Графиня Шатобриан - Генрих Лаубе

Франциска побагровела от гнева, читая это письмо, и, передав его Маро, приказала Бернару немедленно уложить ее вещи.

Маро не нашелся что сказать в защиту своего мнения, потому что враги Франциски, по-видимому, все подготовили, чтобы нанести решительный удар, который должен был ускорить ее падение. Он знал, что все его дальнейшие попытки убедить Франциску при ее раздраженном состоянии будут бесполезны, и отправился отыскивать свою лошадь, чтобы к утру приехать в Париж и уговорить сестру короля взять под свое покровительство несчастную Франциску.

Живое воображение поэта рисовало ему как на картине дальнейшую судьбу графини Шатобриан с момента ее бегства из Фонтенбло. Правительница опишет королю это бегство в самых черных красках и выставит графиню перед целым светом как женщину, недостойную оставаться в порядочном обществе, стремящуюся к приключениям и чувственным удовольствиям. Маро казалось даже, что он читает письмо, которое правительница напишет своему сыну в Италию, начав его следующим образом: «Увы, мой дорогой сын, как ошиблись мы в этой Шатобриан! Она заставила меня потерять всякое терпение после твоего отъезда своим властолюбием, кокетством, ненасытной жаждой удовольствий. Все мои просьбы оказались тщетными; я не могла убедить ее переехать со мной в Париж. Она возненавидела меня, потому что мое присутствие сдерживало ее в границах приличия, и осталась в Фонтенбло, чтобы на свободе проводить время со всякого рода любовниками. Я не раз посылала к ней ее духовника, писала, умоляла ее опомниться, но все было напрасно. Между тем дурная молва о ней росла с каждым днем; все уговаривали меня бросить ее, доказывая, что ты, вероятно, не удостоишь больше своим вниманием подобное существо. Я сама убеждена в этом, но мне хотелось в точности исполнить то поручение, которое ты возложил на меня. Наконец я решилась на последнее средство и отдала ей формальный приказ приехать в Париж, тогда, в довершение своего бесстыдства, она велела сказать мне, что «ее поведение не касается дома Валуа», и открыто, при дневном свете, отправилась в Испанию к твоим врагам в сопровождении своих любовников. Я убеждена, что мой сын и французский король не решится опозорить нас и свой королевский дом и не позволит подобной женщине переступить еще раз наш порог!..»

«Правительница, наверно, напишет своему сыну такое письмо, – думал Маро, седлая впотьмах свою лошадь. – А наш легкомысленный властелин, который ни над чем долго не задумывается, скажет, улыбаясь и с некоторой досадой:

Souvent femme varie

Fou qui s'y fie!

и целый день будет жалеть о том, что рыцарские нравы все более и более исчезают во Франции и что нигде нельзя найти истинной любви. Но на другой же день он утешится, потому что не в состоянии долго предаваться печали, и даже в душе почувствует тайное удовлетворение, что избавился от тяготившей его обязанности. У него все-таки бывают проблески совести; он чувствует себя неправым относительно Франциски, и ему нужно найти какое-нибудь оправдание, чтобы бросить несчастную женщину на произвол судьбы. Да, несчастная Франциска, ты сама помогаешь ему в этом!..»

Размышляя таким образом, Маро забыл принять какие-либо предосторожности относительно Флорентина и, выехав из лесу, прямо направился к той части замка, где жила графиня Шатобриан, так как оттуда пролегала ближайшая дорога в Париж. Тут только, при свете, падавшем из окон, он увидел человека, стоявшего у стены, который, услыхав топот его лошади, быстро оглянулся. Маро, к ужасу своему, узнал в нем Флорентина.

Таким образом, был дан прямой повод к подозрению. Маро не имел уверенности, что его не заметили, и, не зная на что решиться, повернул назад свою лошадь в надежде, что ему удастся скрыться в лесу, но услышал за собой голос прелата, который звал его по имени.

