Предатель в красном - Эш Хейсс

земле две тысячи лет назад. Соприкасаясь с живой материей, святой Багрянник очищал плоть от созданий нижнего мира, которые даровали силу возжелавшему ее, коснувшись Асентрита.

Но все в этом мире имело свою цену.

Мы – эфилеаны – хранили в себе два мира: животную сущность и человеческую сознательность (не включая жнецов), лавировали между двумя мирами.

Мертвые, по зову камня, даровали силу ярости, которая взращивала нашу «животную» часть, взамен пожирая часть «человечности». И когда последняя капля человечности будет испита – душа познает ярость и канет в небытие.

Я прекрасно знал, что «уничтоженное» дерево еще существовало, так как уже нашел его.

Но где спрятан Асентрит?

Я продолжал врать Сейджо и всем, кто знал о моих поисках, будто не имею понятия, что это за камень. Играл роль взбешенного глупого сынка, который гоняется за реликвией только потому, что его отец ищет ее.

Но мне недостаточно только камня.

Я углубился в изучение старых легенд, искал ответы, что за оружие смогло оставить шрам на моей вечной мертвой плоти. После того как на меня напали, еще в детстве, я узнал, что в секрете создания подобного оружия был Багрянник и Асентрит.

С годами я добрался до истины. Нашел ответы. Оружие, которым оставили шрам на лице, было идеальным. И я сразу понял – оно станет моим. Для его создания мне требовался кусочек святой древесины и несколько граммов пыли Асентрита.

Дерево – изгоняет мертвых – очищает от ярости.

Камень – пробуждает мертвых в живых – дарует силу.

У меня уже было припрятано святое дерево. Лучше бы приснилось, где спрятан чертов Асентрит.

* * *

Рутинные дела в штабе закончились.

Сегодня мне захотелось провести день в одиночестве. В парке были только дети, игравшие на другой стороне, и причудливая женщина с собакой. По-видимому, я пришел как раз вовремя – мое место уже ожидало меня. Заняв любимую лавочку и устало запрокинув голову, я принялся расчищать бардак в голове.

Кипа мыслей была посвящена моей семье. Старая и пыльная гора размышлений. Давно я к ней не притрагивался… Миновали десятки лет, как я не прикасался ко всему, что связано с моим родом. С тех пор, как покинул дом и отправился в вольное скитание по миру.

Презирая их.

Презирая себя.

Мысли окутывали, пока я смотрел на небо, плотно затянутое густыми облаками. Безмятежное и прекрасное. Я тонул в нем, когда осознание моих истинных желаний наконец проявило себя в полной мере, и я тотчас раскидал бумажную кипу мыслей о семье.

«Плевать на клан. Я хочу найти свое место здесь, где примут мои взгляды. Плевать на род. Я хочу видеть здесь свой дом. Место, где когда-то «Неправильный Кайл» станет особенным. Даже если ради этого потребуется пожертвовать всем внешним миром».

Все ради мечты.

В парке я сидел недолго. Сегодня выдался сложный день, даже несмотря на то, что жизнь в Кампусе сама по себе стала насыщеннее.

По дороге домой меня не покидало колкое чувство, что это еще не конец сумасшедших приключений «информатора» в белом городе и что-то все-таки произойдет. Подобного рода предчувствия чаще всего были вызваны чьим-то воздействием. То есть если меня сегодня ждала встреча с какой-нибудь ведьмой, то она, вероятнее всего, уже была в пути.

К Элен, как и посоветовал Сейджо, я решил не заходить. Наверняка она, как поправится, помчится веселиться в честь конца адаптации и по полной насладиться свободой без смотрителя. Я хотел всегда быть рядом, но в то же время не желал мешать ее «живой» жизни, поэтому решил не беспокоить какое-то время, не обращая внимания на тревожное предчувствие относительно слов жнеца.

Распахнув двери своей темной и скромной квартиры, я шагнул внутрь. Пиджак упал с плеч. Мне захотелось точно так же упасть, сомкнуть глаза, побыть в тишине. Но это желание я воплотить не успел. Взгляд случайно коснулся тумбочки, скромно стоявшей в углу коридора, и я оцепенел. Самая обычная тумбочка, слегка пошарпанная. Я никогда не обращал на нее внимания до сегодняшнего дня, до нынешнего момента.

Мой самый страшный кошмар. Могильный холод пробежал по мертвой коже. Я уже представлял, как однажды в ничем не примечательный вечер приду домой и в один прекрасный момент найду это – то, чего по-настоящему опасался, от чего так долго убегал.

Черный конверт.

Идеальные изгибы, а в самом центре до боли знакомая печать, в состав которой входила кровь, запах которой никогда ни с чем не перепутаю: кровь Ленсон.

Стоило провести пальцем по конверту, как меня, словно током, прошиб страх прошлого. Черный конверт, оказавшийся в моей квартире, означал одно: древняя семья придет за мной.

Я бессильно рухнул на колени от осознания неизбежности.

«Они придут за мной. Монс, кровавая земля… Они придут в Кампус и заберут меня обратно, если я не приду к ним сам».

Я накрыл холодными руками уставшие глаза. В голове взорвалась палитра воспоминаний о прежней жизни, до того, как я сбежал. Старомодные наказания плетью, пытки заключенных, окровавленный пол, который не успевали отмывать, каменное лицо матери, поклоны свиты, наигранный смех отца, раздававшийся по всему особняку, море крови на моих руках и лице, прислуга, которая связывала руки и насильно заливала кровь в меня, ломка, неудачный суицид, отвращение отца, лязг цепей и выбитая дверь детской комнаты.

Воспоминания утопили меня в прошлом. Я тонул.

Тонул в собственной крови.

Тонул в крови всех моих жертв.

Тонул в этой бесконечной жизни.

Конверт предательски покоился на старой тумбочке. Приглашение домой. Открывать его не было смысла, внутри все равно окажется пуст. Сам факт того, что если кому-то в руки попадал этот конверт, означал, что мой отец желал поговорить с адресатом. Лично. И никакого текста для этого не требовалось, достаточно просто увидеть печать. Кровь, из которой она сделана, – моя кровь, кровь нашего рода. Подделать такую невозможно.

Руки безжизненно упали с лица. Я, опустошенный, упер взгляд в потолок: обычный и такой невзрачный. Мне хотелось смотреть на него и обманываться мыслью, что проклятого конверта здесь никогда не было, что я просто устал и пришел домой после очередного насыщенного дня.

Однако частички здравого смысла заставили меня вернуться в реальность и в полной мере осознать, что послание отца действительно покоилось передо мной. Злосчастный конверт не исчез, не сгорел, не растворился, как бы я того ни жаждал.

Предчувствие, что это не конец приключений проклятого дня, оказалось правдой.

Обратный отсчет пошел. У меня оставалась пара дней, чтобы добраться до них, или они отправятся за мной сюда.

Проклятие рода густой крови, от которого мне больше не