Английский дневник - Елена Никова

была из тонкого нейлонового трикотажа, полупрозрачная, с белым воротничком и короткой застежкой на планочке.

Ира запрыгала от радости:

– Какая красивая! Можно, я померяю?

– Не только можно, но и нужно. А то, может, я в размер не попала, – сказала мама, помогая Ире надеть кофточку.

Ира надела обновку и покрутилась перед зеркалом.

– Как раз, мамочка, как раз! Можно, я завтра в ней в школу пойду? Ведь уже конец учебного года.

– Так не в форме же нельзя?

– Можно. Три дня осталось, и жарко очень. Сказали, что уже можно без формы ходить, по-летнему.

На следующий день Ира надела новую голубую кофточку и отправилась в школу. Ира шла по тротуару и чувствовала себя самой счастливой. Сзади будто выросли крылья. Хотелось бегать, прыгать, петь, веселиться.

«Вот сейчас все девчонки в классе увидят мою кофточку и позавидуют. Ведь такой ни у кого нет», – думала Ира по дороге в школу.

Ира вошла в класс, села за парту и краем глаза наблюдала, какую реакцию вызвала ее обновка. Новицкая быстро глянула и отвернулась. «Заметила», – удовлетворенно отметила Ира.

Другие девчонки были заняты: кто-то разговаривал, кто-то готовился к уроку.

Галя Кляпнева с детской непосредственностью сказала:

– Ирка, какая у тебя красивая кофточка! А дашь мне померить на физкультуре?

Это было неожиданно. Ире не хотелось давать Кляпневой мерять свою новую кофточку. С какой это стати? Однако Галя вопросительно смотрела на нее и ждала ответ.

Тогда Ира произнесла:

– Мне мама не разрешает давать девочкам мерять мои вещи.

– Ну и сиди в своей кофточке! Подумаешь! – обиделась Кляпнева.

Школа, в которой Ира Богуш училась, была построена всего два года назад. Новое здание отличалось светлыми классами, просторными коридорами, стеклянной прозрачной крышей, которая куполом накрывала холл. Кроме этих особенностей, которые уже никого не удивляли, в школе имелись две достопримечательности: фонтан в центре холла и плавательный бассейн. От фонтана была только красота, а вот в маленьком двадцатиметровом бассейне проходили уроки физкультуры, точнее, плавания. В тот день третий урок во 2-А был уроком плавания.

Как только прозвенел звонок со второго урока, второклашки, похватав свои торбы с мыльницами, мочалками и полотенцами, суетясь и толкаясь, выскочили из класса, словно муравьи из потревоженного муравейника. Пронеслись через школьный двор и оказались в бассейне, где мощный и страшный голос физрука заставил всех сразу замолчать и остановиться.

Первый контроль – наличие мыла, мочалки и шапочки – прошли не все. Кто не прошел, приготовили дневники и остались в холле. Остальных запустили в раздевалки.

В тесной маленькой раздевалке Ира аккуратно повесила кофточку в шкафчик на крючок и прикрыла ее юбочкой. Шкафчик на замок не закрывался. Прятать было нечего и не от кого.

После душевой вторая процедура гигиенического контроля. Медсестра жесткими пальцами сурово терла детские щиколотки, будто это было самое грязное место на теле. И, наконец, двадцать минут радости в зеленой воде с сильным запахом хлора. А после бассейна все снова бежали в раздевалки и торопились одеться.

Ира наскоро вытерлась полотенцем, сняла с вешалки юбку и замерла: кофточки под юбкой не было. Она снова посмотрела в шкафчике, оглянулась вокруг себя, но кофточка исчезла. Она надела юбку и осталась стоять полуголая, растерянно озираясь по сторонам. В раздевалке оставалось человек пять.

– Девочки, никто не видел мою голубую кофточку? – обеспокоенно спросила Ира.

Девчонки пожали плечами, и одна сказала:

– Посмотри в других ящиках, – и сама стала открывать дверцы в ящиках: – Нет, нигде нет.

