Мозг и его потребности 2.0. От питания до признания - Вячеслав Дубынин

важнейшая задача для каждого самца. Турниры, когда они кусают, бодают, грызут друг друга (вплоть до серьезного травматизма и даже смерти), наблюдаются повсеместно у самых разных биологических видов, на всех уровнях, как у позвоночных, так и у беспозвоночных. Когда происходит подобный турнир, самка за этим действом обычно заинтересованно наблюдает, как знатная дама за дерущимися в ее честь рыцарями. В ее мозге эволюционно записано, что тот, кто победит, – лучший, и это, как правило, верно. Ведь раскидавший всех соперников самец – самый сильный, у него отменные гены. Понятно, что чем выше уровень половых гормонов и феромонов, тем активнее происходят эти турниры. В основном в них вступают, конечно, самцы, хотя есть и исключения.

Настоящие серьезные драки, когда доходит до глубоких ран и фонтанов крови, как правило, характерны для тех биологических видов, у которых эволюционный путь еще не очень велик.

Чем дольше конкретный биологический вид существует и эволюционирует (то есть не 2–5 млн лет от момента своего «отделения» от предковой формы, а лучше 10, 20 или даже 40 млн), тем больше степень ритуализации агрессии.

Во время подобного агрессивного взаимодействия на турнирах самцам вовсе не нужно убивать или калечить друг друга, главное – показать: «Сейчас я более достоин этой самки. Я красавчик, а ты уходи». Потому что, как правило, более слабый в данный момент – это просто юнец, который еще вырастет и себя покажет. С точки зрения вида в целом, наносить ему серьезные повреждения совершенно не нужно. Поэтому ситуации вроде истории, когда морские слоны клыками рвут друг друга насмерть и кровь течет ручьями, достаточно редки. Скажем, тетерева, которые вполне могут драться всерьез, чаще просто выполняют ритуал: два самца что есть сил растопыриваются и сравнивают себя с конкурентом – кто больше, тот и победил.

В целом можно видеть цепь вот такой эволюционной трансформации агрессии: от настоящего боя и сражения к некоему контактному турниру, когда дерутся «по правилам». Например, олени, бодающиеся «рога в рога», или жирафы, которые меряются силами с помощью шеи. Тоже строго по правилам. А «вершиной» является полностью бесконтактное взаимодействие. Это ритуализированная, или, как говорил Зигмунд Фрейд, сублимированная агрессия, позволяющая без всякого ущерба здоровью решить, кто в этом году в большей степени достоин размножаться.

Запускают «самцовую» агрессию феромоны другого самца и некие предъявляемые визуальные сигналы. У того же К. Лоренца есть история о перекрашенной ящерице. Суть ее такова. Есть виды ящериц, у которых самцы в сезон размножения ярко-зеленые, а самки – серенькие. «Джентльмен» занимает определенную территорию и отстаивает ее. Назовем его самец-хозяин. Если какой-то конкурент вторгся в его границы, самец-хозяин вызывает пришельца на дуэль. Хитрые и немного беспринципные (чего не сделаешь ради науки!) зоопсихологи отловили самку и перекрасили ее в зеленый цвет. Самец-хозяин, недолго думая, на нее набежал, схватил, и… Дальше у него случился не просто когнитивный диссонанс, а откровенный шок. Потому что на близком расстоянии феромоны говорят, что это самка. Глазки прикрыл – ну точно самка! А визуально она выглядит как самец. В конце концов наш «джентльмен», конечно, сообразил, что перед ним дама. Но в дальнейшем самец-хозяин в течение нескольких недель, когда к нему на территорию заходил конкурент, был до крайности осторожен. Он уже не бросался на пришельца сломя голову, а подходил, обнюхивал и только потом начинал драться. У ящерицы, казалось бы, не очень сложный мозг, но и он способен обеспечивать вот такое тонкое поведение.

Особая группа проявлений половой агрессии связана с тем, что самка должна правильно среагировать на самца, а не драться с ним. Зачем ей какое-то спаривание? Она видит, что кто-то вторгся на ее территорию, посмел к ней прикоснуться, и может дать отпор нахалу.

Умиротворить агрессию самки – это отдельная проблема, особенно если самец меньше нее, да еще и оба – хищники.

Так, многие пауки делают массаж своей партнерше до и во время спаривания, нажимая на специальные точки, или приносят ей съедобные подарки. Самец ктыря (хищные мухи семейства Asilidae), чтобы самка его не съела во время спаривания, тоже «задабривает» ее комаром. Пока дама ест, джентльмен может спокойно сделать свое дело. Чем крупнее будет подарок, тем дольше самка станет с ним возиться и, следовательно, тем дольше она будет терпеть ухажера у себя на спине. У некоторых видов ктырей самцы преподносят комара, упакованного в «коробочку» из выделяемой слюнными железами паутины. Упаковка на долгое время занимает даму, и шанс уцелеть у героя-любовника повышается. Наконец, существуют ктыри, которые преподносят только пустую упаковку, буквально гипнотизирующую самок…

А вот моногамные прерийные полевки после первого спаривания импринтингуют полового партнера, и тогда все остальные особи другого пола начинают вызывать у них энергичное неприятие. Подобное формирование половой агрессии тоже является удобной для изучения моделью: известно, что в ней задействован целый ряд медиаторов. Один из основных – дофамин, который связан с формированием активно-оборонительного поведения и с тем удовольствием, которое мозг может испытать, если это агрессивное поведение завершилось успехом.

В большинстве случаев самец должен ухаживать за самкой, и именно самцы выясняют отношения между собой, но есть исключения. Например, у небольших птичек – плосконосых плавунчиков, которые гнездятся в Арктике, а зимуют в тропиках, напротив, самки конкурируют за самца. У этих куликов самки размером больше, сложены мощнее, ярче окрашены, а скромные «мужчины» меньше размером, хотя как раз им придется высиживать яйца и выращивать птенцов. Еще более вопиющее исключение из правил – сообщество гиен, где самки самцов вообще «за людей не считают». В стае гиен доминируют очень агрессивные, мощные самки-«амазонки» с огромным уровнем андрогенов, а самцы гиен мельче и занимают подчиненное положение.

Борьба за пищевые ресурсы

Следующая ситуация, когда проявляется агрессия, – борьба за пищевые ресурсы. Драка возникает, когда на всех не хватает еды. Это, к сожалению, очень распространенная история – все, конечно, видели чаек, которые дерутся за рыбьи потроха или кусок булки. В более сложном варианте борьба принимает характер так называемого территориального поведения. Для того чтобы обеспечить себя и свое потомство едой, особь, пара или стая занимает какое-либо пространство и активно его защищает.

Смысл территориального поведения состоит в том, чтобы обеспечить семью с детенышами или конкретный организм достаточным количеством пищи.

Многие биологические виды, у которых существует риск перенаселенности и, как следствие, дефицита пищевых ресурсов, в ходе эволюции сформировали территориальное поведение. Поэтому у них имеются программы и реакции, направленные на то, чтобы занять «свое место под солнцем» и удерживать его. Как и в случае полового поведения, здесь также часто существуют определенные правила, ритуализированные пути решения конфликта между хозяином и чужаком. Владелец территории показывает, что он здесь главный: