Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани

оставил в то время в Чапрасте Малика Махмуди, а сам двинулся в путь, чтобы уладить дела Сарабана. [Сей] раб и Малик ‘Али сопровождали его. Через несколько дней в Систан вновь пожаловал Байджу-бий узбак с отрядом оруженосцев хана Турана и мулазимами Хаджи-падшая. В окрестностях Тагруна завязалось сражение. Ни одна из сторон не имела успеха. [Узбеки] переправились через р. Хирманд. В Мийан-Шеле{484} проживала группа крестьян, подданных Амира Мухаммад-лала. Амир Мухаммед и Амир Саййид-’Али жили в Чапрасте, поэтому у тех предоставленных самим себе людей не было предводителя и узбеки победили их. Были убиты тысяча семьсот жителей Мийан-Шелы, тысяча женщин и детей попали в плен. Амир Хаджи Хусайн, приехав в Хинкас, вступил в сражение и был ранен. Амир Шайх был убит. Все жители и эмиры Пуште Заве были разорены. Однако их женам в силу близости леса и острова [удалось] уйти. У Амира Камал ад-Дина не осталось ничего из мирского [имущества]. В частности, увезли триста его редких книг, большую часть которых составляли диваны старых поэтов. Амир Хаджи Мухаммад со своим войском в другой раз преградил им путь. Когда туркестанское войско увидело, что [им] преградили путь, они остановились, построились в боевые ряды. Завязалось великое сражение. В тот день систанцы сражались так, что стерлись из памяти битва Рустама и история Афрасиаба. Сражение между сторонами продолжалось с самого утра вплоть до полуденной молитвы. Узбеков насчитывалось две тысячи знаменитых конников. /323/ Их предводителями были военачальники типа Ба[й]джу-бия и Дурман-пахлавана, чухра-акаси хана Турана{485}. В конце концов Дурман-пахлаван сказал Байджу-бию: «Ты крепко держи войсковое знамя и центр войска, а я предприму две-три атаки и рассею отряд пеших воинов [противника]!»

С Амиром Хаджи Мухаммедом находилась тысяча пятьсот испытанных в бою воинов, которые в укрепленных местах Пушт-и Зириха постоянно хвастались своим мужеством и отвагой. Первым явил отвагу и доблесть Амир Махмуд сын [Амира Хаджи Мухаммеда]. Средний его сын, Амир Низам, вел в том бою стрельбу из лука, о чем можно рассказывать долгие годы. Амир Фулад и другие родственники великого эмира сделали все возможное. В сражении принимал участие также Амир Хашим «Мишмаст» («Разъяренная овца»), Амир ‘Абдаллах, его сын, проходил первый урок мужества. Они оба приложили усилия и [явили] храбрость в отражении [атак противника]. Дурман-пахлаван атаковал дважды. В каждой атаке его поддерживала тысяча конников. Однако ряды систанцев стояли словно скала. На третий раз кто-то из людей Хайр ад-Дина Базгира, очень меткого стрелка из лука, пустил стрелу, [она] попала [Дурман-пахлавану] в грудь, прошла сквозь панцирь и через спину вышла наружу. Он тут же в строю упал на землю. Стойкость Ба[й]джу-бия была поколеблена, и войско узбеков обратилось в бегство. Были убиты двести узбеков. У них забрали 1700 коней. Все пленники и награбленное имущество достались Амиру Хаджи Мухаммаду. После этого события он отправил великому малику донесение, несколько [отсеченных] голов противника и несколько коней. Сие известие застало [великого малика] в Сарабане и вызвало радость и одобрение.

После нескольких дней охоты и прогулок великий малик приехал в Чапраст. Амир Хаджи Мухаммад пришел к нему на службу и доложил: «Старосты Ука — мои родственники. Узбеки притесняют их. Если вы пошлете туда войско и накажете их, они больше не осмелятся прийти и напасть на Систан».

Великий малик собрал войска Систана и Зириха и пошел в крепость Кал’а-йи Тагрун. /324/ Местное войско он предоставил Амиру Хаджи Мухаммаду, а все [войска] в целом передал под начало Малика ‘Али. Шах-Валада назначил [боевым] товарищем Малика ‘Али. Амир Хаджи Мухаммад повел то войско, состоявшее из 10 тыс. воинов, в Ук. Войско узбеков из-за внушительности армии [систанцев] отступило. [Конники] Зириха, почти 500 человек, нагнали их и скакали следом за войском узбеков 5 фарсахов. Захватили у них богатые военные трофеи. Несколько дней оставались в Уке. После того как узбеки были разгромлены, они в полном беспорядке вернулись в Систан. В результате этой борьбы они лишили узбеков их силы. Однако изъян этой победы состоял в том, что в накиба Махмуда сына Хайр ад-Дина, который преследовал узбеков и хотел изловить того всадника, попала стрела, задела шейную артерию, и он испустил дух. В других делах узбеки не имели успеха.

После этого поражения Ба[й]джу-бий отправил к великому малику послом Турсун-бахадура{486}. Поскольку туранцы{487} ранее не бывали в пределах Систана, то их взору предстала картина, которой они ранее не наблюдали и которая вызвала лишь их большое негодование. [Посол] настойчиво говорил: «Наш государь — человек высокого достоинства. Поддерживать общение друг с другом — это значит предвидеть последствия дел. После битвы у Нур-диха{488}, [подвластного] Джузджану, у меня много лет как существует спор с воинами этого государя. Поскольку я понял, что так дело не пойдет, то повиновался. Вам я тоже советую так поступить!»

Несколько дней посол узбеков был в Чапрасте. Потом [великий малик] отпустил его, явив по отношению к нему человечность. Для Ба(й)джу-бия приготовили подарок. [Вместе с послом] в Маверан-нахр направили Максуда Даулата, старого, верного слугу, с целью прояснения обстановки. Несколько дней спустя он вернулся назад и доложил тамошнюю обстановку, ничего не прибавив и не убавив. Одним словом, шесть месяцев царил мир. Несмотря на мирные отношения, никто в Систане не пребывал /325/ в беспечности. Амир Хаджи Мухаммад держал [наготове] три-четыре тысячи мужей. У Амира Мухаммад-Касима на дороге тоже стояла часть [людей]. В Чапрасте находились все жители Пушт-и Зириха, Бар-и Зириха, Абхурана и города, а также мулазимы, получавшие жалованье от маликов. У жителей Зириха и Рамруда было два укрепленных убежища. Скопление [людей] было также в крепости Кал’а-йи Фатх и в Хусайнабаде. Они имели укрепленное убежище.

По всему Систану предусмотрели ходы слоном и ферзем так, чтобы умудренным годами противникам из Мавераннахра не было на том поле возможности провести коня. На том поле они были побиты. Поневоле временами там была война, временами наступал мир, и ни одна из сторон не была ни побежденной, ни победительницей. Пока в конце 999/1591 г. вновь не возникли предпосылки для жалоб Амира Хаджи Мухаммада. Дело было в том, что в Систане вспыхнул голод. Люди были готовы отдать все за кусок хлеба. Нигде, кроме крепости Кал’а-йи Тракун, не найти было зерна. Покойный, отдавший жизнь за веру, Малик [Махмуд] на всякий случай в течение двенадцати лет ежегодно свозил туда по шесть-семь тысяч харваров зерна. В правление его уважаемого преемника-сына зерно пригодилось. Два года [подряд] зерно для посевов в Систане