Маро не отличался геройством и своей трусливостью походил на страуса, который считает себя вне опасности, если не видит неприятеля. Сердце бедного поэта замираю от страха при мысли, что завтра утром все будет известно правительнице и она позовет его к себе на допрос. Он пришпорил лошадь и, не обращая внимания на ветки, хлеставшие его со всех сторон, все более и более углублялся в лесную чащу, пока не сбился окончательно с дороги. Таким образом, его намерение помочь Франциске в решительную минуту сделалось неудобоисполнимым. Только с рассветом, после долгого блуждания по лесу, ему удалось выбраться на тропинку. Проехав несколько часов и изнемогая от усталости, он достиг, наконец местечка Малерб, где узнал от крестьян, что из Малерба нет прямой дороги в Париж, и поэтому он должен опять вернуться в Фонтенбло лесом.

Маро был настолько измучен бессонной ночью и продолжительной верховой ездой, что решил предоставить графиню Шатобриан ее собственной участи и заснул крепким сном в хижине крестьянина. Когда он проснулся, то осеннее солнце уже было на закате и крестьяне посоветовали ему дождаться следующего утра, так как дорога очень плоха и накрапывает дождь.

Таким образом, когда Маро приехал в Париж, то уже по всему городу распространился слух, что какой-то неизвестный испанский герцог, который скрывался некоторое время в Фонтенбло, увез с собой графиню Шатобриан в неприятельскую землю. Небольшой отряд телохранителей, посланный правительницей в предупреждение скандала, хотел остановить бегущих по дороге из Фонтенбло в Питивье, но должен был удалиться, потому что с герцогом была многочисленная свита всадников и графиня презрительно отвергла сделанное ей предложение вернуться в Фонтенбло. Вслед затем, по распоряжению правительницы, посланы были гонцы ко всем наместникам до испанской границы с приказом задержать беглецов, так как существует подозрение, что они замешаны в политическом заговоре.

Глава 12

Письмо графини Шатобриан к канцлеру Бюде

Замок Фуа, 15 февраля 1525

«Я считала бы себя счастливой, мой добрый друг, если бы могла видеть короля хотя раз в неделю и прижать к моему сердцу. Но он вдали от меня и подвергается всевозможным опасностям; к этому примешивается еще мучительное сознание, что между нами не существует никаких определенных и прочных отношений. Тем не менее, я должна благодарить судьбу за свою теперешнюю жизнь! Тишина и уединение замка, где протекло мое детство, благодетельно подействовали на меня, а Лотрек, который два раза приезжал сюда, был очень добр ко мне, хотя остался таким же суровым, как и прежде. Он сроднился с железом и сталью и не может понять великодушия всепрощающей любви. Он считает непростительным с моей стороны то горе, которое я причинила графу Шатобриану, но я и не желаю прощения и готова впоследствии принести покаяние за свой проступок, хотя считаю себя только наполовину виноватой. Зачем природа одарила короля Франциска такими большими темными глазами, выразительным лицом, красивой бородой, высоким ростом, горделивой, величественной осанкой, необыкновенным умом и восприимчивостью ко всему прекрасному! Он сделался для меня воплощением всего прекрасного в жизни; и если я его встретила, то это было определено мне свыше; и мы, люди, не можем идти против воли Провидения. Что же касается моей Констанции, то Лотрек напрасно называет меня бессердечной матерью. Нет, мой дорогой Бюде, не верьте этому. Я употребила все усилия, чтобы иметь при себе ребенка; но люди, на которых я вполне рассчитывала, обманули меня. Помните ли вы широкоплечего рыжеватого бретанца по имени Батист? Может быть, вы видели его в Блуа? Он казался таким преданным и обещал привезти мне Констанцию, но не сдержал своего слова; я слышала, он изменил мне и помирился с графом. Я не знаю, на что решиться! Видно и для этого дела, как для всего остального, придется ожидать возвращения короля.