Взрыв - Виктор Михайлович Попов

надо доводить себя до такого состояния. Все можно еще поправить, не так уж она изношена, чтобы не поправить.

Вспомнила, какие кремы требуются на этот случай, какое нужно питание. А еще — полный покой и свежий воздух. Как же ты, Регина, обретешь сейчас полный покой? Когда ты выйдешь из-под купола, чтобы дышать свежим воздухом? Вот русский профессор и солдат, может быть, выйдут, они-то и будут дышать...

Она ужаснулась от мысли, что навсегда останется вот такой невзрачной. Ни один мужчина не обратит на нее внимания. Пока пройдет время и ей, может быть, удастся вернуть себе былую свежесть, подрастут, появятся новые молоденькие девочки. Тогда, Регина, пиши пропало... Нет, правильно сделала, что ушла от русского профессора и от солдата. Никогда не выберутся они из-под купола, они даже пути не знают. Господин Хаббарт — вот это другое дело. С ним конечно же быстрее выйдешь на свежий воздух и обретешь покой, а значит, вернешься к прежней жизни.

А пока — кремы, кремы. Она открыла тумбочку и достала несколько отливающих золотыми буквами коробочек. Все это было не то, что требовалось. Вспомнила: самые нужные кремы остались в квартире господина Гровса, где она проводила большую часть своего времени. Как пробраться в ту квартиру?

Регина решительно встала и вышла на улицу. Теперь она совсем не боялась господина Хаббарта, если он встанет на ее пути. Она целиком занята своим делом, и никаких претензий к ней быть не может. Сейчас войдет в квартиру господина Гровса, если, конечно, дверь не будет заперта. Впрочем, от кого запирать? Найдет свои парфюмерные принадлежности, уложит их, а потом позвонит господину Хаббарту и спросит: как дела? Нет ли в ней, Регине, необходимости? Интересно, что он ответит. Все-таки ее длительное отсутствие могло встревожить его, а значит, вызвать недовольство...

Шла она быстро и не заметила Хаббарта, стоявшего у административного здания. Руки его были засунуты в карманы брюк, очки зло поблескивали.

— Ты где была?!

Регина вздрогнула от неожиданности:

— А-а, это вы, господин Хаббарт...

— Где была, спрашиваю?

— Все время под куполом. Где же мне быть еще?

— Не увертывайся!

Она остановилась, губы ее исказила ядовитая улыбка:

— А вы кем доводитесь мне, чтобы предъявлять претензии? Муж или кто-нибудь поважнее? Вы почему кричите на меня?

На лице Хаббарта она заметила замешательство. Он шмыгнул носом, часто заморгал, отчего веки его будто бы стали краснее. И тогда Регина пошла напролом:

— Вы никакой власти не имеете надо мной. Один господин Гровс! Только он имел. А вы с какими-то претензиями!

— Я по служебной линии, а не по личной...

— По какой служебной? Вы мне какое-либо распоряжение давали? Нет! Вы хотя бы немного о моей работе говорили? Опять нет! О какой же служебной линии вы сейчас...

Хаббарт уже становился Хаббартом. Он всматривался в Регину прищуренным взглядом и молча ждал, когда она выльет весь свой гнев. Что-то необычное для Регины уловил он и в ее словах, и во всем этом напоре. Вынув из кармана руки, потер ладонью о ладонь. Регине так и почудилось, что сейчас он рявкнет:

— Попа-а-алась!..

Она хорошо знала, что в искусстве обманывать женские чары не всегда срабатывают. Тем более сейчас, когда ее чары потускнели. Надо остановиться, чувствовала она, иначе фальшь вылезет наружу.

Регина закусила губу, словно сдерживая рыдание. Наклонила голову и отвернулась. Даже сама не ожидала, но по щекам поползли слезы, и она начала размазывать их, будто вытирая.

— Ну вот, началось... — пробормотал Хаббарт.

Самое время было сейчас потребовать объяснений о ее долгом отсутствии. Нечего ей делать, некого обслуживать, а отсутствовала. Гуляла? Но в городке под куполом нет скверов и парков. Пляжа тоже нет. Хаббарт был у плавательного бассейна, не видел ее там. А сидеть одной в квартире, когда в городке, кроме Хаббарта, никого не осталось, по меньшей мере глупо. И вот — расплакалась. Ничего, отойдет, и тогда он потребует ответа.

— Вот и началось... — уже громко рыдала Регина. — Вы куда ушли? Бросили одну и ушли... Делай что хочешь одна... А что можно одной сделать? Куда я одна-то...

«Испугалась», — подумал Хаббарт. Но что-то мало похожей на испуганную казалась Регина, когда обрушилась на него с обвинениями. Наоборот, она вела себя как гвардеец в бою.

Молчание Хаббарта показалось Регине угрожающим. Еще одна фальшивая нота, и она пропала. Ничем тогда не оправдаешься, оборвется и без того сверхтонкая нить в их отношениях.

— Господин Хаббарт! Я их выследила... Одна выследила! А вы на меня с грубостью... Ничего вы не понимаете...

Хаббарт замер — вот тебе и гвардеец со слезами на лице!

— Как выследила? Где?

— Там, — вяло махнула Регина рукой в сторону соседней улицы.

Она помаленьку успокаивалась и, уже откровенно изучая Хаббарта, взглядывала на него. Вот теперь он в ее власти. Что бы ни сказала она сейчас о беглецах, Хаббарт поверит. Но теперь она уже не станет ничего придумывать. Если не подтвердятся ее слова, то Хаббарт расправится с ней. Да и зачем врать?

— Я бродила по улицам. Расстроенная бродила, ну и встретила их.

— Странно... — пробормотал Хаббарт. — Я специально прочесывал улицу за улицей и никаких следов не заметил, не только профессора и солдата.

— Вам не повезло...

— Ничего, повезет еще. Кончай вытирать слезы! — встряхнулся Хаббарт, и в его лице Регина увидела уже знакомую жестокость. — Веди. Где они?

— В доме, где им еще быть. Они не знают, как бежать. Никакой дороги не знают.

— Вот и хорошо! Веди.

Регина пошла первой, Хаббарт за ней следом. Он нащупал в кармане пистолет, вспомнил, что вложил полную обойму. У профессора и солдата никакого оружия нет; чтобы взять их, достаточно одного пистолета. Интеллигенты хилые, что задумали... А почему Регине известно, что не знают они дороги?

— Послушай! Ты разговаривала с ними?

— Конечно, господин Хаббарт.

— О чем разговаривали?

 — Они увидели меня и обрадовались. О дороге из городка спрашивали.

— Дальше что было?

— Ничего... Никакой дороги я не знаю. Так и ответила.

— И они тебя не боялись?

— Извините, господин Хаббарт, а почему они должны бояться? Неужели я