Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин

тем более, что Радегунда, одна из дочерей Карла VII, была обещана в жены этому принцу. К тому же римский король Фридрих III[427] тоже хотел сохранить или укрепить свою власть над этими же кантонами и также обратился к королю Франции за помощью. Сближение между французским королевским домом и Габсбургами было выгодно еще и потому, что вызывало недовольство и беспокойство Бургундского дома. Кроме того, Карл VII с подозрением относился к швейцарцам, простым людям, которые упорно добивались права на самоуправление и давно были известны восстаниями против своих сюзеренов[428]. Возглавить армию (с таким же успехом можно назвать ее дикой ордой) для помощи Сигизмунду добровольно вызвался 21-летний Дофин, хотя многие считали, что эту миссию ему навязали, потому что король хотел от него избавиться (чему нет никаких убедительных доказательств). Людовик без особого труда привлек под свои знамена около 20.000 или 25.000 человек — почти всю французскую кавалерию. В числе его военачальников были сеньор д'Орваль, Антуан де Шабанн, граф де Даммартен, Луи де Бюэй, шотландские, бретонские, ломбардские, гасконские и испанские капитаны, и даже контингент английских наемников под командованием Мэтью Гофа[429].

Получил ли Дофин какие-либо инструкции от Карла VII? Вопрос остается открытым. Местом сбора армии был назначен город Лангр, куда Людовик приехал 20 июля 1444 года. Надо сказать, что поведение этих воинов, названных в источниках живодерами или арманьяками, было отвратительным. От их присутствия сильно пострадали герцогство Бургундское и Франш-Конте (пфальцграфство Бургундия), принадлежавшие Филиппу Доброму. После окончания этой экспедиции, с целью выяснить нанесенный ущерб и определить размеры компенсации, было проведено дознание, выявившее не только грабежи, поджоги и изнасилования, но и повешение, "поджаривание" и даже распятие людей, не говоря уже об оскорбительных словах в адрес герцога Филиппа. После того как "доблестная" армия прошла через Монбельяр, ее первой крупной целью, по-видимому, стал город Базель, где все еще оставались делегаты церковного Собора. 26 августа, в пригороде Базеля состоялась так называемая Битва при Санкт-Якобе у Бирса, которая закончилась, хоть и не без труда, победой людей Дофина над швейцарцами. Именно тогда Людовик смог убедиться в необычайной военной ценности швейцарских конфедератов. Матье д'Эскуши скрупулезно собрал свидетельства участвовавших в битве дворян, которые почти единогласно заявляли, что они побывали во многих сражениях против англичан, но никогда не встречали "людей с такой отвагой сражавшихся и так смело отдававших свои жизни"[430].

28 октября, находясь в Энсисхайме (Верхний Эльзас), Дофин заключил с кантонами Базель, Люцерн, Золотурн, Ури, Швиц, Унтервальден, Цуг и Гларус мирный договор и выразил пожелание жить с ними не только в мире но в тесной дружбе. Людовик даже предложил свое посредничество в переговорах между кантонами и Габсбургами. Короче говоря, его больше не интересовали проблемы Сигизмунда Австрийского, не говоря уже о Фридрихе III. Союз с Габсбургами распался. Но главная цель оставалась прежней: заставить своих солдат жить за границами королевства. Поскольку швейцарские кантоны больше для этого не подходили, Дофин перевел свою армию в Эльзас, который мгновенно превратился в прифронтовую зону. В частности, город Страсбург всерьез опасался осады и штурма.

Неизвестно, как бы все обернулось, если бы во время одной из стычек Дофин не был ранен стрелой. Рана не была серьезной, но Карл VII либо опасаясь за жизнь своего единственного сына, либо решив, что тот достаточно проявил себя на поле боя, приказал ему возвращаться. Людовик в сопровождении 2.000 латников, вновь пройдя через Монбельяр, в начале февраля 1445 года прибыл в Нанси, где в то время находился его отец. Основная часть его армии, более 20.000 человек, разместилась с ноября 1444 года в ряде мест в современных департаментах Ду, Верхний Рейн и даже Нижний Рейн. Так, Луи де Бюэй остался в Монбельяре, Жоашен Руо в Альткирше а Гийом де Ла Рош в Энсисхайме. Можно представить себе ущерб нанесенный этим городам. В одном из источников даже говорится, что в Мольсеме было размещено 1.200 английских лучников, плюс 300 копейщиков, что в общей сложности составляло почти 2.000 бойцов, обошедшихся как все 4.000. Этот же источник, передающий слухи, или не проверенную информацию, добавляет: "Было объявлено, что эти люди останутся там на всю зиму и будут жить в деревнях. Если же между королями Франции и Англии установится мир, то на Пасху [1445] они пойдут в Италию с королем Сицилии [Рене Анжуйским] против короля Арагона. Но если мир не будет подписан, то по окончании перемирия, которое, как ожидается, продлится полтора года, начиная с Пасхи прошлого года, они вернутся во Францию"[431].

Произошло именно второе. Люди Дофина вернулись в королевство по дороге из Селесты в Сен-Дье. По пути им пришлось пройти через дефиле в Валь-де-Львре, и там (как Роланд в Ронсевальском ущелье) они были атакованы разъяренными эльзасцами (18 марта 1445 года), которые убили большое количество людей, захватили пленных и богатую добычу, включая 416 лошадей, 80 повозок и четыре знамени, в том числе большой стяг с флер-де-лис. Артиллерия, порох и боеприпасы, хранившиеся в замке Сент-Круа, также были потеряны. Это было настоящее поражение, а для победителей — справедливое воздаяние Небес.

В политическом плане экспедиция была неудачной, но Людовик сделал упор на то, что его поход избавил королевство от всех тех капитанов, рутьеров и других мародеров, которые распространились по королевству, угрожая "полным уничтожением" земель Карла VII и его бедных подданных[432]. Если бы по какой-то случайности поведение этих людей было иным, можно ли было добиться политических успехов? Матье Томассен в своем труде Регистры Дофине (Registre delphinal), написанном десять лет спустя, говорит о том, что если бы "войска монсеньора Дофина были хорошо управляемы и не совершали тех великих бесчинств, которые они творили, то монсеньор привел бы в повиновение большинство земель алеманнов, вплоть до того, что мог стать императором". Но к этому высказыванию следует относиться скептически.

В своих письмах от 9 января 1445 года Карл VII также выдвинул требование об изгнании живодеров и приказал для этого собрать с областей Лангедойля по обе стороны Луары 300.000 франков в качестве субсидии, первый срок выплаты которой был назначен на 1 апреля, а второй — на 1 сентября.

Примечательно уже то, что французская королевская власть отправила наследника короны за пределы королевства, действовать на свой страх и риск, в экспедицию, политические цели которой были довольно неясными. Еще более примечательно, что Карл VII в это же время также покинул королевство, чтобы отправиться в том же направлении или в ту же географическую область, другими словами, в земли Империи. Это был первый и последний раз, когда король на длительный срок уехал из страны, если не считать пребывания в Провансе задолго до его воцарения. "Путешествие в Нанси" и прибывание короля в еще очень скромной столице герцогства Лотарингского[433], продлилось с конца сентября 1444 года до конца апреля 1445 года. Целью "путешествия", конечно же, было объявлено оказание помощи его шурину королю Рене, который находился в конфликте с городом Мец. В равной степени это был вопрос утверждения де-юре королевской власти в области, где, по правде говоря, она никогда сильно не проявлялась. Поэтому следует ли говорить о переломном моменте в истории отношений между Францией и Империей?

В конце августа 1444