Пост-Москва - Олег Петухов

По регламенту полагалось обсуждение в Высшем Совете, и за этим дело не встало. Первым выступал лидер фракции ортодоксальных коммунистов — Евгений Завгаров. Он справедливо указал на вопиющее социальное расслоение в обществе, достигающее астрономических уже величин, обрушился с критикой на неназванных олигархов, вскользь похвалив несколько конкретных (поговаривали, что он делает это ислючительно за мзду), призвал к социальной справедливости, а в конце пятиминутной речи рекомендовал депутатам-сенаторам от своей партии голосовать за кандидатуру премьер-министра. Никто, впрочем, не ожидал ничего иного.

Следом с яркой и пламенной во всех отношениях речью на трибуну взошел лидер и бессменный глава фашистско-гуманистической партии за все хорошее против всего плохого. Его оранжевый пиджак старомодного кроя в стиле лихих нулевых производил впечатление пионерского костра на ранней зорьке, так он мелькал и вился над трибуной. Господин Ряжиновский — так его звали — обрушился с гневными филиппиками на все без исключения действия властей всех уровней. Он описал в ярких и сочных красках кровавый беспредел на улицах города:

— И вот эти непонятные чурбаны грабят квартиры, насилуют женщин, убивают стариков и детей! При полном попустительстве полиции. Я вот спрашиваю министра внутренних дел, кто ответит за бездействие полиции? Почему полиция занимается чем-угодно, кроме выполнения своих прямых обязанностей? Мы будем вас всех расстреливать! Без суда! Вот у меня, — он замешкался, вытаскивая из кармана оранжевого пиджака пистолет. — У меня для вас есть вот это, пистолет. Без суда! Бездействие полиции…

В конце речи он также поддержал кандидатуру на пост премьер-министра.

Лидеры остальных двух фракций не отличились ни яркостью, ни оригинальностью, буднично пробормотав, что они со всем в общем-то согласны, если не считать уровня зарплат сенаторов-депутатов, которые было бы неплохо повысить в самое ближайшее время в три раза. Спикер клятвенно пообещал подумать над этим вопросом вместе с новым премьер-министром.

Спикер собрался уже ставить вопрос о премьер-министре на голосование, когда слово попросил Геринг. «Токарь» удивленно на него посмотрел, но возражать не стал. Не торопясь Геринг спустился в зал и прошел к трибуне. Сенаторы сидели со скучающе безразличными лицами, им явно хотелось побыстрее покончить с формальностями и отправиться по своим еженощным заботам и хлопотам — в ночные клубы, элитные бордели и помпезные рестораны. Среди них резко выделялась фигура Папы в нелепом своем мундирчике: он сидел, как школьник перед вызовом к директору, сложив руки на колени, опустив голову и согнув спину. Геринг удивился, насколько изменился его брат, то есть, сам облик его бывшего тела, хотя времени прошло с трансплантации всего ничего.

— Господа, — начал он. — Прежде, чем вы приступите к голосованию по кандидатуре премьер-министра, я посоветовал бы вам как-нибудь на досуге полистать брошюрку под названием «Конституция». Там прямым текстом сказано, что кандидатуру премьер-министра вносит президент. И президент внесет свою кандидатуру, но не сегодня. И, кстати, не вы ее будете рассматривать, поскольку, опять же по Конституции, президент имеет право роспуска Высшего Совета, и он воспользовался этим правом и своим указом распускает Высший Совет и назначает внеочередные выборы.

Геринг достал из папки листок с президентским указом и передал его спикеру. Тот выглядел так, как будто ему всучили ядовитую змею. По рядам депутатов-сенаторов пошел ропот, наконец-то они проснулись.

— Это еще не все, господа, — продолжил Геринг. — В связи с уличными беспорядками и бездействием полиции, о чем совершенно справедливо говорил бывший депутат Ряжиновский, президент объявляет в городе и стране чрезвычайное положение и берет в свои руки командование вооруженными силами и министерством внутренних дел.

Он помолчал, наслаждаясь эффектом от своих слов. Потом продолжил:

— Ах, да, чуть не забыл. Третий указ президента: о лишении звания генерала госбезопасности Степанцева Георгия Михайловича в связи с утратой доверия президента. Отныне, Георгий Михайлович, вы понижены в звании до младшего лейтенанта полиции.

Геринг сложил документы в папку и под гробовое молчание аудитории вышел из зала.

Революция началась.

Фидель сам набрал эти приказы и разослал их по аське. На войне как на войне: некоторые решения надо принимать, даже если они будут стоить крови или жизни невинных людей. Впрочем, в гражданскую войну невиновны все. Первый приказ предписывал создание диверсионно-штурмовых групп, целью которых было нападение на смакдональдсы. Второй предписывал расстрел на месте любого, кто будет застигнут на месте преступления: грабеж, изнасилование, разбой, убийство. Для его выполнения создавались зондер-команды из самых ответственных и опытных активистов гражданской самообороны.

Через час в новостях сообщили о трех горящих предприятиях быстрого питания в разных концах города, что заставило «миротворческие» войска вернуться к охране своих драгоценных биг смаков и покинуть ряды штурмующих опорные пункты самооборонщиков.

Фидель связался с Тек-Маком:

— Ну что, дружище, полегче стало?

— Да, Фидель. Пиндосы убрались, а полиция не слишком-то рвется в бой.

— Слушай, Тек. Хватит вам отсиживаться уже.

— Отсиживаться? Да мы тут носа не можем высунуть!

— Да ну? А ты выгляни на улицу. Что ты там видишь?

Тек-Мак явно пошел осмотреться.

— Там какие-то люди. С оружием. О чем-то говорят с полицейскими.

— Это твои новые бойцы. Скоро их будет несколько сотен. И разговоры с полицией сами собой прекратятся. А я тебе ставлю новую задачу: начинай наводить порядок. Всех мародеров и бандитов расстреливать на месте. Выполняй, — Фидель подождал некоторое время. — Ну?

— Есть, — наконец, ответил ошарашенный Тек-Мак.

— Конец связи, — Фидель отключился.

Со всех концов города пошли донесения о проведенных акциях, о формировании новых боевых групп, о перемещениях противника, о боях местного значения. Естественно, центр управления в Печатниках не мог справиться с таким потоком информации и поэтому просто сливал ее улиткам. Те обрабатывали первичные данные и возвращали их в виде карт и особо срочных сообщений, требовавших немедленного реагирования. Часть данных передавалась в местные штабы гражданской самообороны. Вскоре, на глазах у изумленных фиделевцев, сама собой сформировалась целая сетевая структура, в чем-то напоминавшая компьютерную игру по сети. И как в любой игре, появилось нечто, игравшее против них. И с ним надо было разобраться в первую очередь.