Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн

магию. Он не отпускал тебя ко мне и держал под землёй в течение нескольких недель! Я понимаю, что ты ищешь только хорошее в людях, птичка, но постарайся не закрывать глаза на плохое, потому что даже самым святым среди нас не чужд грех».

Я понимаю, что он прав, но мне всё равно кажется, что он натравил одного мужчину на другого. Сплотить людей во время войны достаточно сложно, и это становится настоящим испытанием, если один из участников убеждён в том, что другой хочет его убить.

— Юстус Росси, — бормочу я. — Я требую исполнения условий одной из наших сделок: вы не можете причинить вред Габриэлю Мориати.

Мой дед, должно быть, почувствовал пощипывание, потому что обе его брови взлетают наверх, а голубые глаза впиваются в меня.

— Ну, вот. Ты удовлетворён, Лор?

Вздох прокатывается по нашей мысленной связи.

«Мы можем опустить наше оружие и пойти поспать, mo khrà?»

Он обхватывает меня за талию своими призрачными руками.

«Мне отчаянно необходимо снять с тебя это грязное платье».

Он проходится своим эфемерным носом по моей щеке, и всё моё тело покрывается мурашками.

«А мне отчаянно необходимо сделать тебя цельным».

«Мне не нужен мой пятый ворон, чтобы доставить тебе удовольствие, Фэллон».

«Я не поэтому хочу его найти».

Я содрогаюсь, когда его пальцы начинают подниматься по моей спине.

«Скажи мне, где находится твой пятый ворон, и я немедленно уйду вместе с тобой».

Он упрямо прижимается ко мне губами, что заставляет меня добавить:

«И не буду вспоминать о спасении твоего пропавшего ворона до завтра».

«Он лежит в Филиасерпенс».

«Филиасерпенс?»

Я улыбаюсь, потому что ожидала от Лора другого ответа: что его ворона унесли в туннели под Исолакуори.

«Почему ты так не хотел раскрывать мне его местоположение?»

«Потому что, Фэллон, Филиасерпенс находятся так глубоко, что даже фейри не способны добраться до их дна».

«Хорошо, что я шаббианка».

«Боюсь, шаббианцы не способны заплывать так далеко, не рискуя навредить своему телу».

Моя улыбка исчезает.

«Я бессмертна, Лор».

«Бессмертна, но не уязвима. Я не буду рисковать твоим слухом или зрением, или Морриган знает, каким ещё органом, чтобы спасти ворона, который мне не нужен».

— Не нужен? — восклицаю я вслух.

«Ты пообещала уйти вместе со мной, как только я расскажу тебе о нём, Behach Éan. Как и обещала не касаться этой темы до следующего дня».

Его тени превращаются в перья.

«Я надеюсь, ты исполнишь свои обещания».

Он предлагает мне своё крыло.

Я вздыхаю, посылаю своим друзьям воздушный поцелуй и забираюсь на широкую спину Лоркана.

«Я могу слышать твои мысли», — говорит он, неся меня над безмолвным королевством.

«Я пообещала не говорить о твоём вороне. Я не обещала тебе не думать о том, как его достать».

Пока мы летим по тёмным коридорам, у меня в голове начинает вырисовываться план. Нет таких глубин, в которые не могут проникнуть змеи. Не говоря уже о том, что ни железо, ни обсидиан не могут причинить им вред.

«Ты можешь общаться со змеями, Лор?»

«Нет. Это могут делать только шаббианцы».

«Как?»

«Они помещают образы в голову этих морских существ».

«Отлично».

Он слегка отклоняется от курса, но затем выравнивается.

«Что такое?»

«Я не могу рассказывать тебе об этом до завтра. Не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я нарушаю свои обещания».

Он рычит и произносит моё имя.

«Эй, вообще-то это была твоя идея — не обсуждать спасательную операцию».

Он замедляется, продолжая парить в прохладном воздухе, которым наполнены гигантские коридоры.

«Рид улетел на Шаббе несколько дней назад, чтобы обсудить это с Прийей, но мой ворон продолжает лежать там же, где пал».

После долгой паузы он добавляет:

«Боюсь, он напрасно летал туда».

Не напрасно. Ведь женщина, которой он подарил любовный камень, находится сейчас на Шаббе. Узнала ли его мамма, или её сознание осталось всё тем же мрачным местом, наполненным страхом и тревогой

«А видения прекращаются, когда морские змеи пересекают магический барьер?»

«Они помогли вытащить на берег галеон, в котором я был заперт, поэтому нет, видения не прекращаются. Единственное объяснение, которое приходит мне на ум, это то, что мой ворон упал туда, куда не могут проникнуть даже змеи».

«Что-то типа расщелины?»

«Да».

Его вороны не очень большие, но то же самое можно сказать про мои руки. Лор, должно быть, не успевает прочитать мои мысли, потому что не издаёт очередной рык.

«Я не протестую, потому что ты дала мне клятву. Согласно которой, ты должна оставаться подле меня. Или ты уже забыла?»

Похоже, забыла. Я вздыхаю.

«В таком случае, тебе придётся нырнуть вместе со мной и не отходить от меня, как в старые добрые времена. Ты был классным подельником».

Он не отвечает, пока мы не долетаем до шипованной двери его спальни, и он не перевоплощается.

«Подельником?»

В его голосе слышится весёлость, как будто мой позитив наконец-то пробился сквозь его негативные мысли.

«Я предпочитаю слово «проводник». Или «первопроходец».

«Не сомневаюсь».

Одарив его дразнящей улыбкой, я добавляю: «Ведь у тебя непомерное эго, Морргот».

Его ласкающие тени окутывают меня и заставляют всё моё тело покрыться мурашками.

«Святая Морриган, каким же блёклым был мой мир без тебя, птичка».

Неожиданно у меня сводит горло, а веки намокают. Я ведь не собираюсь заплакать? Снова. Неужели у меня ещё остались слёзы после этого бесконечного дня? Я протягиваю руку, чтобы погладить своего короля, похожего на грозовое облако, а он поднимает меня своими призрачными руками и поворачивает дверную ручку.

Я резко вдыхаю.

«Не могу поверить, что ты можешь меня нести».

Дверь с грохотом закрывается.

«Сейчас ты узнаешь, что ещё я умею в этом обличье».

ГЛАВА 46

Наполненная ванна ожидает меня в покоях Лора. От неё клубами поднимается пар, и это заставляет меня блаженно застонать. Я не мылась в ванне с тех пор, как мою магию освободили. Воспоминания о ритуале притупляют мой энтузиазм.

Как бы мне хотелось стереть из памяти прошлый месяц. Забыть, что меня похитили и связали с монстром. Забыть о том, что я убила хорошего человека, пытаясь убить плохого. Но, увы, моё сознание работает иначе.

Нельзя сохранить одни воспоминания и избавиться от других. Хорошие или плохие, все они сохраняются и сосуществуют друг с другом, как отдельные касты.

Конечно, моё сознание это не королевство. Но Люс, в котором живут только остроухие фейри, был бы ужасно скучным местом. Именно разнообразие делает наш мир таким исключительным. Красоту можно