Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

Уолтер подмигнул подруге – знай наших!

– Спасибо, миледи! Но почему вы это сделали? Вы с ней вампиры, а мы, уж простите наш обман, смертные.

– Да какой там обман. Думаете, я хоть на секунду поверила, что вы один из нас? – леди Аркрайт хитро посмотрела на Уолтера, – А что эти, с позволения сказать, вампиры, так поступили – так я сама должна стыдиться, что принадлежу к их племени! В Англии они не посмели бы так себя вести, уж поверьте. Обманом проникнуть в дом и две ночи напролет издеваться над хозяевами – разве это честная охота? Мастер Франции не джентльмен, а уж эта его… – она потыкала мыском туфли бесчувственную вампиршу, но так и не договорила, только вздохнула. Эвике радостно закивала. Английским она не владела, но уловила в голосе дамы знакомые интонации – именно с такими и говорили про Изабель.

– Спроси ее, что произошло, пока мы сидели на кухне? Как там граф и моя фройляйн, живы ли?

Уолтер перевел, и леди Аркрайт помрачнела.

– Живы, но это временно. Что он решил делать с хозяевами, мне неведомо, но я бы не стала уповать на его доброту. Забирайте их и бегите прочь. Может статься, он вас не поймает.

– Непременно! – воскликнул Уолтер. – Именно так мы и поступим – найдем графа и все ему объясним. Эвике, Жужи, идемте! Миледи, вы ведь нам поможете?

Она покачала головой.

– Нет, молодой человек, это ваша битва. Я не намерена ни минуты здесь задерживаться, чего и вам желаю. Будете в Англии, заходите, – проговорила она и у самой двери оглянулась, добавив тихо:

– Если выживите, конечно. Удачи вам!

Уолтер не возражал. В такой ситуации трудно принять чью– либо сторону.

– Благодарю вас, миледи, – он согнулся в поклоне. – И мы придем к вам в гости! На файф-о-клок… в пять утра! Готовьте чай и бутерброды с огурцом! Потому что мы обязательно выживем!

И леди Аркрайт снова ему подмигнула.

Для графа Бальтазара-Фридриха-Георга фон Лютценземмерна наступал самый торжественный и самый ненавистный момент в жизни любого отца. Скоро он поведет дочь к алтарю. Правда, алтаря у них не будет, и это обстоятельство тяжким грузом повисло на его сердце. При нашей бедности, какие нежности, утешал себя хозяин замка, однако успокоиться никак не мог.

Леонард, конечно, славный мальчик, но в былые времена к Гизеле сватались бы самые знатные, самые блестящие юноши, цвет общества. Умом граф понимал, что титул не всегда означает благородство, скорее уж уйму долгов в сочетании наследственной болезнью. Но сердце его истекало кровью. Разве можно гордиться тем, что единственное дитя выходит замуж за сына торговца? Он не навязывал Гизеле этот брак, наоборот, умолял ее подумать еще. Но дочь приняла предложение, хотя заметно было, что Леонарда она ни во что не ставит.

Разве можно ее упрекнуть? Бедность кого угодно доведет до отчаяния.

Терзаясь, граф несколько раз прошелся по вытертому до дыр персидскому ковру, отряхнул камзол, унаследованный от деда, и поднялся по лестнице. Снизу доносились шум и крики – видно, гости разгулялись не на шутку. То и дело вздыхая, он постучался в спальню Гизелы.

– Ты готова, Гизи?

– Еще нет, папочка! – прокричала она из-за двери.

Одеться и причесаться без помощи камеристки было непросто. А вот где сейчас Эвике? Наверное, любезничает со своим женихом, предвкушая при этом, как облапошит беднягу. Ну и времена пошли! О Нравственности молодые люди знают столько же, сколько эскимос о законах Ньютона.

– Я зайду чуть позже, – сказал граф и спустился к себе.

На первом этаже опять вопили, визжали и топали, но граф смирился с буйной компанией. Он уже собирался свернуть в восточное крыло, как вдруг заметил, что из западного навстречу ему идет Леонард. Граф открыл рот, чтобы поприветствовать будущего зятя, но не нашел нужных слов.

Леонард шел, пошатываясь, ни на чем не задерживая пустой взгляд. В правой руке он держал платок, которым, как заведенный, тер щеку. В одежде царил полнейший беспорядок. Фрака на нем не было – где только успел потерять? – манишки тоже, а рубашка была заляпана пятнами, бурыми и лоснящимися. Святые угодники, что могло произойти, чтобы он выглядел так? Окажись на месте Леонарда девица, граф знал бы, что заподозрить в первую очередь. Но сейчас он растерялся.

– Леонард? Мальчик мой, что с тобой приключилось?

Стоило только прикоснуться к его плечу, как юный вампир отпрыгнул в сторону. В остекленевших глазах появились проблески разума.

– Не трогайте меня, я нечист, – прошептал он. Ему не хватало лишь колокольчика, которым прокаженные некогда предупреждали прохожих о заразе.

– Глупости! А ну-ка, что стряслось с твоей рубашкой? Всего лишь грязь, – потянулся к нему граф, но Леонард перехватил его руку.

– Это микробы, очень оп-пасные. Отойдите, ваше сиятельство, вы можете заразиться.

– В таком случае, почему бы тебе не переодеться? – невозмутимо заметил фон Лютценземмерн.

Когда непослушные пальцы Леонарда справились со всеми пуговицами и он, содрогаясь от омерзения, бросил рубашку на пол, хозяин замка повел его к себе в спальню.

– Тебе нужно умыться и переменить белье, – сказал он, усаживая юношу на огромную кровать с точеными столбами.

Леонард подобрал под себя ноги. Он весь трясся от мелкой дрожи и кровать начала постанывать в такт, словно соболезнуя. Бросив взгляд на его узкую безволосую грудь с острыми стрелками ключиц, граф снял с крючка домашний халат и укутал беднягу. Ох, Леонард, Леонард! Каким мужем он станет для Гизелы? Как она уживется с полуребенком?

Даже его сестра казалась куда более мужественной, с ее вечно сдвинутыми бровями и волевым ртом. Удивительно, что в последний момент Берта дала слабину. Он был о ней лучшего мнения.

Вслух деликатный старик ничего не сказал и лишь предложил:

– Вот и славно, а сейчас умойся.

– У вас есть спирт?

– Спирта нет, есть палинка. Сгодится?

Вампир кивнул едва заметно, и будущий тесть извлек из шкафа лафитник с абрикосовой водкой. Поколебавшись, вылил всю водку в тазик для умывания и молча наблюдал, как Леонард трет лицо, словно намереваясь дюйм за дюймом содрать с себя кожу. Ноздри орлиного носа трепетали. Теперь от зятя столь явно разило алкоголем, что появляться в таком виде на публике было непозволительно. Чего доброго, гости решат, что жених наклюкался с горя.

– Леонард, я понимаю, что до свадьбы осталось минут пятнадцать, но может, тебе ванну принять?

– Что вы сказали? – переспросил юный вампир. Он встрепенулся, словно пробудившись ото сна.

– Сегодня ночью ты женишься на моей дочери, – напомнил граф, – а наш гость, Виктор де Морьев – на Берте в лице Эвике, хотя на этот брак я благословения не давал…