Бюро темных дел - Эрик Фуасье

закрытыми. Ни один гость не появился на пороге. Ни единая живая душа не мелькнула за окнами первого этажа, никто из обитателей не высунул носа в парк. А между тем виконт принадлежал к высшему обществу, и титул пэра предполагал насыщенный образ жизни, хотя бы из-за политических и светских обязанностей, которые никак не могли позволить ему вести существование затворника.

Молодая актриса уже задавалась вопросом, не ошибся ли Валантен, отправив ее сюда в качестве тайного соглядатая, когда к решетчатым воротам особняка наконец подкатила роскошная двухместная карета-купе с двумя пассажирами. Один из них выполнял обязанности кучера – это был господин, одетый как богатый буржуа, в накинутой на плечи просторной шубе и в цилиндре. У него было круглое лицо в красных прожилках, длинные бакенбарды и широкий лысеющий лоб. С кнутом и вожжами он управлялся довольно неуклюже: было видно, что править упряжками не привык.

Вторым пассажиром была дама. Она выглянула из закрытой кареты в окошко и бросила спутнику пару слов в тот момент, когда он, поставив колеса на тормоз, спустился с козел и направился к воротам звонить в колокольчик. Аглаэ за это время успела лишь мельком увидеть красивое властное лицо и буйные медно-рыжие кудри женщины, однако было ясно, что ее облик вполне соответствовал словесному портрету мадам де Миранд, набросанному Валантеном. А вот ее спутник выглядел слишком низеньким и пузатым для того, чтобы оказаться пресловутым доктором Тюссо.

В ответ на звон колокольчика из дома вышел чопорный дворецкий. Он открыл ворота, и карета-купе въехала на территорию особняка, заскрипев гравием на курдонёре.

Аглаэ тотчас охватило нервное возбуждение. Похоже было, что Валантен все-таки не ошибся, и теперь его враги сделали первый ход на воображаемой шахматной доске. Охваченная желанием разузнать для него побольше, молодая актриса попросила кучера подождать и, выйдя из фиакра, направилась вдоль ограды особняка прогулочным шагом. У ворот она остановилась, сделав вид, что поправляет булавки, удерживавшие изящную шляпку на волосах, собранных в пучок. При этом она тайком наблюдала за тем, что происходило на парадной лестнице особняка. Обоих гостей тут, судя по всему, ждали с нетерпением, потому что на верхних ступеньках уже переминался с ноги на ногу мужчина в домашнем сюртуке и с сигарой в зубах. Неужто сам виконт де Шампаньяк вышел их встретить? Аглаэ не была в этом до конца уверена, однако на слугу мужчина точно похож не был.

Опасаясь, что ее заметят, если она задержится у ворот надолго, девушка прошла еще метров двадцать, затем пересекла мостовую и вернулась назад по противоположному тротуару, стараясь держаться в тени фасадов. Она не знала, что ей делать дальше, и переживала из-за того, что Валантен еще не заехал за ней. Он предупредил, что собирается перехватить комиссара Фланшара у выхода из Префектуры полиции, чтобы выторговать себе отсрочку. Аглаэ, понимая, насколько это опасно, до последнего пыталась его отговорить, но он ее не послушал. А теперь ему уже пора было бы вернуться, живому и невредимому… Если он не появится до того, как гости снова сядут в свой экипаж, как ей тогда быть? Мерзнуть здесь дальше, наблюдая, не наведается ли кто-нибудь еще в этот зачарованный замок Спящей Красавицы, или же сменить стратегию и последовать за каретой мадам де Миранд? Аглаэ никак не могла решить и мысленно молилась о том, чтобы не оказаться в итоге перед необходимостью делать реальный выбор.

Когда она дошла до своего фиакра, кучер наклонился к ней:

– Тут такое дело, барышня… – проворчал он, почесав в затылке. – Смеркается уже. Ваш дружок нынче утром нанял меня на весь день. Нет, я, конечно, ничего такого, не жалуюсь – деньги-то легкие, поди. Но как вы думаете, нам тут еще долго торчать-то? Холодать начинает.

Аглаэ только теперь обратила внимание, что настал вечер, и поежилась: поднялся сырой пронизывающий ветер, который принес со стороны садов запах влажной земли и травы, отчего ощущение холода лишь усиливалось, как будто они остановились не на городской улице, а в сумрачной и стылой лесной чаще. Сиреневые тени расползлись по тротуару и потихоньку карабкались вверх, на фасады домов и стволы деревьев, пожирая их сантиметр за сантиметром. Девушке даже почудилось, будто она слышит жадное причмокивание голодного сумеречного монстра, который затаился за углом да только и ждет наступления полной темноты, чтобы наброситься и на нее тоже.

Аглаэ тряхнула головой, прогоняя эти глупые мысли. Воображение у нее, однако, расшалилось очень несвоевременно – вот что значит целый год играть в криминальных мелодрамах!

– День еще не закончился, насколько я вижу, – осадила она бедного замерзшего кучера. – Мы уедем только с наступлением ночи, не раньше. А жаловаться вам и правда не на что: мой друг щедро оплатил ваше время.

Кучер проворчал в бороду проклятие и поплотнее закутался в пальто – настроение у него окончательно испортилось. Однако это не помешало ему полюбоваться, как клиентка поднимается на подножку и усаживается в салон фиакра: на мгновение мелькнули белый чулок и тоненькая точеная лодыжка. Эта цыпа, конечно, за словом в карман не лезет, но будь он лет на десять помоложе, не постеснялся бы за ней приударить. Порезвиться с такой в постели, должно быть, того стоило, ради этой награды можно было бы и в два раза дольше померзнуть.

За полчаса ничего нового не произошло. В этом квартале и днем было тихо, а вечером он и вовсе погрузился в сонное безмолвие. Прохожих почти не наблюдалось, лишь колыхались в сумерках клочья тумана.

Вдруг на парадной лестнице особняка Шампаньяка заиграл свет. Аглаэ ребром ладони протерла запотевшее окошко фиакра, чтобы лучше видеть. Двое слуг в ливреях и с масляными лампами в руках освещали дорогу троице, которая спустилась по ступенькам и направилась к элегантной карете-купе. Хозяин дома переоделся: двоих гостей он сейчас сопровождал в плаще и цилиндре. Вместе с дамой этот человек сел в салон, а круглолицый буржуа снова занял место на скамеечке для кучера. Аглаэ испустила вздох облегчения: ее дилемма разрешилась сама собой, теперь уж и выбирать ничего не нужно было.

– Следуйте за каретой, которая сейчас выедет за ворота, – сказала она, наклонившись к окошку за спиной кучера. – Только непременно держите дистанцию! Нельзя, чтобы нас заметили.

Она резко отпрянула в глубь салона: купе проехало мимо по направлению к улице Эколь де Медсин. Затем обе упряжки, одна за другой, мелкой рысью свернули на улицу Арп, уходящую на север, к Сене. Аглаэ была рада оказаться в более оживленных кварталах: так уменьшался риск привлечь к себе внимание пассажиров