделал это из жалости, можешь забрать обратно. — Я протянула ящерицу обратно ему.

Он фыркнул, отказываясь взять её.

— И вот она снова ведёт себя неблагодарно. Неужели ты не можешь просто принять этот подарок, не раздумывая? И я сделал это не из жалости. Я сделал это, потому что хотел. Вот так. Теперь ты довольна?

Я открыла и закрыла рот, так и не сказав ни слова о своём гневе. Вспышка моего гнева закончилась так же быстро, как и началась, сменившись чувствами, которые я совершенно не хотела испытывать. Но был ли у меня выбор в тот момент?

— Отлично, — пробормотала я, уставившись в землю. — Спасибо.

— Что это было? Повтори ещё раз, — сказал он, поворачиваясь ко мне ухом.

Я послала ему злобный взгляд, сжимая руку в кулак. Никакое проклятие в этом мире не было достаточным оскорблением для него. С многозначительной улыбкой я посмотрела на Эли, которая могла бы растопить ледники, и не стала