Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

— Да-да, — подталкиваю Мэтта по плечу, — не бубни, старик. Все я сделаю. Могу даже позвонить тебе. Хочешь?

— Только если ты не будешь трепаться о всякой чепухе.

— О, а ты у нас противник телефонных разговоров? Как дела? Где ты был? Что делал?

Усмехаюсь и замечаю, как учитель бросает в нашу сторону косой взгляд.

— Я не любитель болтать попусту.

— Да. Знаю… — Мэтт удивленно смотрит на меня, а я отмахиваюсь. — Все в курсе! — Не знаю почему, но я вдруг покрываюсь красными пятнами, а парень все глядит пристальным взглядом, полным искреннего любопытства, будто бы сам не понимает, как несоизмеримо трудно уломать его на разговор, и молчит. — Что? Ты не такой уж и сложный парень. Тебя можно понять, если постараться.

— А ты стараешься изо всех сил, — с сарказмом протягивает он, и я усмехаюсь.

Да уж. Правда, только тут сколько не пытайся, божественного ангела с прелестными кудрями не переплюнуть. Так что, любые старания — тщетны.

Вопреки нехорошему предчувствию, после занятий я направляюсь на тренировку. Я знаю, что Бетани Пэмроу может запросто заорать на весь стадион о том, что я сделала. Но, в то же время, я надеюсь, что мне удастся поговорить с ней до ее приступа. Если, конечно, он вообще будет. Вдруг девушка пришла в себя и больше не болтает направо и налево о своей суицидальной попытке. В конце концов, поверить ей многие не поверят. И она лишь всколыхнет у толпы воспоминания о том, как забралась на подоконник и сиганула вниз.

Ох, надеюсь, Бетти вообще придет на тренировку. Кто знает, притащилась бы я, если бы в моей группе прыгала с помпонами та, из-за кого я решилась свести счеты с жизнью?

Переодеваюсь в форму, закидываю вещи в сумку и выкатываюсь из раздевалки.

Погода к середине осени начинает капризничать. Солнце тоскливо освещает беговые дорожки, ложится пластом на зеленое поле, но уже не согревает, как прежде. Я прохожусь пальцами по обнаженным плечам и осматриваюсь, пытаясь найти Логана. С ним мне тоже нужно поговорить. Просто целый список людей, которым я должна вправить мозги.

— Блэк, ты пришла заниматься или воздухом свежим дышать? — Внезапно гремит над моим ухом тренер Хокингс, и я протяжно выдыхаю. — Становись в линию. Живее.

Я послушно следую к девушкам, завязываю покрепче волосы и невольно замечаю во главе строя Бетани. Стоит с расправленными плечами, словно ей палку к спине привязали. Руки притаились на бедрах, темные глаза смотрят на тренера, ловя каждое его слово. Мне вдруг кажется, что Бетани Пэмроу — не просто девушка, а машина, и если облить ее водой, она закипит, вспыхнет искрами и глухо повалится вниз.

— Через три дня у нас игра, леди, — суровым тоном сообщает тренер, наклонив на бок квадратную голову, — надеюсь, вам есть что показать, иначе мы не уйдем отсюда до утра.

Я и не против, пусть мучает нас целый день, потому что возвращаться домой, совсем не хочется. Лучшее средство против проблем — труд. Плохие мысли разом испаряются.

Мы тренируемся часа два. Разучиваем какие-то идиотские движения, из-за которых моя юбка вечно подскакивает до подбородка. Все пытаюсь придавить ее руками, но потом чертыхаюсь и плюю на это дело, как и все девушки, скачущие рядом со мной.

Все мои попытки приблизиться к Бет проваливаются, даже не успев начаться. Такое ощущение, словно она специально отпрыгивает в сторону, едва я оказываюсь рядом. Меня не устраивает подобное расположение дел, но и схватить ее за руку я не могу. Придется на время отложить наш разговор и перехватить ее после тренировки.

В раздевалке она от меня точно не убежит.

Когда нас отпускают, я красная от жара, да и дышать трудно. Пот струится по моему лицу толстыми каплями. Смахиваю их со лба, закидываю полотенце на плечо и плетусь за остальными девушками в раздевалку. Я люблю это состояние: когда колени взвывают от жуткой усталости, а перед глазами все горит и плавает. В такие моменты я понимаю, что действительно поработала на славу и не потратила время впустую.

В раздевалке достаю из сумки бутылку воды и жадно пью, запрокинув голову. Как я хочу принять душ! Просто невероятно! Правда, в эту же секунду я замечаю, как Пэмроу небрежно закидывает в рюкзак скомканные вещи, убегает, не сказав никому ни слова, и у меня не остается выбора. Приходится нестись следом за ней, наплевав на горячее желание смыть с себя липкий пот. Черт. Не могла она ускакать через пять минут? Я даже согласна в общей душевой провести пару мгновений, лишь бы остудить ноющие плечи! Но нет.

Взвыв от отчаяния, закидываю на плечо сумку и срываюсь с места, надеясь догнать мою испуганную лань, выскочившую за дверь со скоростью света. Неужели она и, правда, что-то помнит? Это очень плохо. И, наверняка, страшно.

Интересно, о чем она сейчас думает?

— Бет! — Восклицаю я, оказавшись на улице. Девушка решительно несется к парковке, а я семеню следом за ней, тяжело дыша. — Бетани, подожди.

— Мне нужно домой, — на ходу бросает она.

— Нам надо поговорить.

— Сомневаюсь.

— Да стой же ты! — Я нагоняю девушку и хватаю за руку. Тут же она припечатывает меня испуганным взглядом к дороге, и я виновато размыкаю пальцы. — Прости.

— Что ты за мной плетешься?

— Я хотела поговорить.

— О чем?

— О том, что случилось.

— Я не собираюсь с тобой ни о чем разговаривать. — Она обижено хмурится, а на меня обрушивается шквал ледяной злости. Будто бы я горю желанием поболтать о том, как она сиганула из окна! — Больше никогда меня не трогай, ясно? Никогда.

— Бетани, я понимаю, что…

— Ничего ты не понимаешь.

— Подожди. Дай мне…

— Я не собираюсь ничего ждать. И говорить с тобой не собираюсь.

— А с директором собираешься? — Выпаливаю я, от усталости покачнув головой. — Он вызвал меня сегодня. Наплел какие-то глупости. Что ты ему рассказала, Бетани?

— Какое тебе дело? Иди, дальше развлекайся. А меня не трогай.

— Мне очень жаль, что…

— Мне тоже жаль, — отрезает она, пронзив меня пристальным, растерянным взглядом, и в эту секунду до меня доходит, что Пэмроу бежит не потому что не хочет разговаривать, а потому что жутко меня боится. — Оставь меня в покое, Ари. Пожалуйста. Прошу тебя.

— Бетти, я…, — в горле першит от вины, — я не хотела.

Чем мои слова хуже чистосердечного признания? Внезапно понимаю, что сказанула глупость, встряхиваю волосами, но уже поздно. Карие глаза девушки округляются, и она в упор глядит на меня, позабыв, как дышать. Самое время применить принуждение.

Открываю рот, но не успеваю сказать ни слова. Лицо девушки вытягивается и, глядя, мне за спину, она недоуменно хмурится. Растерянно оборачиваюсь. Из-за поворота к нам шествуют двое мужчин. Один из них директор Барнетт, а второго я вижу впервые. На нем светло-бежевая полицейская форма, и, черт возьми, ничего хорошего этот видок не сулит.