Шрамы - Вера Холлинс

и киосков с едой. Услышав крики, доносившиеся с аттракциона «пиратский корабль» неподалеку, я усмехнулась и подумала, куда могли пойти Матео и Шрейя. Не будет ли чрезмерной надеждой на чудо, что он влюбится в нее? Я хмуро уставилась на свои ботинки. Да. Это было бы уже слишком.

— Мелисса!

Услышав своё имя, я подняла голову и увидела вдалеке Элая. Он направлялся в мою сторону, сопровождаемый Мейсеном.

Моё сердце слегка дрогнуло, и я тихо выругалась, потому что:

1. Я осознала свою физическую реакцию на Мейсена.

2. Я не могла избавиться от него, куда бы ни пошла.

Казалось, будто кто-то сговорился против меня, постоянно направляя его в мою сторону.

Я улыбнулась Эли, приближаясь к ним, и чем ближе я подходила к Мейсену, тем сильнее бился мой пульс. Что, чёрт возьми, со мной происходит? Почему все функции моего организма сегодня ведут себя так странно?

— Привет, генерал Сказочный, — произнесла я, бросив холодный взгляд на Мейсена. — И Барби.

Мейсен приветствовал меня кивком.

— Сатана.

Элай усмехнулся, переводя взгляд с одного на другого.

— Барби и Сатана? У вас двоих странное пристрастие к прозвищам.

Мейсен с легкой улыбкой произнес:

— Посмотри на нее и скажи мне, что она не похожа на сатану. Взгляни на этот свирепый взгляд. Бьюсь об заклад, она уже придумывает сотню способов, как превратить меня в пепел.

Я уперла руку в бедро.

— Конечно, это так, но не сотней способов, а миллионом.

Он усмехнулся.

— Удачи тебе в этом. Чтобы быть такой изобретательной, нужен мозг, как у Эйнштейна.

Элай спросил меня:

— Почему ты здесь совсем одна? Ты кого-то ждешь?

— Не совсем. Я приехала сюда с другом, но отправила его на задание спасти мир от накачанных наркотиками бегемотов.

Мейсен усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что он сбежал от тебя, потому что больше не мог тебя выносить?

— Мейс! — Элай нахмурился, глядя на него.

— Что? Кто-то должен высказать факты.

— Что кто-то напрашивается на удар кулаком по своим интимным местам, — сказала я.

Улыбка Мейсена стала дьявольской.

— Итак, ты снова зациклилась на моих интимных местах. Это становится все лучше и лучше.

Гад.

— Послушай, ты…

— Не хочешь присоединиться к нам? — Спросил Элай, прежде чем я успела разразиться Третьей мировой войной. — Пока твой друг не вернётся.

Он выглядел таким очаровательным, когда предлагал это, что у меня не хватило духу отказаться, даже если это означало провести время с его глупым братом. Что-то приятное зашевелилось у меня в животе. Я крепко сжала зубы, злясь на себя, потому что ситуация быстро выходила из-под контроля. Я старалась держаться как можно дальше от Мейсена, когда мы проходили мимо киосков, и Эли был между нами, но это не сработало, потому что он всё ещё был чертовски близко, и желание посмотреть на него было почти невыносимым.

Несколько человек прошли мимо, с любопытством глядя на Эли. Я почти хотела предупредить их, что они рискуют врезаться в первый же столб, если не будут внимательнее смотреть по сторонам. Взглянув на Эли, я поняла, что он либо не заметил этого, либо ему было всё равно.

— Они всегда так пристально смотрят? — Спросила я его, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что они всё ещё смотрят на меня. Да, один из них всё ещё был там.

— Иногда, да, — ответил он.

— И тебя это не беспокоит?

— Не так уж сильно. После аварии это сильно беспокоило меня, но я привык к этому.

Никто не должен привыкать к такому, потому что это вообще не должно было произойти.

— Они идиоты, — сказала я.

— Им просто любопытно. Я не могу их за это винить.

— И всё же, есть ли у них хоть капля здравого смысла? Ты в инвалидном кресле, а не на летающей тарелке.

— Возможно, они нечасто видят людей с параличом конечностей, — предположил он.

Пара, которая шла в нашем направлении, тоже обратила внимание на Эли. На их лицах читалось сочувствие, и это только усилило моё раздражение. Я сердито посмотрела на них.

— В любом случае, смотреть на кого-то как на цирковой аттракцион — это неприятно и грубо, — произнесла я достаточно громко, чтобы они услышали. Они отвели взгляды в сторону, и на их лицах промелькнуло выражение стыда. — Возможно, они нечасто видят людей с параличом конечностей, но это не даёт им права так пристально на тебя смотреть. Никому не нравится, когда на него смотрят так, словно он с другой планеты.

Я почувствовала на себе пристальный взгляд Мейсена и, оглянувшись, была готова ответить на него, но слова замерли у меня на губах. На его лице отразились удивление и благодарность, и он даже не пытался это скрыть. Воспоминания о том, как он держал меня за подбородок в своей комнате, и о том моменте в моем бассейне, все глубже проникали в мое сознание, разливаясь теплом по всей моей коже, и я снова не могла это контролировать. Я ничего не могла контролировать.

Я резко отвернулась от него, не желая, чтобы он заметил мое взволнованное выражение лица.

— Эм, я знаю, ты говорила, что я не обязан покупать тебе подарок, но я не могу перестать думать об этом. Я действительно хочу тебе кое-что подарить, — сказал Элай, и в его голосе прозвучали застенчивые нотки.

— Подарок? — Спросил его Мейсен. — Для чего?

— У нее был день рождения, — Ответил Элай.

Мейсен посмотрел на меня:

— Когда у тебя был день рождения?

Внезапно мне стало трудно дышать. Мне не понравилось искреннее любопытство, которое я заметила в его глазах. Оно создавало впечатление, что ему не всё равно.

— В день, когда я родилась, — спокойно ответила я.

— Шестнадцатого апреля, — вмешался Элай, прежде чем Мейсен успел заговорить, и глаза Мейсена расширились от удивления.

— Шестнадцатого… Но это был день…

— Ага, — перебила я его, чувствуя, как в горле начинает першить. — Отличные навыки дедукции. Удивительно. Разве твои приятели ещё не рассказали тебе об этом?

— Мы не говорим о тебе.

Я отвернулась.

— Теперь я это ясно вижу.

Что-то неописуемое промелькнуло на его лице, и воздух наполнился невысказанными словами. Мне нужно было перевести наш разговор в другое русло.

Я попыталась беззаботно улыбнуться Элаю.

— Как я уже говорила, ты действительно не обязан мне ничего дарить, но вот что ты можешь сделать: помимо своей безусловной преданности, ты также можешь поклясться, что будешь служить мне всю жизнь. — Я подмигнула ему.

Это должно было положить конец нашему разговору, но этого не произошло, потому что Мейсен не потерпел такого исхода.

— Я выиграю ей мягкую игрушку, — сказал он Эли, и