Трагический эксперимент. Книга 5 - Яков Канявский

надо следить и держать его в ежовых рукавицах. Нужно подавлять, проводить реквизиции, брать заложников и так далее. Они были воспитаны на этом. И это целый слой. Если мы посмотрим на новые кадры Гражданской войны, то они иногда не без презрения относились к старым большевикам. К «интеллигентикам», склонным книжки читать и много слов говорить, в женевских кафе сидеть… А мы дело делаем здесь и сейчас — черно, грязно, но ради светлого будущего и так далее.

С принятием в марте 1921 года новой экономической политики советское правительство отказалось от продразвёрстки и, столкнувшись с большим неурожаем, было вынуждено искать новые способы борьбы с голодом. В июле с подачи экономиста Сергея Прокоповича при посредничестве писателя Максима Горького был создан Всероссийский комитет помощи голодающим (Помгол). Возглавляемый председателем Моссовета Львом Каменевым, комитет объединил представителей власти и русской интеллигенции: агрономов, врачей и писателей.

Помгол занимался сбором средств и продовольствия с помощью различных благотворительных акций и смог быстро наладить связь с Западом. Это обеспокоило большевиков, и, едва комитет установил договорённости о помощи из-за границы, власти нашли повод для его разгона. Ленину сообщили, что Прокопович на собраниях Помгола произносит «антиправительственные речи», и вечером 27 августа 1921 года большинство членов Помгола были арестованы. На следующий день вышло постановление ВЦИК о ликвидации комитета.

Разгон Помгола, свидетельствовавший о неудачной попытке сотрудничества советской власти с представителями культуры и науки, принято считать началом борьбы Ленина с «буржуазной интеллигенцией».

Помимо этой неудачи большие идеологические проблемы назревали в академической среде. Согласно специалисту по НЭПу Юрию Голанду, многие учёные восприняли провозглашение свободного товарообмена как свободу мысли, так как, по их убеждению, экономическая система была неразрывно связана с идеологией. Несогласные с марксизмом философы и экономисты открыто критиковали созданный в России строй и выражали скептицизм относительно дальнейшей судьбы социализма.

Ленин не был доволен таким положением вещей. Для того чтобы ввести в вузах жёсткий контроль над идеологией, надо было очистить их руководство от «буржуазной профессуры». Новое, утверждённое Совнаркомом «Положение о вузах» лишало высшую школу автономии и наделяло большевиков полномочиями по замене высших руководящих должностей. Кроме того, правительство планировало сократить ассигнование высшей школы. Осенью 1921 года вузы Москвы, Петрограда и Казани охватили профессорские забастовки.

Сильнее всего вмешательству в свои внутренние дела со стороны власти сопротивлялось Московское высшее техническое училище (МВТУ), и в феврале 1922 года Ленин порекомендовал Каменеву и Сталину уволить 20–40 его профессоров. Позднее в списки на высылку были включены четыре профессора МВТУ, около 20 членов объединённого Совета профессоров Петрограда и декан физико-математического факультета МГУ Всеволод Стратонов.

За профессорскими протестами начались выступления студентов, которые в большинстве своём поддерживали своих преподавателей, а также требовали отмены запрета на обучение по идеологическим причинам.

Встревоженные забастовками власти разработали меры по пресечению воздействия «антисоветских группировок интеллигенции» на воспитание советского общества. В начале августа 1922 года Политбюро приняло решение о создании комиссии по определению благонадёжности студентов, чтобы в будущем учебном году ограничить приём студентов непролетарского происхождения.

Интересно отношение Ленина не только к экономике, но и к культуре и интеллигенции.

Юрий Павлович Анненков, русский и французский живописец, вспоминал:

«В 1921 году советская власть заказала мне портрет Ленина, и мне пришлось явиться в Кремль. Когда все очень несложные формальности были выполнены, меня провели в кабинет Ленина. Поздоровавшись и сев около стола, я попробовал заговорить с Лениным об искусстве.

„Я, знаете, в искусстве не силён, — сказал Ленин. — Искусство для меня — это что то вроде интеллектуальной слепой кишки. И когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет отыграна, мы его — дзык-дзык — вырежем! За ненужностью.

Впрочем, — добавил Ленин, улыбнувшись, — вы уж поговорите об этом с [наркомом просвещения Анатолием] Луначарским. Большой специалист, у него даже идейки есть в этой области“.

Сказав это, Ленин углубился в какие то исписанные им листы бумаги на письменном столе. Но потом, вдруг обернувшись ко мне, произнёс: „Вообще, к интеллигенции, как вы, наверное, уже знаете, я большой симпатии не питаю. И наш лозунг „Ликвидировать безграмотность“ отнюдь не стоит трактовать как стремление к нарождению новой интеллигенции. Ликвидировать безграмотность следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи читать наши декреты, приказы и воззвания. Цель вполне практическая — только и всего“».

Оппозиционно настроенных учёных и профессоров было решено депортировать. Бывший член Помгола Прокопович и его жена Елена Кускова были высланы за границу ещё в июне. К 10 августа Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР составило три списка людей, рекомендованных к депортации: московский, петроградский и украинский. Попавшие в них представители научной и творческой интеллигенции, согласно декрету ВЦИК, подлежали высылке «за границу или в определённые местности РСФСР в административном порядке».

Эта спецоперация советской власти проходила под контролем и по указанию её вождя, отдавшего роковое распоряжение 19 мая 1922 года. За три дня до того, как перенёс первый инсульт.

«т. Дзержинский!

К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки наглупим…

Всё это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация её слуг и шпионов и растлителей учащейся молодёжи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов“ изловить, и излавливать постоянно, и систематически и высылать за границу.

Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы.

Ленин».

Обыски в домах у «инакомыслящих» проводились с 16 по 18 августа, все, кто по мнению ГПУ мог скрыться, были арестованы. В конце месяца газета «Правда» опубликовала итоги «подготовки к избавлению» от русской интеллигенции. В статье сообщалось, что «по постановлению Государственного политического управления наиболее активные контрреволюционные элементы из среды профессуры, врачей, агрономов, литераторов, высылаются частью в северные губернии России, частью за границу». При этом ни одного имени в газете названо не было, но отмечалось, что среди высылаемых «почти нет» крупных учёных.

Далее следовал вывод, что принятое советской властью решение будет радостно встречено русскими рабочими и крестьянами, «которые с нетерпением ждут, когда наконец эти идеологические врангелевцы и колчаковцы будут выброшены с территории РСФСР».

Последним штрихом к подготовке операции по выселению стали обыски среди «антисоветского студенчества», в результате которых были арестованы 15 человек.

Первый пароход с «инакомыслящими» вышел из Одессы в Константинополь 19 сентября 1922 года. На его борту находилось 17 человек из украинского списка, включая историка Антония Флоровского и физиолога Бориса Бабкина. Через четыре дня Россию покинули ранее отстранённый от преподавания социолог и культуролог Питирим Сорокин и экономист