Одна откровенная ночь (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

— Грейси тебя не любила. Так же, как и София.

— Заткнись!

Его трясет, но я не боюсь его

— Она избавилась от пистолета. У тебя ничего нет!

Меня вдруг отшвыривает к стене, и я понимаю, что Чарли сжимает мое горло.

— Не смей трогать ее, — кричит Грейси.

Лицо Чарли близко, ведь он прижимает меня к стене. Я несколько раз сглатываю, пытаясь вдохнуть.

— Ты жалкая маленькая шлюха, — рычит он, — совсем как мать.

Только на долю секунды я ощущаю его дыхание на своем ошеломленном лице, потому что Уильям одним резким движением отбрасывает его на пол. С ужасом наблюдаю за разворачивающейся передо мной картиной, но мне не нужно знать, что будет дальше. Единственная цель — найти Миллера. Безумие, ложь и обман сыграли большую роль в наших жизнях. И сейчас все это закончится.

Проскакиваю сквозь неразбериху, слыша повторяющиеся удары — Уильям бьет Чарли по лицу — сопровождаемые потоками выкрикиваемых проклятий. Сами разберутся. Я больше не собираюсь терять время, слушая об ужасном прошлом, которое испортило жизни всем.

Мне итак пришлось вынести слишком многое, и единственное, чего я желаю — вырвать Миллера из порочных лап Чарли. Выбегаю из кабинета, оставляя за собой суматоху эпических масштабов, и мчусь навстречу звукам болтовни и смеха. Я думала, мне все известно, считала, что в курсе всей своей жизни. Зря я так решила. Правда стала явью, и я ненавижу эту действительность больше, чем ту историю, которую знала.

Следую в огромную гостиную и сразу же теряюсь среди моря шикарных платьев и смокингов, держащих бокалы с шампанским женщин и мужчин, потягивающих напитки. Здесь много состоятельных людей, и мой мозг взорвался бы от осознания данного факта, не будь он сосредоточен на поиске Миллера. Мои глаза мечутся, изучая лица людей, отчаянно ища. Но я не вижу его. Продвигаюсь дальше сквозь толпу, ловлю на себе несколько задумчивых взглядов, но большая часть людей не замечают меня, уделяя внимание шампанскому и компании. Мимо меня проходит официант с подносом, полным бокалов и, хотя я ясно вижу, что он приподнимает бровь, все же предлагает мне.

— Нет, — грубо отказываюсь я.

Продолжаю осматривать огромное пространство, рыча от отчаяния. Миллера нигде нет.

— Оливия?

Теплая ладонь накрывает мою руку, я вздрагиваю, резко разворачиваясь. Мама бросает на меня встревоженный взгляд.

— Где он? — кричу, привлекая к себе миллионы глаз. — Я должна найти его!

Паника затопляет мою решимость, а эмоции берут верх, заставляя меня дрожать, а глаза наполняться горячими слезами. Я слишком долго была в ловушке. Возможно, я опоздала.

— Тихо, — успокаивает она меня, как ребенка, и притягивает мое неподвижное тело к себе, поглаживая волосы. Лишь крошечная часть меня ощущает это тепло. Это запутанно и странно, но необходимо. Противовес всему правильному. Чувствую, как она поворачивает голову и тоже ищет Миллера.

— Помоги мне, — шепчу я, — пожалуйста, мам.

Она перестает гладить меня, а ее сердце начинает биться сильнее. Грейси высвобождается из объятий и несколько мгновений впитывает каждую черту моего лица, останавливаясь на глазах. Я тоже смотрю на нее. У нас одинаковый цвет глаз. Я вытираю стекающие по щекам слезы.

— Мы найдем его, малышка, — обещает она, закрывая слезящиеся глаза и прижимаясь губами к моему лбу. — Мы найдем твоего возлюбленного.

Она протаскивает меня сквозь толпу, не заботясь о том, чтобы быть вежливой или внимательной.

— Давай, — приказывает она, заставляя десятки людей настороженно отпрыгнуть назад. Чтобы не отстать от нее, я бегу, прислушиваясь к приглушенному шепоту гостей, которых мы оставляем позади. От нескольких человек замечаю шокированное упоминание имени моей матери. Видимо, не только я воспринимаю ее как ожившего мертвеца. Мы входим в огромный вестибюль, Грейси останавливается, обводя взглядом помещение. Я понимаю, что она не знает, куда идти дальше.

— Он в номере «Долби», — слышу голос Тони.

