Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты глянь, живучая скотина какая! – с удовлетворением произнесла она, вгоняя в спину прыгуна последний, шестой патрон из своего нового ружья.
– Ну вот и всё, – сказал инженер, спускаясь с бархана вниз к умирающему животному. – Давай посмотрим на это чудовище, посветишь мне… Ну, если тебе, конечно, опять не станет страшно.
– Знаешь что…, – она говорила, совсем не скрывая раздражения, его слова явно её задели, – пока ты мне не муж, я могу сказать тебе это: да пошёл ты…
– А мужу так говорить нельзя? – поинтересовался инженер абсолютно спокойно. Он был сейчас не в том настроении, чтобы ругаться.
Она ничего ему не ответила. А Горохов, усмехаясь, подумал, что если она ещё раз упомянет, что он промахнулся с десяти шагов, то он обязательно ей припомнит сегодняшний её испуг.
Глава 37
Все, кроме ботов, которые занимались замесом бетона, сбежались смотреть убитого монстра. Сравнивали его с первым. Отмечали, что у этого цвет другой. Люди спрашивали, как им удалось добыть его. Самара рассказывала. Горохов с Дячиным пошли смотреть, что удалось сделать за эту ночь. А Баньковский, уже вернувшийся из города, увязался с ними. Он, не давая Дячину ничего сказать, рассказывал:
– Сначала нас не пускали… чего, мол, ночью приехали, но я сразу говорю, раненый из ваших, из городских. В больницу его нужно. Моментально пропустили. Сразу его у нас забрали, начали спрашивать, через пять минут и доктор пришёл. Ну, мы уже уйти хотели, а нам одна медсестра говорит: подождите, с вами хотят поговорить, – инженер уже знал, что инвестор будет рассказывать дальше. – Ну, мы сели ждать, и тут приезжает человек.
– В чёрной шляпе, – угадал Горохов.
– Нет, он был без шляпы, но в чёрном пыльнике, крупный такой, и как начал нас доставать вопросами: и кто мы, и что тут делаем, и кого тут знаем.
– Это Тарасов, – произнёс инженер, осознавая, что и ему самому по поводу этого раненого ещё предстоит с Тарасовым побеседовать.
– Кажется, – продолжал Баньковский, – неприятный такой мужик.
– Приятных в начальники безопасности не берут, – Горохов подвёл черту под этим разговором. – Бог с ним, а ты заказал машины? Нам ещё одну машину цемента и две цистерны воды нужно.
– Машины…, – Анатолий растерялся.
– Да, Толя, машины, мы здесь, если ты заметил, буровую поставить хотим, нам нужны тягачи и цистерны, ты заказал доставку? Нашёл нового доставщика? У нас же выбыл один водила вместе с тягачом, или ты забыл?
– Блин! – Баньковский расстроился. – Как-то не подумал сразу…
– Толя, уже светает, езжай в город, найди тягач, я хочу завтра к ночи начать монтаж буровой. Времени у нас нет. Деньги, Толя, деньги, – нравоучительно говорил инженер. И добавил с укором. – Не подумал он.
И, не слушая оправданий Баньковского, повернулся и пошёл с Дячиным смотреть уже поставленную опалубку под заливку подушки и уже готовый бетон, что замесили боты.
Он знал, что ему предстоит разговор с Тарасовым, но не знал, что так скоро. Они с Самарой только поели, только легли, наступало, как всегда в пустыне, яркое и светлое утро. Работ не было, залили ещё одну подушку, Баньковский с цистернами не появился, и они с Дячиным решили отпустить людей спать до пяти часов дня. И как только он уснул, так почти тут же услыхал возле палатки голос:
– Инженер, инженер, – голос принадлежал красивой казачке Анне, – тут из города приехали до вас.
Самара уже вскочила, протягивала ему одежду и оружие.
– Сейчас, – крикнул он, быстро одеваясь.
Горохов вышел на улицу и сразу увидал Тарасова и двух его здоровяков. Они стояли в тени камня недалеко от палатки инженера. Из палатки, прикрываясь полой входа, выглядывала Самара. Тарасов сразу заметил её.
– А вы, инженер Калинин, неплохо тут, я смотрю, устроились, – говорил начальник безопасности, вытирая голову большим несвежим платком. – Обжились.
Горохов едва сдержался, чтобы не ответить колкостью, и по возможности вежливо спросил:
– У вас есть какое-то дело ко мне, господин начальник безопасности?
– Ваш инвестор Баньковский ночью привёз раненого, вы того раненого чем-то обкололи, мне его допросить не удалось, он спит, врач сказал, что раны имеют колото-резаный характер. Можете пояснить?
Инженер молча кивнул и жестом предложил Тарасову и его людям следовать за ним. Он подвёл их к квадроциклу Самары, откинул брезент с кузова. Там, торча в стороны коленями и локтями, лежал прыгун.
– Вот, – инженер достал свой тесак и поддел им длинное, страшное, похожее на острый нож предплечье животного. – Этого пояснения для вас достаточно?
Он думал, что Тарасов и оба его спутника станут рассматривать дохлую животину, начнут что-то обсуждать, задавать ему вопросы. Нет-нет, ничего подобного не произошло. Тарасов бросил беглый взгляд, двое его людей задержали на прыгуне взгляды ненамного дольше.
«О, да такое зверьё, я вижу, для вас не в диковинку», – сразу отметил для себя инженер.
– Молодцы, – сказал Тарасов, – по виду несвежий, вы его, наверное, ещё ночью убили.
Это был очень неприятный вопрос. Горохов сразу понял, куда клонит начальник безопасности. Но скрывать что-либо и юлить нельзя было ни в коем случае.
– Ночью, – ответил инженер.
– Наверное, это было непростое дело, – продолжал Тарасов, пристально глядя на Горохова. – Ночью, в пустыне догнать и добыть такое животное – это очень… очень… Сами охоту организовывали?
– Животное было ранено, водитель тягача разрядил в него обойму из пистолета.
– Ах вот как… Угу… Понятно… Значит, водитель приехал сюда уже раненый, и вы
