Нечаянный колдун - Владимир Петров-Одинец

Исповедь покойного жениха… Сначала ей казалось, что, согласившись слушать ту исповедь до конца, Саша предал её — ведь не возмутился, не приказал Арнольду замолчать. Но лишь казалось. Уняв негодование и обиду первых минут, Лена сообразила, что иначе Саша и не мог понять историю разрыва. И хорошо, что выслушал, что узнал про неё все, до самого донышка — теперь меж ними нет секретов. Неизвестно, набралась бы она сама смелости признаться в таком. А так он узнал, и не от неё. Узнал, понял, не осудил, напротив, принял сторону Лены. Она помнила, как реплики Саши, особенно про «Царевну-Лягушку», очищали её душу от скверны добрачной связи.

— «Нет, — возразила память, — не слова, а его тактичная манера спорить или отказываться от спора, не сдавая позиций. И деликатность в страшном мраке, у реки, в ночь перед отплытием. И руки, теплые шершавые руки, самим прикосновением облегчавшие боль…»

Лена проснулась, увидев мужчину во сне именно таким, какой и нужен романтической, молодой, полной сил женщине. День начался великолепно. Она мурлыкала под нос песни, даже не замечая это, играючи провела занятия, с аппетитом пообедала, что стало редкостью.

109

На выходе из университета к ней подошли те, вежливые и молодые, чекисты. Машина домчала их к старинному зданию технологического института, где кованые ворота послушно распахнулись, пропустив под своды длинного коридора. Современный лифт доставил в коридор третьего этажа, к дверям кабинета.

— Здравствуйте, я генерал Казаков. Чайку хотите? Разговор у нас дружеский, так что — не стесняйтесь!

Классическая музыка, хорошая мебель, большой, но уютный кабинет, где дерево панелей оттеняется синеватой подсветкой потолка. Почему же так тревожно? Неужели сам факт нахождения в лапах чекистов на нее действует?

— «Кичигина, соберись, сейчас не сталинское время!» — Одернула она себя и собралась:

— Меня вы знаете и без представлений, да? Так ответьте, чем вызвано такое странное, экстравагантное приглашение. Уж не тем ли, что я Сашу Горлова найти не могу?

— Вы сразу находите верный тон разговора. Наверное, это признак научного работника, — невозмутимо ответил генерал, дождавшись, пока Лена займет предложенное кресло.

— А вы на мой вопрос не ответили!

— Хотите знать, что случилось со спасательной командой? Тогда наливайте чаю, я его сам собирал, сам заваривал… В магазинах таких ароматов не сыщете. Липтоны с Принцессами отдыхают!

Лена согласилась, не сидеть же дура дурой, ведь не пытают и не расстреливают. Чай, и впрямь, оказался душистым — пахло летом, луговыми травами, цветником — она не знала, как обозначить гамму оттенков, курившихся над тоненькой фарфоровой чашечкой. И вкус не подкачал. Пришлось похвалить хозяина, на что тот ответил:

— Александр Матвеевич жив-здоров, но уехал в длительную командировку…

— Вы его в тюрьму посадили! — поняла Лена.

— Отнюдь! Он работает в госструктуре, но не сможет приехать сюда в силу занятости. Как бы помягче вам объяснить, Елена… Можно, я без отчества? Спасибо. Есть государственные секреты, которые можно выдать неправильным поведением… Не следует привлекать к истории гибели экспедиции лишнего интереса. А вы это делаете, пока ходите по кругу, разыскивая Горлова…

— Но я хочу его найти, я обещала, и он хотел со мной встретиться…

Генерал не согласился, попробовал убедить, аргументируя убойными в ином деле фактами:

— Хотел бы — нашел! Раз не ищет, значит, не нужны…

Обмануть женщину? Убедить ее рациональным доводом? Если читатель знает мужчину, сумевшему свершить самый великий подвиг Геракла — значит, он патологический лжец или ему приснилось!

Лена Кичигина была женщиной и не дала веры словам генерала. Но вывод сделала — Сашу держат взаперти, поиски в открытую могут ему навредить. Или ей. А умирать в подвалах ЧК, да еще в такое время, когда победа демократии не за горами — глупо. Она помнила, как их с Диком хотели отравить, кто поручится, что попытку не повторят, чтобы заткнуть ей рот? Но искать можно, не афишируя себя, и она сделала вид, что согласилась:

— Ладно, поняла. Искать не буду, но вы мне обещали рассказать, что случилось?

— А вы мне расскажете, что у вас в ските случилось, ладно? Баш на баш. Вот и договорились… Спасательная команда, что вас с Бронсоном отправила в больницу, погибла, за исключением Горлова и еще одного специалиста. В бою с той же командой диверсантов… Возможно, из США, кто знает… Диверсанты погибли в бою с командой нашего спецназа, пришедшего на выручку. Большего не имею права рассказывать… Вы тоже дали подписку… И Горлов дал подписку. Почему его забрали? Вы же видели спецэффекты, что применял противник? Там, в ските, когда нападали на вас? Знаю, читал показания. Ваши, Бронсона, Горлова, а как же… Подумайте сами, можно противостоять такому нападению? Вот именно… Разгадать, чтобы защитить людей в следующий раз… Горлова, как единственного свидетеля этих эффектов, и пригласили на работу. Работа в засекреченном учреждении, сами понимаете, не ребенок. Вот и всё. Теперь ваша очередь…

Через час Лена Кичигина шла домой, улыбаясь:

— Саша жив, и это — главное!

110

Мальчишки, теперь уже посвященные камы в статусе Хурбатэ-буу, отлеживались, с трудом приходя в себя. В памяти каждого остались его личные впечатления от первой встречи с духами. Два дня инициации сломали привычную схему мира и довели их почти до помешательства. Особенно первый день обряда.

Старший кам, получивший при человеческом жертвоприношении — еще тогда, с Тувинским шаманом — сразу седьмую степень, провел каждого из них сквозь костер с нестерпимо вонючим огнем и дымом. А потом распял голым на алтаре и многократно надсек кожу, словно собираясь расчленить.

Нанюхавшись одуряющего дыма, новички восприняли ритуал всерьёз. Двое потомственных шаманят потеряли сознание в момент завершающего удара ножом в сердце — старший кам был очень убедителен! Боль, когда блестящее лезвие с маху ударило в грудину, показалась им последней — перед смертью. Еще двое — завизжали в жутком страхе.

Но только самый младший — с пеной у губ! — рычал и выламывался из собственных суставов, желая перехватить нож и убить шамана! Его не испугал удар лезвия в кость, он даже не почувствовал его — в такое неистовство впал. Потому-то старший кам решил начать третий обряд инициации с него.

— Ну, хватит отдыхать. Вставайте, надо поесть, привести себя в порядок, сегодня решающий день.

Со стонами и покряхтыванием почти готовые камы собрались у котла. Голод оживил их. Горячее мясо быстро переместилось в молодые желудки, подняв настроение. Тегенюр не тратил времени зря, рассказывал о строении Мира, готовя психику шаманов ко встрече со вчерашними духами-помощниками. Без них никакой полет не получится. Это ему, полукровке, одинаково хорошо удается летать что на духах-птицах, что на бубне-скакуне, в зависимости от задачи транса.