Персона - Максим Жирардо

и пробежал взглядом по диагонали пару страниц. Тут же узнал акт вскрытия трупа. Хотя тот был написан по-итальянски, комиссар все же понял, что в нем говорится о трупе молодой женщины, обнаруженном в море недалеко от Сан-Ремо. На фотографиях он выглядел ужасно раздутым. Одну половину лица объели рыбы, в другой больше не осталось ничего человеческого. «Это что еще за херня? – подумал Фрэнк. – Какого черта он прислал мне это именно сейчас».

«Прошли площадку второго этажа», – прогрохотало в наушнике.

Комиссар достал телефон и набрал номер Янна.

– Это Фрэнк, у меня в самом разгаре операция, мы сейчас арестуем Доу. Что это за досье вы мне прислали?

– Из Интерпола, от итальянской полиции. У нас большие проблемы, нас обвели вокруг пальца.

– Как это? Что вы мне такое говорите?

– Жюльет мертва.

– Что? Но этого не может быть, я вчера с ней говорил.

– Жюльет умерла полгода назад, вы держите в руках акт о ее вскрытии.

Фрэнк еще раз посмотрел на содержавшиеся в досье фотографии. Идентифицировать труп не представлялось возможным. Он превратился в груду белесой плоти, не расползавшуюся только благодаря нескольким костям и сухожилиям.

– Что за сказки вы мне здесь рассказываете! – заорал Фрэнк. – Я сам видел ее меньше суток назад, и с тех пор она не выходила из своей квартиры!

«Прошли площадку третьего этажа, вышли на позицию, к задержанию готовы». Фрэнк поднял глаза на квартиру Жюльет. Счет теперь шел на секунды, а то и меньше.

– Это не она, – ответил аналитик. – В июле в сети рыбацкого судна попал труп молодой женщины, умершей за несколько недель до этого. Итальянская полиция провела вскрытие и попыталась ее идентифицировать, но безрезультатно. Отпечатков ее пальцев в базах не оказалось. В конечном итоге они отправили эту информацию в Интерпол. Досье лежало мертвым грузом до тех пор, пока вы вчера не попросили меня поинтересоваться у них насчет Жюльет Ришар. Я передал им биометрические данные ее французского паспорта, с помощью которых они вышли на запрос итальянцев. Жюльет Ришар и есть незнакомка, выловленная рыбаками несколько месяцев назад. Сомнений, Фрэнк, быть не может – снятые итальянцами отпечатки ее пальцев соответствуют данным биометрического паспорта. Судмедэксперты, проводившие вскрытие, пришли к выводу, что она умерла в результате сильного удара по голове.

«Никакой реакции, входим внутрь».

В двух окошках на третьем этаже внезапно загорелся свет. На безупречно белом потолке иллюстрацией вторжения в квартиру замелькали китайские тени. Хаотично набегая друг на друга, вскоре они заполнили собой уже все пространство.

– Подождите, я вам перезвоню, – сказал Фрэнк, дал отбой и прижал другой рукой к уху наушник.

Он, конечно же, услышал объяснение военного аналитика, но этот фрагмент пазла совершенно не вязался со всем остальным, а его мозг был занят тем, что следил за операцией, будто за старой радиопостановкой.

– Но это невозможно! – закричал он в ответ на доклад отряда быстрого реагирования. – А я вам говорю, что это невозможно! – еще раз повторил он, толкнул перед собой дверь кафе и бегом бросился к входу в дом, в спешке уронив акт вскрытия.

Эльга, по-прежнему отстававшая от него на пару шагов, наблюдала за этой сценой, ничего не понимая. Когда Фрэнк, в свою очередь, исчез в черном проеме входа в дом 21 по улице Коленкур, она собрала страницы, плававшие посреди лужи на мокром тротуаре. Будучи на четверть итальянкой, точнее римлянкой, как любил уточнять ее дедушка Элио, она перевела несколько понятных ей фраз и испытала в душе ужас.

Несколько минут спустя на другой стороне улицы вновь появились комиссар и отряд быстрого реагирования. Эльга подошла к ним. Бойцы образовали периметр безопасности, не подпуская никого к месту происшествия. Несмолкаемый шелест капель дождя, лупивших по мостовой, прорезал вой сирен. Фрэнк стал отдавать приказы, каждый раз тыча пальцем во все четыре стороны света. Заревели полицейские машины. Первая встала поперек улицы Турлак и напрочь перекрыла движение. Не успела Эльга подойти ближе к Фрэнку, как он сам направился к ней. Их одежда насквозь промокла от ливня, расправлявшегося с их кожей и вскоре обещавшего добраться до костей.

– Нет-нет, вам сюда нельзя, возвращайтесь в кафе.

– Но что случилось?

– Ничего!

– Как это «ничего»?

– Там никого не оказалось. Ни в квартире, ни во всем здании. Они исчезли. Испарились! Оба!

– А это! Что это такое? – спросила Эльга, протягивая акт вскрытия.

С намокших страниц длинными черными бороздами стекала краска.

На лице Фрэнка промелькнул проблеск отчаяния и гнева. Эльга никогда еще его таким не видела.

– Это доказательство того, что мы с самого начала пошли по ложному пути.

Часть третья

Глава 33

Перехожу к последним страницам. Ты позволил мне сохранить узы. Сколько я себя помню, ты всегда был рядом. И никогда со мной не расставался. Благодаря этому я сегодня могу заполнить твои последние страницы, мой преданный, верный друг.

Сегодня мне надо сказать тебе невероятную вещь. Самую невероятную, какую мне только приходилось пережить, а потом тебе доверить. Только ты можешь понять, насколько это важно. Вот мы, наконец, и прибыли. Я, а вместе со мной и ты. Даже не сомневаюсь, что папа видит нас с того света. Впервые за все время у меня по щеке скатилась слеза, горячая и влажная. Она оставила на моей щеке бороздку. Я чувствую, как она меня щекочет, пытаюсь погладить ее и сохранить как можно дольше. Она нежная и согревает мне лицо. Меня преследуют неведомые доселе ощущения – зуд в животе, легкое жжение в уголках глаз, у меня дрожат губы, и все больше сбивается дыхание. Не думаю, что это серьезно. Но знаю, как назвать то, что со мной происходит. Видимо, именно к этому и стремился папа. Он был бы счастлив сейчас меня видеть.

Ты, вероятно, спрашиваешь, что к этому привело? Признаюсь, мне тоже очень хотелось бы это знать. В голове роятся разные мысли, и мне трудно их рассортировать. Думаю, что частью это досталось мне в наследство от мамы. Вот сейчас я стою прямо перед ней. Она прекрасна, но мы с ней в разлуке. Ее взгляд постоянно теряется за широкими, застекленными до пола, дверьми. Она может не двигаться долгими часами, а то и днями. Ухаживающая за ней медсестра сказала, что это у нее от кровоизлияния в мозг. Такое состояние называется кататоническим. Но что у нее с головой, я не знаю. Доктор лишь привел мне совершенно непонятное объяснение. Что-то вызвало эмоциональное потрясение, в результате которого организм выбросил в кровь