Шрамы - Вера Холлинс

ловила Мейсена на том, что он издевается над бедными, невинными душами? Он прижал парня к шкафчикам только потому, что тот налетел на него. В тот момент я была так зла, что чуть не затолкала ему в рот бумаги, которые несла. Он неоднократно высмеивал Кевина за его заикание и очки, и однажды я настолько разозлилась, что у меня подскочило кровяное давление и пошла носом кровь. У него бы тоже пошла кровь из носа, если бы Джесс и Сара не удержали меня, не дав мне ударить его.

И так далее, и тому подобное.

— Он хулиган. — Я ударила кулаком по груше. — Он чертов хулиган. — Я ткнула ее правой рукой, затем левой, и первые капли пота скатились у меня по вискам. — Я не могу ему доверять. Я никогда не могла ему доверять. Он никогда не изменится. Никогда, никогда, никогда.

Голодный взгляд его глаз, когда он взял меня за подбородок… Страстный и захватывающий.

Я громко простонала, пнув грушу.

— Почему ты все еще думаешь об этом, Мелисса? Он притворялся, глупая. Он профессионал в флирте, на высоте своего дела, так что, конечно, ты чувствовала то же самое. В этом и был весь смысл.

Да, именно поэтому я так себя чувствовала. Он был настолько искусен во флирте, что ему каким-то образом удалось заставить меня волноваться. Только это имело смысл. Но если только это имело смысл, то почему же тогда это объяснение звучало как полная ерунда?

И эти бабочки у меня в животе, когда он подходил слишком близко…

— Бабочки в заднице. Больше похоже на толчки ужаса, исходящие от моих органов.

Его сильные руки, обнимающие меня, словно он защищал меня…

— Больше похоже на попытку раздавить меня.

Это вызывающее привыкание напряжение между нами…

Я стиснула зубы.

— Перестань нести чушь, Мелисса Брукс, немедленно! Пока меня не стошнило от того, какая ты отвратительная. Он настоящий придурок, и ему следовало бы прыгнуть с парашютом в вулкан. Дважды.

Я увеличила силу ударов, погружаясь в боль и усталость, чтобы не думать и не запутываться ещё больше. Я поправила грушу и прислонилась к ней лбом, чтобы перевести дыхание. Мои глаза закрылись сами собой, и я поплелась обратно в постель, повторяя себе, что завтра будет новый день.

Это шанс для меня забыть об этом негодяе.

Жизнь была невыносимой, потому что даже неделя не могла заставить мои мысли перестать возвращаться к Мейсену. Это было похоже на зуд: как только я пыталась его игнорировать, он становился всё сильнее, и мне приходилось его почесывать. Я слишком остро ощущала его присутствие, замечая всё вокруг.

Его новый одеколон, который пах ещё лучше, чем предыдущий. Ненавижу его.

То, как напрягались его бицепсы каждый раз, когда он сгибал руки. Ненавижу это.

Его чертовски горячая задница в обтягивающих джинсах. НЕНАВИЖУ это.

Мои глупые глаза должны были бы расплавиться от одного взгляда на этого придурка, но нет. Более того, были некоторые вещи, которые ещё больше усложняли мою задачу игнорировать его любой ценой.

На уроке по праву и политике он придвинул свой стол ближе к моему, так что спинка его стула касалась моего, что вызывало у меня беспокойство. Каждый раз, когда он что-то писал, мне приходилось сталкиваться с его столом, и это продолжалось до тех пор, пока ему не надоело, и он снова отодвинул его.

Кроме того, когда заканчивался наш урок, он не спешил вставать со своего места. На этой неделе я дважды проходила мимо него, когда выходила из класса, и оба раза замечала, как он разглядывает мою задницу.

Во время ланча он был совсем не похож на того несносного и вспыльчивого подростка, каким был раньше. Вместо того чтобы очаровывать девушек, проходивших мимо нашего столика, или говорить о следующей девушке, которую он собирался трахнуть, он вел себя прилично, и это было похоже на то, как будто что-то овладело им. Это было действительно жутковато, учитывая тот факт, что на этой неделе я вообще не видела, чтобы он флиртовал с какой-нибудь девушкой.

Пятница не могла наступить достаточно быстро, чтобы я не увидела его. Расстояние должно было сыграть свою роль. Поскольку в пятницу у меня был выходной, мы с Матео собирались пойти в парк развлечений. Мы договорились встретиться там, поэтому после заседания студенческого совета я села в машину и поехала на заправку, чтобы заправиться и купить что-нибудь перекусить. Я была более чем готова ухватиться за любую возможность вырваться из своего слишком тихого дома. Без Стивена он был не просто огромным, он походил на мавзолей, и мама не помогала, с ее постоянной аурой непреодолимой грусти. Вот почему я предпочитала проводить время у Джесс или Хейдена, полагаясь на то, что мои друзья помогут мне забыться.

Я вошла в магазин и направилась к полке с моими любимыми закусками, когда голос репортера остановил меня на полпути.

— Согласно последним сообщениям, полиция приближается к местным бандам, — произнёс он.

В углу комнаты я заметила телевизор, на экране которого был изображен отец Блейка, стоящий рядом с мэром Сомерса и несколькими другими политиками на открытой сцене.

— Мэры Нью-Хейвена, Сомерса и Энфилда пообещали незамедлительно принять меры против растущей преступности в нашем районе, — говорилось в новостях. Они объявили о намерении привлечь к ответственности преступные группировки, и в скором времени улицы станут гораздо безопаснее.

Я хмыкнула. Да, это правда. Я была бы рада, если бы мы могли избавиться от них всех до единого, но, к сожалению, всегда найдется кто-то, кто ускользнет от возмездия и присоединится к другой банде. Или, что еще хуже, создаст новую.

Видео переключилось на мэра Нью-Хейвена, который стоял за микрофоном.

— Я пока не могу поделиться никакими подробностями, — сказал он. — Всё, что я могу сказать, это то, что операция обещает успех, и если она будет развиваться такими темпами, то может стать одной из самых успешных текущих операций за последнее десятилетие.

Я так громко фыркнула, что кассирша обернулась и посмотрела на меня.

— Что? — Спросила я, приподняв брови. — Он обманывает нас и сам это понимает.

Кассирша нахмурилась и покачала головой, осуждая меня за использование грубых выражений. Но мне было всё равно.

Я купила банку Принглс и пакет Читос и отправилась в парк развлечений, размышляя о Стивене и всех тех людях, которые всегда одевались в чёрное. Их лица словно предрекали преступление и ещё более тяжкие деяния. Жизнь Стивена в банде была больше связана с развлечениями и деньгами,