Поворачиваюсь, и он протягивает мне ключ. Мое сердце замирает, а в легких резко исчезает воздух. Миллер в спальне.

Я хватаю ключ и пулей несусь вверх по лестнице. Не успев толком отдышаться, уже выкрикиваю его имя.

— Миллер! — зову я, огибая лестничную площадку. — Миллер!

И вот я стою перед золотой табличкой с надписью «Люкс Долби». Вставляю ключ в замок, толкая деревянную дверь так, что она врезается в стену с громким звуком, который эхом разносится по всему коридору. Лихорадочно осматриваю огромный номер. Стоя на пороге, меня охватывает такая паника, что мозг отказывается выполнять дальнейшие инструкции.

А потом я вижу его. И мое сердце разбивается на куски.

Миллер висит, прикованный за руки к золотым кольцам, которые торчат из стены. Глаза завязаны, и на нем нет одежды. Подбородок опущен на грудь, и он не двигается. Вздрагивая, так и стою на месте, пытаясь заставить себя подойти к нему. Когда осознаю, что опоздала, то разочарованно кричу, но после замечаю блондинку с плеткой в руке, которая приближается ко мне.

— Как ты посмела прервать меня! — орет она, взмахивая кнутом. Острая часть орудия задевает мою щеку, и я ощущаю, как стекает кровь. Рука взлетает к щеке, я делаю шаг назад. Хочу проверить Миллера, но внимание сосредоточено на злобной женщине. От нее волнами исходит мощный гнев.

— Ты мне мешаешь, — рычит она с легким русским акцентом. — Убирайся отсюда.

Я его здесь не оставлю! Кровь застилает мои глаза.

— Ты не получишь его! — обезумев, кричу я и отскакиваю, когда она снова замахивается плеткой. Ярость поглощает каждую клеточку моего существа, страх и горечь растворяются во всепоглощающем гневе.

Я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь хоть отдаленно опасного, и вот на кровати блестит что-то металлическое. Ремень Миллера. Вырывая из брюк, беспорядочно размахиваю им, готовясь нанести удар.

— Ах ты, маленькая дрянь. И что ты хочешь сделать?

Она приближается, плетка подрагивает в руках. На мое оружие она совсем не обращает внимания.

— Он принадлежит мне, — сквозь зубы произношу, отчаянно ища самообладание. Я не успокоюсь, пока не выберусь отсюда целой и вместе с Миллером.

Ее губы кривятся от злости, но мне все равно. Я отвечаю ей тем же, вынуждая начать бой первой. Кошусь на Миллера. Он все еще неподвижно висит на стене. Эта картина лишь сильнее меня злит. Кожу покалывает от безудержной ярости, кипящей в венах. Не успев обдумать свои действия, взмахиваю ремнем в ее сторону. Знаю, что он попадет в цель, а крик боли лишь подтверждает мою правоту. Я подбегаю к Миллеру и прикасаюсь к его щеке, мягко проводя по щетине. Он бормочет какие-то бессвязные слова и сонно утыкается носом в мою ладонь. И это подстегивает меня. Я начинаю спокойно освобождать его руки от пут.

— Отойди от него!

Она вдруг оказывается рядом со мной, хватает Миллера за руку, заявляя права. Он вздрагивает и душераздирающе стонет. Это оказывается за гранью моего терпения.

Злая, я двигаюсь вперед, размахивая ремнем и стараясь прицелиться.

— Не трогай его! — кричу я, тыльной стороной ладони давай ей пощечину. Сбитая с толку женщина отшатывается, а я, воспользовавшись моментом, упираюсь ладонями ей в грудь, отталкивая подальше от Миллера. — Он мой.

Мне не страшно. Я поворачиваюсь к Миллеру, но задыхаюсь от боли, когда меня внезапно хватают. Плетка удерживает мою руку.

— Отойди, — повторяет она, дергая оружие так, что почти притягивает к себе. Я вскрикиваю от боли, понимая, что наступает страх, а она не собирается отпускать.

— Это ты отойди, Екатерина.

Услышав голос матери, я поднимаю голову. Она стоит в дверном проеме, оценивая ситуацию. Грейси выглядит злой, у нее широко распахнуты глаза и сначала она смотрит на меня, затем на Миллера, а после ее взгляд останавливается на больной суке, которая все еще удерживает меня плетью. На лице матери презрение, а в руках у нее — пистолет.

Спустя несколько секунд кожаное оружие освобождает мое запястье, и я начинаю растирать руку, морщась от боли.