Аргонавты - Антонио Дионис

На этом Полидевк закончил рассказ.

Мореходы помолчали, каждый думая о своем, но мысли большинства были одинаковы: сколь причудливы перипетии судьбы и как много зависит от случая.

Теперь мой черед рассказывать,- выступил новый рассказчик, желающий порадовать мореходов занимательным повествованием.

В стародавние времена жил человек по имени Биант. У него было много детей, младшему же исполнилось двадцать лет. Был он строен, красив, умен и чрезвычайно рассудителен. Звали его Асканий. И хотя в его родословной воинов не значилось, с юных лет отличался он мужеством, сноровкой и силой.

Родители очень любили младшего сына, надо полагать, не только потому, что Асканий был последним ребенком. Он безотлучно находился с ними и отвечал взаимностью на нежную привязанность родителей.

В ту пору элевсинским правителем был доблестный Керкион. Он имел дочь, красивую и добрую сердцем

Алопу, неполных двадцати лет отроду. Отец и мать невероятно любили девушку и никуда от себя не отпускали.

Биант не раз за дружеской беседой говаривал Кер- киону:

А не поженить ли нам моего сына и вашу дочь. По-моему, они не прочь соединить свои молодые жизни в одну, а?

Правитель и сам давно подметил, как краснеет Алопа при виде Аскания, и рад был, что Биант сам завел этот разговор. Родители быстро порешили на том, выбрали счастливый день и соединили молодых в брачном союзе.

Молодые, поселившиеся в доме у Бианта, крепко держались данных обетов, жили в мире и согласии. Но у Аскания была мечта - стать вельможей и жить при дворе. И поскольку юноша был горд и честен, он не стал прибегать к родственным связям, а, решив сам завоевать место под солнцем, снарядился и отправился в город. Жене же, без которой не мог провести даже короткого мига и ревностно скучал по которой и в самом сне, торжественно объявил, что она поедет вместе с ним. Так и отправились они милой семейной четой.

Плыть на корабле ненадежно, рассудил Асканий и положил ехать сушей. Совершили все нужные приготовления. Биант отобрал лучших воинов и слуг числом в двадцать человек. И вот путешественники тронулись в путь - множество пеших, множество лошадей с вьючной кладью.

Ехали они быстро, не различая дня и ночи, и так добрались до первой горной равнины. При подходе к ней наступали уже сумерки и подул сильный ветер. В это время со стороны северной горы показался немолодой уже жрец верхом на лошади. Он подъехал поближе и спешился.

Человек это был дородный, лет пятидесяти отроду, но с виду - настоящий жрец. На нем был темный хитон и сандалии. В руке он сжимал блестящий, великолепный меч. Могучая лошадь несла на себе седло, отделанное перламутром. Почтительно поклонясь путникам, жрец сказал, спустившись с лошади:

Многие годы я, недостойный, был преданным слугой прежнего господина, правителя Элевсина. Потом, отслужив верой и правдой, перебрался сюда, на север, и с тех пор проживаю в здешних местах. Южный ветер донес до меня весть о вашем путешествии в Элевсин, и вот я примчался сюда с просьбой оказать снисхождение моей убогой хижине. Согласитесь, прошу вас, хотя бы затем, чтобы доставить отдых ногам прекрасных ваших коней,- говорил он, и речь его, исполненная благожелательства и приятства, лилась, как песня.

Слуги и некоторые из воинов готовились уже сойти с коней, но Асканий, натянув поводья, ответил:

У нас весьма важное дело, мы очень спешим в Элевсин, не различая дня и ночи, но Вы проявили такое радушие к нам, что в будущем году на обратном пути мы обязательно навестим Вас.

Жрец же, удивляя небывалым искусством красноречия, продолжал упрашивать, и отделаться от него не было никакой возможности. Солнце тем временем приблизилось уже к самой вершине горы. Спутники Аскания в один голос сказали:

Ведь он так просит!

И рассудительный сын Бианта согласился:

Ну, что ж, ладно.

Вместо ответа жрец, рассыпаясь в изъявлениях благодарности, тут же вскочил в седло и помчался во весь опор, так что путешественники едва успевали догонять. И хотя жрец крикнул: «Это здесь, совсем недалеко», ехали очень и очень долго.

Наконец, они достигли множества домиков у самой горы, обнесенных высокой каменной оградой. Их уже ожидали. Аскания с женой проводили в большой и самый главный дом, где проживали сами хозяева. В дальнем конце поселения, в отдельном флигеле для слуг, было устроено пышное угощение. Измученным лошадям дали сена. Словом, не забыли никого и ничего.

В доме, куда поместили Алопу и Аскания, оказались еще две какие-то женщины. Сбросив одежды, супруги улеглись спать. И, хотя столы ломились от вина, снеди и фруктов, после перенесенных в дороге тягот, гости не могли даже смотреть на еду. И тотчас уснули.

