Персона - Максим Жирардо

– О Кале с мнимой Жюльет ничего не слышно?

– Нет, как в воду канули.

После исчезновения тем ноябрьским вечером из дома 21 по улице Коленкур Каля Доу и женщины, выдававшей себя за Жюльет Ришар, провели масштабную поисковую операцию. Десятки полицейских без малого трое суток подряд прочесывали мелкой гребенкой квартал в радиусе почти пятисот метров. Квартиры, подвалы, магазины, офисы, канализационные колодцы – было обыскано все, кое-где даже по несколько раз.

Полиция обнаружила их следы, но не более того. Даже сам Гудини, и тот не смог бы совершить такой подвиг. Ускользнуть из-под самого носа полиции в тот самый момент, когда она окружила здание. После того как Каль переступил порог, бригада быстрого реагирования бросилась вслед за ним через какие-то две-три минуты. Но за эти две-три минуты они, воспользовавшись старым канализационным колодцем, спустились в городские подземелья. Люк прятался за водосточными желобами во внутреннем дворике, куда выходили окна сразу нескольких домов по улице Коленкур, в том числе и 21, что позволяло распределять плату за места общего пользования, где ставили мусорные контейнеры и хранили велосипеды.

Поисковики об этом фокусе догадались лишь несколько часов спустя. Безлунной ночью, да еще и под проливным дождем, чугунная крышка, закрывавшая доступ к парижскому чреву, сливалась с мостовой. Когда Фрэнку сообщили об этой лазейке, он сразу понял, что беглецы скрылись через тоннели. Возбуждение от того, что он наконец напал на их след, перед лицом масштаба задачи тут же сошло на нет. Поскольку общая протяженность колодцев, коллекторов, подземных ходов и сточных канав составляла невероятные две тысячи шестьсот километров, облава была практически невозможна.

Свои поиски люди Фрэнка продолжали еще три недели. Допросили окружение Каля Доу и Жюльет Ришар. Министерство внутренних дел выписало ордер на их арест в том случае, если они попытаются пересечь границу. Танги целыми днями чуть ли не под микроскопом изучал жизнь беглецов, пытаясь установить женщину, которую допрашивали Фрэнк, Лоране и Жиль. Кем она была для Каля? Соперницей? Любовницей? Ни один из существующих сценариев не отвечал на эти вопросы; логичные причины, способные объяснить ее невероятное сходство с Жюльет, тоже не просматривались. Подобная странность могла наблюдаться только в одном случае – если они были сестрами, если их связывали семейные узы. Но по данным, полученным из колумбийского консульства, Жюльет Ришар была единственным ребенком в семье.

Ко всему этому следовало добавить и ее труп. Молодая женщина умерла полгода назад. Кто ее убил? За что? У Фрэнка на этот счет имелись только смутные предположения. Он понимал, что преступник, изувечивший Филиппа, Виржини и Тифен, был связан с ее смертью, но каким образом – не имел никакого представления.

Фрэнк съездил в Италию, чтобы встретиться с коллегами, увидеть ее останки и потребовать отправить их в Париж. Тамошние полицейские провели тщательное расследование, но так ничего и не добились. С уверенностью можно было говорить только о причине смерти, но не более того. Девушка умерла, еще не оказавшись в воде. Ей в верхнюю часть черепа нанесли удар неустановленным тупым предметом. Проведенное итальянскими судмедэкспертами вскрытие позволяло предположить, что жертву перед этим избивали, а может, и насиловали, но степень разложения трупа и пир, устроенный плотоядными рыбами, не позволяли ничего утверждать наверняка. Марион, проведя углубленный анализ морских течений, пришла к выводу, что труп могли бросить в море недалеко от Канна, но это, как и все остальное, опять же относилось к разряду смутных предположений. Когда труп доставили в Париж, провели повторное вскрытие, которое привело к тем же результатам и при этом уточнило, что получить с его помощью те или иные сведения об убийце не представляется возможным, добавив Фрэнку и его людям новых вопросов, но ни одного нового следа, чтобы идти дальше.

Фрэнк надеялся, что Каль свяжется с женой, детьми или с кем-то из знакомых, тем самым выдав свое местонахождение. Но ничего такого не произошло. Когда с того ноябрьского вечера прошло четыре недели, их признали без вести пропавшими. А после того как улеглась пыль, Ванно предупредил Фрэнка, что с нового года ему будет поручено новое дело.

Что касается Сони, мужа Виржини, родителей Тифен и других родных жертв, вызванная неведением тоска усугублялась злобой на то, что преступник остался безнаказанным. Они не только не знали, кто сотворил это с их близкими, но и понимали, сколь мизерны шансы воздать ему по заслугам, что было еще хуже.

Карл Дюкре ежедневно занимался с сынишкой Виржини. Чем дальше продвигалась эта психологическая работа, тем чудовищнее становился тот ужас, с которым мальчонка в тот вечер соприкоснулся в собственном доме. Из-за выстроенной его мозгом психической защиты он порой совершенно отгораживался от окружающего мира. В его жизнь вошел призрак, навсегда ее изменил и исчез в ночи. Ребенок превратился в сломленную оболочку плоти, и ни одна живая душа не могла предсказать, насколько его организм сможет справиться с бедой. А теперь о мертвой туше расследования Фрэнка, над которой еще поднимался пар, пронюхали журналисты. Ничего хорошего из этого получиться не могло.

– Что вы собираетесь делать, чтобы их поймать?

– Не знаю, – ответил Фрэнк, не поднимая взгляд от линолеума, который от времени пошел полосами.

– Тогда у нас еще будет повод увидеться, – сказала она. – Мы с вами только-только узнаем друг друга, и я время от времени буду забегать к вам на работу поболтать, расспросить о ходе расследования и немного на вас надавить. До тех пор, пока вам все это не надоест.

– Это может затянуться надолго.

– Ну что ж, надолго так надолго.

Фрэнк обернулся к Эльге:

– Надеюсь, когда-нибудь мы увидимся при других обстоятельствах.

Она в ответ ему улыбнулась.

Дальше по коридору открылся лифт. Из него вышла Соня, которую сопровождал доктор Рюзек. Он толкал перед собой в кресле-каталке Филиппа. Жизни в его лице больше не было. Устремленный в пустоту взгляд, склоненная набок голова, приоткрытый, застывший рот сразу же выдавали в нем серьезный психический недуг. Все следы лоботомии исчезли, и только протез правой руки напоминал о физической агрессии, жертвой которой он стал. Одетый в джинсы и тенниску, он мог сойти за самого обычного пациента, приехавшего провериться к врачу. Кто бы сейчас мог предположить, что еще два месяца назад Филипп шествовал по жизни как победитель, как властелин нового мира, которому все должны?

Соня рядом с ним демонстрировала все достоинство, на которое только была способна. Что бы ни случилось, Эльга всегда будет рядом, чтобы ее поддержать. Где-то в глубине души она понимала, что