Таня Новицкая посоветовала:

– Надо пойти учителю сказать.

Девочки направились к выходу. Ира в одной юбочке вышла из раздевалки. Крылья вмиг исчезли. Вместо них две острые лопатки скорбно торчали на худенькой спинке. Растрепанная черная коса молнией пролегла между ними.

Дверь в тренерскую была открыта. Учитель физкультуры уже ушел, а за столом сидела тренер по плаванию.

– Можно? – спросила Ира, заходя в комнату.

– А что это ты голая ходишь? – спросила тренер.

– Я кофточку не могу найти, – заплакала Ира.

– Следить за своими вещами надо, – строго сказала она. – Нечего разбрасывать. Наверно, не в тот ящик повесила.

– Я не разбрасывала. Я в свой шкафчик повесила.

– Так, значит, в шкафчике и ищи.

– Но там нет, я уже посмотрела.

– А девочек спрашивала? Может быть, кто-то случайно забрал.

– Никто не знает. Ее украли!

– Украли?! – воскликнула тренер. – А ну идем, разберемся.

Тренер потащила Иру в кабинет директора. В конце Т-образного стола, навалившись руками на столешницу, плотно сидел мужчина средних лет. За его спиной на стене висели вымпелы «За успехи в коммунистическом воспитании молодежи» и «Лучшему комсомольско-молодежному коллективу». Директор вопросительно посмотрел на вошедших.

– Вот, Николай Иванович, посмотрите на эту красотку. Она говорит, что у нее кофточку у нас в бассейне украли.

– Украли? У нас в бассейне? Этого не может быть! – последние слова для убедительности директор подкрепил ударом твердой руки об стол.

Ира громко зарыдала. На конце растерзанной косы собирались капли воды и тоже, словно слезы, капали на пол.

Директор встал из-за стола, подошел к Ире и примирительным тоном сказал:

– Девочка, иди-ка ты домой, а мы во всем разберемся.

Ира накинула на плечи маленькое полотенце и, сгорбившись, побежала домой. Полтора квартала стыда и позора…

Мама побывала в школе, в бассейне. Но все бесполезно. Голубую кофточку так и не нашли.

Мальки

С первых чисел июня все, кто ходил на продленку, перекочевали в школьный дневной лагерь. Утром, как обычно, приходили в школу, но вместо уроков отправлялись с учителями в парк, иногда в районную библиотеку, иногда на экскурсии по городу. К обеду возвращались в пропахшую подгоревшими оладьями и гороховым супом школу. Парами организовано заходили в столовую и тут же, переступив порог, словно от приказа в атаку, рассыпались по залу, который немедленно наполнялся детскими криками и звоном посуды. Учителя безнадежно пытались утихомирить очумелых от юного счастья детей, которые в ожидании своих порций елозили руками по столам, бросались шариками, скатанными из хлеба, тарабанили жирными алюминиевыми ложками и вилками. Наконец, несколько минут затишья, чтобы проглотить казенную еду, и шумная трапеза была закончена. Все шли в класс – наступало время чтения книг. Уставшие от собственной суеты дети усаживались, кто куда, за парты, которые были сдвинуты со своих мест, нарушая привычный рабочий ритм учебы, и этот беспорядок придавал волшебную прелесть классной комнате, учительнице и даже всей школе. Одним словом, каникулы!

В один из таких июньских дней послеобеденное чтение было прервано учителем физкультуры Олегом Петровичем. Его внезапное появление растормошило притихших школьников. Он окинул бодрым взглядом класс, сделал внушительную паузу, сосредоточив на себе внимание, и с расстановкой произнес:

– На завтра объявляется операция «Мальки».

По классу прошла волна шороха. Никто ничего не понял.

– Форма одежды: шорты, майки, сандалии, кеды, ну в общем, спортивная. На головы всем надеть панамы. Взять с собой сачки и трехлитровые банки. Вопросы есть?

– Есть, – протянул Булочкин. – А зачем сачки и банки?

– Правильный вопрос, – поощрил Олег Петрович. –