Лабиринты - Кристина Щукинская

- Простите, правила есть правила. Если хотите, оставайтесь в коридоре. На стульях спать очень неудобно, - Леонид натянуто улыбнулся. - Небольшой совет: поберегите себя. Бессонная ночь сейчас вам ни к чему. Когда сын очнется, ему потребуется вся ваша забота, работа сиделки в том числе. Сегодня не изводите себя. Ни к чему такие жертвы. Я говорю это всем родственникам без исключения. По телефону я всё объяснил вашему мужу. Переживания еще никому не приносили пользы.

- Ксюш, давай успокоимся, - произнес Андрей, положив руки на ее плечи. - Спасибо, Леонид Николаевич за информацию. Мы остаемся.

- Как хотите, - врач развел руками. - У меня еще пациенты, извините, мне пора. Располагайтесь в коридоре.

Ксения криво усмехнулась:

- Какие мы принципиальные! Рационально излагает! Только мне мало уверений, что с Вадиком всё хорошо и сейчас он спит. Я хочу видеть, трогать, хочу сама убедиться - он дышит! - последнюю фразу она выпалила, резко повысив голос. Слова будто поглотили казенные стены коридора. Ожидаемое гулкое эхо так и не возникло.

- Давай присядем. Сюда, Ксюш, - пробормотал Андрей, подводя жену к неудобным и уже потертым стульям. - Уверен, всё разрешится. Не может быть, чтобы нас к нему не пустили. Раньше можно было пройти, а сейчас наставили электронных замков, как в резиденции президента, черт бы побрал технологии!

- И кому надо успокоиться? - проронила женщина, пытаясь выронить дыхание. - Спокойно, Андрюш, спокойно. Ты на взводе. А я... Просто хочу видеть, убедиться, - проронила Ксения тихо.

Муж замолчал, прислонился к стенке, закрыл глаза. Тишину нарушало жужжание лампы под потолком. Голубоватый свет заливал больничный коридор, делая его еще более инфернальным, даря воображению свободу. Тут же вспомнились сцены из голливудских "ужастиков".

Время смешалось в один ком. Не известно, сколько прошло минут, а может быть часов. Андрей сидел с закрытыми глазами, чуть позже задремал. Ксения устало таращилась в пространство. Не было слез, тревоги, внутреннего беспокойства, дрожи. Одуряющая, вязкая безнадежность затянула в сети. Прострация, как тогда, у окна Костиной квартиры, когда она пыталась поверить в реальность происходящего, наблюдала за мокнувшим плюшевым мишкой на детской площадке.

Вадим явился призраком из дурного сна. Смеялся, раскуривал сигарету, хищно выпускал дым из ноздрей. Такие привычные жесты. Такие бесконечно далекие. За тридцать лет ставшие хрупким витражом: стоить приложить усилие - стекло рассыплется на тысячи цветных осколков. Только... До невозможности жаль витраж-воспоминание. Оно стало частью ее...

Прежняя уверенность исчезла, как следы на морском берегу. Вадик! Что с тобой? Ты где-то здесь, затерялся среди бесконечных больничных коридоров.

Ксения не смогла припомнить последние минуты, проведенные вдвоем с сыном. Сегодня утром он ушел из дома, когда она еще спала. И теперь она пыталась лихорадочно собрать по частям образ. Получалось плохо. Вспоминался мальчик с синими глазами, вечно сбитыми коленками, лукавой улыбкой, но никак не молодой парень.

Воображение разыгралось, пошли в пляс самые худшие ожидания. Перед глазами картинки устроили чехарду: трубки, пищащие аппараты, движение кардиограммы на мониторе... И ее сын, лежащий на узком, казенном ложе. Бледный, словно истаявший силуэт... Он делает вдох, и тут же раздается мерзкий писк...

- Простите.

Ксения не сразу поняла, где находится. Оказывается, она провалилась в полудрему с кошмарными видениями. Перед ней стояла женщина в униформе медсестры. Примерно ее возраста. Миловидное лицо. Светло-карие глаза, напоминавшие осенние кленовые листья. Где-то она уже сталкивалась с ней. Образ медсестры был смутно знакомым. Медленно всплывал с илистого дна воспоминаний.

Солнечный свет просачивается сквозь окно. Больно бьет по глазам. Хочется пить. Болит голова. Вадим... Где он? Молодая девушка-блондинка смотрит печальными глазами...

- Я отключилась на время. Вы что-то хотели? - хрипло произнесла Ксения, вглядываясь в лицо женщины, дарившее острое чувство дежавю.

- Вы Ксения Метлицкая? - спросила та, уже заранее зная ответ.

- Да, но... Не время для автографов. Поймите, я здесь не просто так.

- Нет, вы меня не так поняли, - медсестра смутилась. - Я иду в палату к вашему сыну. Хотела проводить вас, пока дежурный врач не видит.

- Я... Конечно, идемте, - встрепенулась Ксения, аккуратно убирая руку Андрея со своего плеча. Мужчина не проснулся. Так и спал, запрокинув голову и прислонившись к стене. - Не буду будить мужа. Достаточно будет одной меня. Вадик все равно без сознания...

- Не волнуйтесь. Он просто спит. Пойдёмте, убедитесь сами. Меня Люба зовут, - представилась медсестра. - Я вас сразу узнала.

- Да, меня часто узнают, - поморщилась Метлицкая. Известность иногда становится врагом, вопреки расхожему мнению о том, что она помогает во многих ситуациях.

- Нет. Не сейчас. Когда первый раз по телевизору увидела, много лет назад. Вспомнила, как вы к Вадиму рвались. Я тогда вам одежду отдала, из отделения выпустила. Ох, и досталось же мне от начальства! Долго еще вспоминала свою подругу по несчастью. Думаю, бедная, я-то хоть на похороны к Вадиму попала, а она так и не смогла. Потом узнала вас, когда только первый репортаж по телевизору увидела. И теперь... Опять всё повторяется? Ваш сын, машина Вадима... Уже журналисты атакуют. Я запретила нашим козам молодым и слово говорить! Нечего имя вашей семьи трепать.

- Спасибо, - ошеломленно прошептала Ксения. Сколько, оказывается, было участников ее "тайны". И каждый вносит свою лепту, оживляя давние, режущие острой бритвой, воспоминания.

- Вы не думайте, я вас совершенно не осуждаю. Передачу мерзкую выключила, на дежурстве была, запретила смотреть другим. Я помню прекрасно тот день. Наверное, никогда не забуду: холодно, а солнце яркое, как летом. Вы глаза открыли, умолять начали отпустить к Вадиму. А я... Я тогда безумно влюбленная девчонка была, сразу после училища, так надеялась на встречу с ним. Попала только на похороны. Не передать, как перед театром площадь в цветах утопала. Красные гвоздики. Мне даже показалось, что это кровь... Я так и не смогла подойти к гробу. Не смогла к Вадиму прикоснуться, попрощаться. Очередь выстояла, но не смогла! Не он это был... Как хорошо, что вы этого не видели! А сегодня сын ваш... Мне сначала показалось - с ума схожу. Сходство поразительное. Да еще имя с фамилией. Потом, когда в документах отчество увидела, разобралась, что к чему