Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

– Ты что, рехнулся? Погибнешь ведь!

– Почему? – удивился Леонард.

Обмотав руку носовым платком, он приглаживал грязные волосы. Без очков и голый до пояса, Леонард казался совсем беззащитным, будто улитка с раздавленной раковиной.

– Ты не можешь входить в церковь, ты же вампир! Там полным-полно религиозных предметов!

Леонард стушевался.

– Я м-могу, – пролепетал он, – потому что я атеист.

– Что?!

– Религиозные предметы на меня не действуют. Ни святая вода, ни кресты, ничего. Все потому, что я верю в теорию эволюции.

– Да как же так?

– Для того чтобы религиозный предмет подействовал на вампира, обе стороны должны верить в силу этой реликвии. Сам по себе символ ничего не значит. Это люди наполняют его см– мыслом.

– Ну, ты вывел! – засомневался Уолтер. Он хотел было рассказать, как они втроем освящали воду, бормоча нескладные молитвы, но промолчал. Проповедовать вампирам-атеистам – сомнительное занятие.

– И много вас таких?

– Не знаю. С годами, наверное, станет больше.

– Слушай, а если показать тебе галапагосского вьюрка? – не унимался англичанин.

– Я никогда не видел галапагосского вьюрка, – развел руками Леонард. – Может, исп-пугаюсь, если буду знать, что это он и есть.

Такого столпотворения храм не знавал даже по праздникам – у кого-то всегда находился повод остаться дома, а то и свернуть в кабак по дороге. Некоторые уже расположились на скамьях и клевали носом или баюкали младенцев, но в основном народ толпился у кафедры, переговариваясь со священником и графом. Женщин оттеснили в сторону, и они настороженно прислушивались, о чем же толкуют мужья. Судя по насупленным бровям, беседа выходила невеселой.

Возле графа все еще крутилась Жужи. Увидев знакомые лица, она бесцеремонно подергала его за полу камзола. Фон Лютценземмерн оглянулся, посмотрел на вошедших и продолжил смотреть, но уже на дверь.

Никто не вошел.

Им следовало подойти к нему первыми, но друзья не посмели сделать и шага. Тогда граф сам пошел к ним навстречу, по– прежнему не отводя взгляда от двери. С каждой секундой надежда истончалась.

– Где Гизела? – его голос дрогнул.

– Она осталась в замке, велела нам уходить, а сама осталась, – сказал Уолтер, чувствуя, как слезы щекочут ему щеки. Всхлипывая, он поведал графу об их злоключениях. Фон Лютценземмерн выслушал его с каменным лицом и медленно проговорил:

– Вы сделали все, что могли. Если эти твари настолько опасны, как вы описываете, у вас не было против них ни единого шанса.

Его слова произвели противоположный эффект. Эвике, которая доселе пряталась за спиной Уолтера, не смея показаться хозяину на глаза, выступила вперед и упала на колени.

– Простите меня! – рыдала она, то цепляясь за его камзол, то ударяя себя в грудь. – Или нет, не прощайте! Я так и знала, что вы будете нас оправдывать, но я заслужила худшей кары! Я должна была остаться с ней… чтобы мы вдвоем… чтобы они нас обеих… Господи, что же я натворила?!

Граф сжал кулаки.

– Не хотите к ней присоединиться? – кивнул он Уолтеру, и в голосе его клокотал едва сдерживаемый гнев. – Раз уж сегодня такая ночь, что все мои друзья решили поваляться у меня в ногах. Эвике, ты в доме Божьем, как ты себя ведешь? Встань и вытри слезы. Не вздумай оплакивать мою дочь! Слышите, – он обвел всех взглядом, – никто из вас не смеет ее хоронить! Раз Гизела приказала вам покинуть замок, у нее были на то причины. Моя дочь из рода фон Лютценземмернов, ее прабабки стояли на бастионах и лили на врагов кипящую смолу, покуда мужья сражались на поле брани. Она сильная! Я вернусь за ней. Мы пойдем в замок днем, когда вампиры спят.

– Вампирам, как и людям, не обязательно спать днем, – потупившись, сказал Леонард. – Они могут нести караул по очереди. И нас совсем мало!

Пока они так рассуждали, отец Штефан отделился от толпы и направился к своим знакомым, только что не потирая руки. Даже его кадык азартно подпрыгивал.

– Ага, вот и вы все! Прогнали вас упыри? А я ведь предупреждал, что от нечисти добра не жди! – злорадствовал священник и напустился почему-то на Уолтера, – Помните, как сказано в Писании: Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся! Не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их, потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови…

Юноша коротко простонал. Перед глазами возник образ Сесила, чьи длинные клыки едва не касались пасторского воротничка.

– Хорошо, хорошо, вы уязвили меня в самую душу! Что дальше-то делать?

– Это вы меня спрашиваете? Давайте полицию позовем, да только нам не поверят, – съязвил священник. – А все потому, что мир охватила эпидемия атеизма, – и он потыкал узловатым пальцем в сторону Леонарда, который опять сконфузился.

– Друзья, оставим дрязги, – вмешался граф, – по крайней мере, до завтра, – обратился он уже ко всем присутствующим.

Крестьяне умолкли, жадно ловя его слова.

– Нам следует выспаться, а завтра мы решим, как действовать в подобной ситуации. Спите, друзья. Пусть эта ночь будет спокойной дня всех нас, – и повторил тихо, – для всех.

Вновь началась кутерьма. Пихаясь и переругиваясь, односельчане устраивались на скамьях. Завязалась битва за места в первых рядах, которые хоть и не отличались от остальных, но были более почетны. Дети, уже валившиеся с ног, взобрались на хоры, откуда доносилось их мирное сопение.

– После таких вестей поди засни, – пробурчал Габор, устраиваясь на полу. – Святой отец, вы бы проповедь какую прочитали, чтоб нам уснуть поскорее.

Тот погрозил шутнику, но граф кашлянул, привлекая его внимания.

– Отец Штефан, мне хотелось бы побыть одному, – вежливо попросил он.

– Идите в ризницу и плотно закройте дверь, – посоветовал священник.

В иных ситуациях слова утешения только бередят душу. Иногда все, что нам нужно, это хорошая звукоизоляция.

– А вы что намерены делать? – обратился он к друзьям.

– Мы с Эвике немедленно уезжаем в Вену на поиски Берты Штайнберг, – ответил Уолтер за них обоих. – Не век же ей там отсиживаться.

– Я остаюсь здесь, – отозвался Леонард. – У вас еще лежит чемодан, который я тогда принес?

– Куда ж ему деваться? Тяжеленный такой. Ты что, бруски свинца в нем таскаешь?

– Не совсем, – последовал ответ.

И Леонард улыбнулся, впервые за эту проклятую ночь.

Двери замка были плотно заперты, и хозяйка стала пленницей. Она не знала, что происходит там, снаружи. Возможно, вампиры захватили деревню, и теперь… Гизела зажмурилась и замотала головой: нет, не может быть! Вампиры, они же, как Штайнберги – немного чудаковатые, но не способны на такое. Ведь не способны?