Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами - Генри Мэйхью

рассматривали кровати в комнате, мы заметили, что постельные принадлежности состоят из двух покрывал, двух простыней и тюфяка с подушкой в наволочке. Ночевка стоит три пенса. Согласно регистрации, дом может вместить тридцать постояльцев. Частыми гостями этого дома являются молодые женщины, женщины среднего возраста, проститутки самого низшего разряда и воры. У некоторых из них на лицах видны следы болезни. Владельцем этого позорного заведения является Д.Б. Мы видели его, когда ходили по дому: мрачного вида мужчина средних лет, рост приблизительно пять футов семь дюймов. Когда мы выходили из дома, старая карга стояла у подножия лестницы со свечой в руке, являя собой картину ужасающей нищеты.

В этом же районе мы отправились еще в один ночлежный дом с дурной репутацией, прибежище проституток и воров, главным образом молодых. Там мы увидели очень интересного мальчика. Он был прилично одет; у него были темные глаза и спокойное лицо с правильными чертами. Он был вором. Он сказал нам, что его родители умерли, и у него не было ни друзей, ни дома. Он не проявил никакого желания оставить эту позорную стезю. Несколько таких, как он, сидели за столом и ели на ужин селедку, камбалу, сливочное масло, хлеб и пили кофе.

В Джордж-Ярде мы посетили несколько более приличных ночлежек, чтобы получить более полное представление о жилищах бедноты этого района. Мы зашли в одну ночлежку и попали в кухню длиной 33 фута и шириной 18 футов. В помещении были расставлены столы и скамьи, как и в других ночлежках, виденных нами, а на стенах были развешаны полки для глиняной посуды. В углу кухни находилась раковина для мытья посуды, а в центре ее — газовая горелка. В кухне была хорошая вентиляция благодаря окнам. В очаге горел большой огонь, а по его обеим сторонам стояло по котлу. На каминной полке в ряд стояли кофейники и чайники. Пальто вешали на крючки на стенах и на каминную решетку перед очагом. Приличные на вид мужчины сидели вокруг столов; некоторые из них курили, другие писали, третьи ели простой ужин, четвертые откинулись на стульях, обессиленные от дневных трудов. В отдельно стоящих постройках располагались просторные помещения для мытья и туалеты. К этой ночлежке примыкала читальня. Мы зашли в спальни и увидели, какие там удобства и мебель. Там стояли железные кровати, покрытые набитыми шерстью тюфяками. На каждой кровати имелись две простыни, одно одеяло, покрывало, подушка и наволочка. Спальни проветривались при помощи воздуховода.

Эта ночлежка может вместить восемьдесят девять постояльцев. Ночлег стоит три пенса. И каждую ночь здесь, в среднем, бывает шестьдесят человек. Этот дом посещает священник Церкви Христа и раздает постояльцам брошюры и тексты церковных служб. Здесь ведется журнал записи всех постояльцев, проживающих в доме. В этом доме был задержан Карлс, который вместе со своим соучастником был замешан в убийстве г-жи Холидей в доме приходского священника Кингсвуда.

Мы посетили еще один ночлежный дом в той же округе. Кухня там была большая, с широкими окнами. В ней был большой очаг с котлом и печь с большим местом для готовки. У постояльцев был приличный вид: одни были одеты в синие шерстяные фуфайки, а другие были в приличном темном платье. Там также имелась читальня с часами над каминной полкой. Одни мужчины читали, другие что-то писали. Имелось помещение для мытья, туалеты и отличные кровати. Этот дом принадлежит тому же самому владельцу, что и тот, который мы уже описывали. Он закрывается в двенадцать часов, тогда как другие остаются открытыми всю ночь, и обычно сюда приходят приличные постояльцы.

Мы также осмотрели другой ночлежный дом более высокой категории на Трол-стрит, где постель можно получить за три с половиной пенса за ночь. Есть также два ночлежных дома такого же уровня, которые содержат г-н Вильмот и г-н Арджент. Они находятся на Трол-стрит и Осборн-плейс; ночлег стоит три с половиной и четыре пенса за ночь.

Таким образом, мы обнаружили, что наряду с этими ночлежками низшего разряда и борделями в самом сердце этого квартала для бедных есть респектабельные ночлежные дома различной категории в зависимости от цены и положения, где работающие люди и приезжие могут переночевать за три, три с половиной и четыре пенса за ночь. В них соблюдаются приличия, царят чистота и нравственность.

В ходе наших посещений Спитлфилдза мы обнаружили два учреждения, которые представляли большую ценность и явились объектами нашего особого интереса. Это школа для бедных и исправительное заведение для молодых женщин. Школа для бедных была основана преподобным Хью Алленом, священником церкви Сент-Джуд, в 1853 году. В настоящее время ее посещают 350 детей бедноты обоего пола в возрасте от четырех до пятнадцати лет. Их обучает г-н Холланд, чрезвычайно умный и преданный делу учитель, который оказывает сильнейшее благотворное влияние в этом безнравственном, криминальном квартале.

Женское исправительное заведение было недавно учреждено преподобным Торнтоном, который в настоящее время является священником церкви Сент-Джуд и с неиссякаемой энергией трудится в этом районе. Этот приют находится на Вентворт-стрит и может принять восемнадцать человек.

Рассказ карманника

Следующую историю рассказал нам молодой человек, который до недавнего времени был искусным карманником, работавшим в различных районах Лондона, но в настоящее время честно зарабатывает себе на жизнь. Он среднего роста, с болезненным цветом лица, темными проницательными глазами, носит усы и бороду. У него относительно хорошее образование и очень живой ум, он хорошо начитан. В тот момент, когда мы его встретили, он был печален и пал духом, что, по его словам, явилось результатом нескольких тюремных сроков, волнений и неопределенности его бурного, криминального образа жизни, а также суровых испытаний, которые ему пришлось перенести. Женщина, которая с ним сожительствовала, в тот момент находилась в одной из лондонских тюрем, а он проживал в одной из ночлежек на западе столицы. Когда в его рассказе случались волнующие моменты, его лицо загоралось живым интересом и авантюризмом, хотя обычно оно было спокойным и сдержанным. Когда мы попытались внушить ему надежду на честную жизнь, он печально покачал головой, так как предвидел трудности на этом пути. На тот момент он был одет в поношенный темный сюртук, брюки и кепку. Мы приводим его рассказ почти слово в слово.

«Я родился в маленькой деревушке в пяти милях от Шрусбери, в графстве Шропшир, в октябре 1830 года. Сейчас мне тридцать один год. Мой отец был уэслианским священником. Он умер в 1854 году после того, как в течение пяти или шести лет