Но вдруг мучительная бессонница напала на молодоженов, и они стали беседовать о разном. Тогда-то и поклялись Асканий и Алопа не падать духом, что бы ни случилось с ними в пути.

Тем временем наступила глубокая ночь. Вдруг в глубине дома послышались чьи-то шаги. Пока супруги терялись в догадках, шаги становились все ближе и ближе. Дверь тихонько открылась, и не успел еще Асканий подумать: «Кто это там такой?» - чья-то могучая рука ухватила его за волосы и сдернула с постели.

Асканий был силен, однако все это случилось до того внезапно, что он не успел даже схватиться за меч, лежавший в изголовье. Кто-то открыл настежь окно и выволок его наружу. Загремел страшный, грубый голос почти над самым ухом Аскания:

Эй, ты, Ифит, проклятый забулдыга и лентяй! Ты здесь? Делай свое дело!

Я готов! - раздался ответ, и в тот же миг гостя выволокли на улицу.

Тут, упреждая дальнейшие события, надобно сказать, что в стене в глухом углу дома с давних пор находилась потаенная клеть, закрытая двустворчатой дверцей, а внутри клети зияла огромная яма - точь-в-точь колодец, только дно было утыкано медными кольями.

Много лет заманивали сюда прохожих людей, приготовляли для них вино из дурманного зелья и, напоив, сбрасывали в эту самую яму. Слуг тоже напаивали до беспамятства, потом раздевали и, кого хотели убить, убивали, а кому хотели оставить жизнь - щадили и брали в свою шайку.

Вот в какое место, сами о том не ведая, угодили Алопа, Асканий, их воины и слуги!

Итак, человек по имени Ифит, выволок Аскания во двор и потащил к этой самой стене. Там он распахнул створки двери и принялся заталкивать пленника в клеть. Сын Бианта изо всех сил вцепился в створки и не поддавался. Тогда Ифит, не разжимая своих рук, шагнул внутрь и потянул Аскания к яме. Но едва только разбойник наклонился над колодцем, пленник вывернулся и со всего маху толкнул его. Он рухнул на колья головой вниз.

Победитель затворил дверцу, подошел к дому и спрятался у окна, возле которого его так позорно пленили. Усевшись на корточки, Асканий стал размышлять, что же ему теперь делать, но так ничего и не придумал. Хотел, было, пойти и разбудить воинов и слуг, но они были мертвецки пьяны. Да к тому же мостик, ведущий к их дому, куда-то исчез. Тогда он бесшумно прополз поглубже под самую опочивальню и прислушался.

Оказалось, что сладкоголосый жрец пришел к Алопе. И вот что он нежно распевал жене Аскания:

Я, верно, противен Вам, госпожа. Но сегодня днем ветер откинул завес Вашей дорожной одежды и, увидев Ваше лицо и Вашу фигуру, я не могу более ни о чем думать. Вина моя простительна, согласитесь? - с этими словами он прилег к ней.

У меня есть давний обет,- ответила Алопа,- когда я выступила в далекий путь с мужем, то поклялась сто дней блюсти сердце свое и тело в чистоте. Осталось только лишь три дня, не все ли Вам едино? Подождите немного, и я покорюсь Вашему желанию без сопротивления, обещаю.

Но,- возразил жрец,- со мною добродетели Вашей только прибавится.

Тот, кто был мне опорой и защитой, погиб у меня на глазах,- сказала жена Аскания.- Что ж, я вся в вашей власти и не смею Вам противиться. Но, ведь, Вы, кажется, не сделали еще никаких приготовлений. С Вашей стороны это невежливо.

Перестав домогаться ее, жрец сказал:

Вы правы,- и ушел вглубь дома.

Сидя внизу и слушая все это, Асканий досадывал на жену, а она размышляла: «Ведь не мог же мой муж умереть столь унизительной смертью». В полу возле ее постели оказалась большая щель. Сын бога нашарил возле себя щепку и просунул ее туда.

«Он жив!» - подумала жена, увидев щепку, и потянула ее к себе. Она быстро сообразила, в чем дело.

Жрец снова зашел в спальню и приступил с уговорами, но она придумала еще какую-то хитрую уловку, и он ушел. Тогда она тихонько открыла окно, и Асканий, выбравшись из-под дома, вошел, наконец, к ней и оба бесшумно расплакались.

Уж если пришла пора умирать, то умрем вместе! - решили они.

А что с моим мечом? -спросил муж.

Оказалось, что Алопа успела спрятать меч под кровать. Асканий очень обрадовался, накинул ей на плечи легкое платье, и они, крадучись, подошли к дому, где пировали их слуги и охранники. Заглянув внутрь, супруги увидели большой очаг, на нем не то семь, не то восемь подносов. Среди объедков многочисленных кушаний сидели люди, рядом с ними валялись луки, колчаны, полные стрел, мечи и ножи. На низком столике перед жрецом стояли миски белоснежного серебра с недоеденной едой, а сам он спал, опираясь на подлокотник и свесив голову.