Шпион в Юрском периоде - Геннадий Прашкевич

Я кивнул.

— Наколи. И побольше. И принеси сюда.

Я отправился на кухню и открыл морозильник.

И в этот момент наверху в кабинете страшно ухнуло, дом задрожал.

На мгновение я забыл о том, что я придурковатый, не очень ловкий, сильно прихрамывающий садовник, и бросился вверх по лестнице. Расщепленная дверь валялась на голу, в кабинете сладко пахло взрывчаткой. Кисло несло дымом. Везде валялись книги и ворохи бумаг. Стальную дверцу сейфа отбросило под окно. Там же ничком лежал мистер Ламби. Не человек, а кровавое месиво.

Взрывчатку в сейф могли заложить только под утро, понял я. Только в те часы, когда я рыскал по саду. Меня провели. Я искал неизвестных в саду, а они находились в доме. Может, даже воспользовались распахнутым мною окном. Вошли, забрали рукопись и начинили сейф взрывчаткой.

Порывшись в бумагах, застилавших пол кабинета, я убедился, что страниц из знакомой рукописи тут не было. Я перерыл буквально все бумаги, разбросанные по кабинету, — к рукописи Беллингера они не имели никакого отношения. Были тут черновики к “Генералу”, документы, старые письма. Нашлись клочья опаленных купюр, но никаких следов толстой папки. Правда, нашелся “вальтер”. Убедившись, что он не поврежден, я сунул его в карман.

Это не было провалом, но меня провели. Ведь смерть мистера Ламби надо будет как‑то объяснить, покачал я головой. Значит, вокруг старика возникнет шумиха. “Джек, — произнес я совсем негромко (каждое мое слово фиксировалось лесными постами), — нужна помощь. Мистер Ламби убит, сейф взорван, рукопись пропала. Не стоит вовлекать в это дело полицию”.

Я знал, что минут через десять люди Берримена появятся в “Гербе города Сол”, и медленно, стараясь прихрамывать, спустился на веранду.

Невероятно, но старик даже не поднялся, он так и сидел, развалясь, в кресле. Казалось, прогремевший в его кабинете взрыв не имеет к нему никакого отношения. Все же он спросил:

— Что это было?

— Взрывчатка.

— А мистер Ламби?

— Боюсь, мистер Ламби мертв.

— Не надо бояться, все мы смертны. — Старик посмотрел на меня с любопытством. — Он действительно мертв?

— Мертвее не бывают, — подтвердил я. — Вы подниметесь в кабинет?

— Зачем?

— Ну, — неуверенно пожал я плечами, — может, там что‑нибудь пропало. — (Биллингер посмотрел на меня, как на дурака). — А полицию я уже вызвал.

— Полицию?

— Но мистер Ламби… — напомнил я.

— Ах да, мистер Ламби…

Беллингер устало откинулся в кресле, но я мог поклясться, что он не сильно расстроен.

17

Игру с “полицией” затягивать никто не хотел.

Труп мистера Ламби, упакованный в пластиковый мешок, перенесли в машину. Люди Берримена, переодетые в форму, обшарили кабинет, густо прошлись по саду. “Рукописи в сейфе не было, — шепнул Джек, когда мы спускались по лестнице. — Наверное, ее забрали до взрыва. Наверное, думали, что сейф откроет старик. Зачем им ты или мистер Ламби?”

— Мистер Беллингер, — сухо сказал он, когда мы оказались на веранде. — Я задам вам несколько вопросов.

— Задавайте. — Голос старика был полон враждебности. — Но я бы не хотел, чтобы вы тут задерживались.

— Что вы хранили в сейфе? Беллингер выпятил сухие губы:

— Кое–какие бумаги, наличность, договора. Все, что просто так не бросишь на стол.

— А взрывчатку?

— Я похож на сумасшедшего?

— Это не ответ.

— У меня не было взрывчатки. Она мне ни к чему. — Беллингер облизнул сухие губы. — Но в сейфе лежал пистолет. Немецкий “вальтер”. Могу показать разрешение. Если оно уцелело.

— Мы проверим. — Джек держался очень вежливо. — Это все?

— А что еще можно держать в сейфе?

— Это не ответ.

— Да. Это все.

Мы с Джеком незаметно переглянулись.

А рукопись?

Почему старик не вспомнил о рукописи? Почему смерть мистера Ламби, его литературного агента, человека, которому он, несомненно, доверял, так мало его тронула?

— В вашем кабинете прогремел взрыв, мистер Беллингер.

— Я слышал.

— Как вы это объясняете?

— Никак. А вы? — Он явно заинтересовался точкой зрения Берримена.

Джек хмыкнул:

— У вас есть враги? Я имею в виду серьезных врагов. Не выдуманных, а таких, что способны на крайности?

— Я прожил долгую жизнь…

Ответ прозвучал философски. Но нам с Джеком он не понравился.

— Большинство людей, мистер Беллингер, умудряются прожить жизнь без того, чтобы у них взрывались сейфы.

— У них, наверное, и сейфов‑то нет, а я отношусь к меньшинству, — ухмыльнулся старик. — И всегда относился к меньшинству. И здесь я для того, чтобы журналисты и полицейские не попадались мне на глаза. Терпеть не могу гостей.

— А мистер Ламби?

— Он не гость. Он на меня работает.

— Работал, — напомнил Джек.

— Значит, работал.

— Вы хорошо его знали, мистер Беллингер?

Беллингер задумался.

В его глазах явно промелькнула тень озабоченности, но вслух он сказал:

— Мистеру Ламби просто не повезло.

— Что вы имеете в виду?

Беллингер неопределенно пожал плечами. Он, наверное, пришел к какому‑то своему выводу, и этот вывод его успокоил. Ну да, у него украли рукопись, разрушили кабинет, убили литературного агента, а выглядел он успокоенным. Я взглянул на Джека и он понял меня:

— Оставить вам охрану, мистер Беллингер?

— Зачем? Чтобы неизвестные мне люди слонялись по саду и нарушали гармонию?

— Гармонию? — не понял Берримен. — Опасно оставаться одному в таком глухом местечке.

— У меня есть садовник. — Беллингер внимательно взглянул на меня. — Не в меру прыткий, но он мне нравится. Думаю, ничего особенного нам не грозит.

— Ничего особенного?

— Вот именно.

Прихрамывая, волоча левую ногу, я спустился с веранды и проводил “полицейских”.

У ворот, когда я возился с запорами, Берримен шепнул: “Будь настороже, Эл, они точно вернутся. Рукопись они получили, но им обязательно надо проверить, уничтожили они старика или нет. Они захотят убедиться, что Беллингер мертв. Скорее всего они нагрянут в самое ближайшее время. Если рукопись существует в одном экземпляре, им приятно будет убедиться, что старик исчез. Они ведь считали, что сейф будет открывать именно он. Возможно, они пропустили появление литературного агента. Если они увидят, что старик жив, тебе придется туго, Эл. Чтобы прийти на твой сигнал о помощи, нам понадобится примерно десять минут. Поэтому будь осторожен. Что бы ни происходило, ты обязан продержаться десять минут. Даже если против тебя бросят армейские вертолеты, ты обязан продержаться”.