До последнего вздоха - Алиса Ковалевская

— М-м-м, — протянула дочь. Склонила голову, и в волосах её запуталось солнце. С интересом она рассматривала Эма, а потом вдруг смутилась.

— Хочешь конфету? – вдруг спросил он. Обычно бойкая Надька смутилась ещё сильнее.

— Хочу.

Эммануил снял с плеч рюкзак. Пошарил в кармане и протянул ей петушка на палочке.

— Это конфета? – удивилась Надя. Взяла с нерешительностью и, прежде чем размотать плёнку, принялась рассматривать.

— Да. Я сам такие делаю. Давай помогу.

— Пошли, — потянула я Алекса к дому. По дорожке к нам уже шла Кира с Надькиными сандалиями в руках. Моё «воскрешение» чуть не довело её до обморока, но к этому моменту она уже успела прийти в себя.

Алекс колебался, но я всё-таки увела его. Попросила Киру присмотреть за детьми.

— Уверена, что их стоит оставлять вдвоём? – хмурясь, спросил он, остановившись на крыльце.

— Да, — ещё раз посмотрела на дочь. Та сунула петушка в рот и, кажется, с ходу отгрызла ему голову.

— Да, — повторила, выразительно глядя на мужа. Качнула головой, тихонько посмеиваясь. – Папаша…

Дом погрузился в тишину только за полночь. К нашему приезду комната для сына ставшей моим отражением по ту сторону жизни женщины была уже готова. Я лично попросила Киру проследить, чтобы обстановка была простой и удобной.

— Я так устала, — призналась, сбросив на кресло халат.

Подошла к мужу и обняла его. Просто обняла и, закрыв глаза, уткнулась в грудь лбом. Чуть ощутимый запах сандала дарил умиротворение. Руки Алекса дарили умиротворение.

— Прости, — подняла взгляд. Тронула повязку на его плече. – Представляю, как ты вымотался. Знаешь, Алекс… — вздохнула и присела на кровать. Вытянула ноги. – Ещё недавно я злилась. Казалось, что не прощу тебя, а потом раз… — качнула головой. – И всё стало неважным. Всё это такое неважное по сравнению с тем, что мы пережили. По сравнению с тем, что у нас есть.

— То есть ты меня всё-таки простила? – на его щеке появилась ямочка.

— Выходит, что так.

Он присел на корточки рядом со мной. Потом и вовсе на пол, и я погладила его по волосам. Мягко перебирала густые пряди, и наслаждалась этим.

— Ты спрашивал, как бы я хотела назвать дочь, — нарушила затянувшееся молчание. – Я знаю как.

— Эльза?

Отрицательно качнула головой.

— Нет, не Эльза, — говорила очень тихо. Само собой получалось тихо, но не от усталости. – Но это касается её. Мы ведь мечтали, Алекс. Когда было очень плохо, мы жили мечтами. О свободе, о том, что на свободе мы будем кому-то нужны… И что ниточка не оборвётся. Мы мечтали любить. Она всегда говорила, что у неё будет дочь. И что её дочь будет счастливой. Что у неё будут самые красивые платья и много кукол. И у кукол будут платья, — уголки глаз начинало пощипывать. Я умолкла. Алекс смотрел снизу вверх, и серебро его глаз окутывало меня дымкой тёплого тумана. – Теона. Давай назовём нашу дочь Теоной? Она так хотела…

Алекс пересел ко мне на постель. Взял руку и, не выпуская, прижал к моему животу. Я ждала.

— Привет, Теона, — хрипло сказал он. – У тебя будет много кукол. И много красивых платьев. И… тебя будут очень сильно любить. Тебя уже очень сильно любят. Ты представить себе не можешь, как твой папа любит тебя. И твою маму.

Обхватил меня за плечи и прижал к себе. Поцеловал в макушку.

— Ниточка не оборвётся, — сипло, мне в волосы. В этот момент Эльза стала действительно свободной. Я зажмурилась. Сильно-сильно и представила её в тени старого сада. А потом позволила картинке рассыпаться. Обхватила Алекса за шею и растворилась в серебристой дымке.

— Бонни и Клайд грабили банки. Мы с тобой поднимаем в воздух корабли… Знаешь, мне кажется, на нашем фоне они выглядят блёкло.

— Однозначно.

— Самоуверенный мерзавец, — усмехнулась и запустила пальцы в его волосы. Потянула к себе и выдохнула в губы. – Ты самоуверенный мерзавец, но, если бы мне предоставили выбор прожить самую сладкую из всех сладких жизней без тебя или один день нашей с тобой, я бы не колебалась.

— Выбрала бы сладкую?

— Однозначно, — усмехнулась и поддела его губы своими. – Однозначно сладкую, — ещё один выдох. – Длинную сладкую жизнь с тобой. Мы бы ведь перекроили расклад, верно?

— Однозначно, — выдох Алекса по моим губам. Усмешка и поцелуй. Самый сладкий, глубокий и тягучий поцелуй.

— Люблю тебя, Волчонок, — собрал мои волосы и посмотрел в глаза. – Без тебя я труп. Ты – жизнь. Ты – сердце.

— Заткнись уже, — попросила я и сама обхватила его лицо обеими руками. – Заткнись и просто целуй меня.

Эпилог

Стэлла

Веранда выходила в сад. Моря было почти не видно, только в отдалении оно переливалось всеми оттенками сине-бирюзового в лучах катящегося к горизонту солнца. Сперва мы с Алексом собирались поехать в Испанию, но в последний момент выбрали Италию. На этот раз никаких интриг: поддались уговорам Вандора и Миланы. Влюбившаяся в Средиземное море и Сицилию, Мила не отстала от мужа, пока тот не построил ей аккуратный, в итальянском стиле дом с выходом к пляжу и огромным садом по соседству с нашим. Особенно обрадовались новости о совместной поездке старшие дети: Надия и Марк.

Сицилия… Вдохнув солоноватый тёплый воздух, я закрыла глаза. Нащупала вышивку на одеяльце дочери и провела по выпуклой букве «Т».

— Как вижу вас вместе, — услышала я голос Алекса за спиной и подняла голову, — прихожу в замешательство.

Муж коснулся моих плеч, обошёл кресло и присел на край стола. Спящая в одеяле у меня