Козьма Прутков - Алексей Смирнов

ФЕТУ

Один из славных представителей «чистого искусства», тончайший лирик, переводчик, друг императорской семьи, Афанасий Фет (1820–1892) дважды привлек к себе внимание Козьмы Пруткова.

Во-первых, стихотворением «Непогода — осень — куришь…» — унылой констатацией хандры в природе и на душе.

Афанасий Фет * * *

Непогода — осень — куришь,Куришь — все как будто мало.Хоть читал бы, — только чтеньеПодвигается так вяло.<…>

Козьма Прутков ОСЕНЬ С персидского, из Ибн-Фета

Осень. Скучно. Ветер воет.Мелкий дождь по окнам льет.Ум тоскует; сердце ноет;И душа чего-то ждет.

И в бездейственном покоеНечем скуку мне отвесть…Я не знаю: что такое?Хоть бы книжку мне прочесть!

Любопытно, что игра с фамилией «переводчика» «С персидского, из Ибн-Фета» не случайна. Она построена на созвучии фамилии нашего поэта с именем известного в России персидского шаха: Фет-Али-Шах (1762–1834).

Затем подражатель-пародист сосредоточился на стихотворении «В дымке-невидимке…». Оно позабавило Пруткова тем, что прототип и в счастье, оказывается, любит и умеет предаваться печали.

Афанасий Фет * * *

В дымке-невидимкеВыплыл месяц вешний,Цвет садовый дышитЯблоней, черешней.Так и льнет, целуяТайно и нескромно…И тебе не грустно?И тебе не томно?

Истерзался песнейСоловей без розы.Плачет старый камень,В пруд роняя слезы.Уронила косыГолова невольно…И тебе не томно?И тебе не больно?[235]

Козьма Прутков БЛЕСТКИ ВО ТЬМЕ

Над плакучей ивойУтренняя зорька…А в душе тоскливо,И во рту так горько.

Дворик постоялыйНа большой дороге…А в душе усталойТайные тревоги.

На озимом полеПсовая охота…А на сердце болиБольше отчего-то.

В синеве небеснойПятнышка не видно…Почему ж мне тесно?Отчего ж мне стыдно?

Вот я снова дома:Убрано роскошно…А в груди истомаИ как будто тошно!

Свадебные брашна,Шутка-прибаутка…Отчего ж мне страшно?Почему ж мне жутко?

ХОМЯКОВУ

Философ, поэт, публицист Алексей Хомяков (1804–1860) считается одним из основоположников славянофильства. Будучи теоретиком, человеком идей, он перенес свою «идейность» и на поэзию. Между тем лирический отклик идет от сердца, а не от ума. Мы говорили об этом подробно в шестой главе. Заранее заданная идея — главный враг поэзии, как естественной, непреднамеренной рефлексии. Художник не может и не должен знать заранее, куда вынесет его лирическая волна. Только тогда он откроет новый берег. Априорность погубила немало творческих замыслов. Она сделала смехотворной и концовку хомяковского стихотворения «Иностранка», на которое Козьма Прутков среагировал со свойственной ему чуткостью и лаконизмом. Строфы оригинала обращены к фрейлине Александре Осиповне Смирновой-Россет, ведшей свое происхождение из рода обрусевших итальянцев.

Алексей Хомяков ИНОСТРАНКА

Вокруг нее очарованье;Вся роскошь Юга дышит в ней,От роз ей прелесть и названье,От звезд полудня блеск очей.Прикован к ней волшебной силой,Поэт восторженный глядит;Но никогда он деве милойСвоей любви не посвятит.Пусть ей понятны сердца звуки,Высокой думы красота,Поэтов радости и муки,Поэтов чистая мечта;Пусть в ней душа, как пламень ясный.Как дым молитвенных кадил;Пусть ангел светлый и прекрасныйЕе с рожденья осенил, —Но ей чужда моя Россия,Отчизны дикая краса;И ей милей страны другие,Другие лучше небеса.Пою ей песнь родного края;Она не внемлет, не глядит.При ней скажу я: «Русь святая»,И сердце в ней не задрожит.И тщетно луч живого светаИз черных падает очей —Ей гордая душа поэтаНе посвятит любви своей[236].

Козьма Прутков В АЛЬБОМ КРАСИВОЙ ЧУЖЕСТРАНКЕ Написано в Москве[237]

Вокруг тебя очарованье.Ты бесподобна. Ты мила.Ты силой чудной обаяньяК себе поэта привлекла.Но он любить тебя не может:Ты родилась в чужом краю,И он охулки не положит,Любя тебя, на честь свою.

В экземпляре Полного собрания сочинений 1884 года, прав-ленном для издания 1885 года, В. Жемчужников сделал следующее примечание (напечатано не было); «Это патриотическое стихотворение написано, очевидно, по присоединении Козьмы Пруткова к славянофильской партии, под влиянием Хомякова, Аксаковых и Аполлона Григорьева. Впрочем, Козьма Прутков, соображавшийся всегда с видами правительства и своего начальства, отнюдь не вдавался в крайности и по славянофильству; он сочувствовал славянофилам в превознесении только тех отечественных особенностей, которые правительство оставляло неприкосновенными, как полезные или безвредные, не переделывая их на западный образец: но при этом он, следуя указаниям правительства, предпочитал для России: Государственный Совет и Сенат — боярской думе и земским собраниям; чистое бритье лица — поношению бороды; плащ-альмавиву — зипуну и т. п.».

Следующим объектом пародирования стало стихотворение Хомякова «Желание».

Алексей Хомяков

ЖЕЛАНИЕ Хотел бы я разлиться в мире,Хотел бы солнцем в небе течь,Звездою в сумрачном эфиреНочной светильник свой зажечь.

Хотел бы зыбию стекляннойИграть в бездонной глубинеИли лучом зари румянойСкользить по плещущей волне.

Хотел бы с тучами скитаться,Туманом виться вкруг холмовИль буйным ветром разыгратьсяВ седых изгибах облаков;

Жить ласточкой под небесами,К цветам ласкаться мотылькомИли над дикими скаламиНоситься дерзостным орлом.

Как сладко было бы в природеТо жизнь и радость разливать.То в громах, вихрях, непогодеПространство неба обтекать![238]

Прутков почувствовал комическое несоответствие между строгостью «отца» славянофильства и неожиданной для Хомякова переменчивой мотыльковостью его лирических устремлений. По словам Н. А. Бердяева, сказанным о поэте много позже: «В своих стихах он воинственен, точно из пушек стреляет, он горд и скрытен», а здесь — виться туманом, жить ласточкой, ласкаться мотыльком…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});