Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников

был… Вчера. Мы ему были очень рады. Ещё бы: первый человек с Большой земли! Да только рисковое дело он тут же задумал. Давайте, говорит, на вашем острове устроим базу пиратов и станем разбойничать на оживлённых воздушных путях. И возвращаться, говорит, будем с богатой добычей. С запасами леденцов, которых всегда полно на пассажирских самолётах, и прекрасных дам среднего школьного возраста в полон возьмём. Мы, конечно, сказали: нам ещё этого не хватало! Ну, он обиделся, сел в свою корзинку и улетел вон в ту сторону. Ничего, говорит, я себе другое приключение найду.

– Какой перспективный мальчишка! Я твердил это всегда! – закричал сверху Пыпин. – В погоню за ним, скорее! Ух, вместе мы натворим такое! – И скатился вниз по стволу.

– Да, да. Нам нельзя медлить. Я должен его остановить! – закричал я вслед за Пыпиным.

Мы уже были готовы устремиться в погоню, и миражане, видя это, панически закричали:

– А как же мы? Что же, нам пропадать?

Тут я и сам спохватился, вовремя вспомнил, что до сих пор не спас миражан, не помог им вернуться на Землю.

– А ну-ка, – сказал я, закатывая сгоряча рукава тельняшки, – покажите мне ваш оазис.

Приунывшие было миражане приободрились, повели меня по оазису. Пыпин потоптался на месте и побрёл за нашей экскурсией. Не прошли мы и десятка шагов, как нам то и дело начали попадаться будто бы нечаянно спрятанные сигареты и спички. Неизвестный искуситель прикрыл их листочками пальмы, но так, чтобы часть приманки оставалась чуточку на виду. Для соблазна. Я заметил, что сигареты вызывают у мужской половины миражан ужасное смущение. А некоторым из них прямо-таки приходилось бороться с собой и держать руки в карманах, чтобы они каким-нибудь образом не взяли сигарету.

– Друзья, – произнёс я с невольной улыбкой, – желающие могут курить. Только не увлекайтесь, помните: небольшая доза никотина убивает лошадь. После этого я повернулся к Пыпину и сказал: – И какой был смысл искушать взрослых людей, которым и без того это позволено?

– По привычке, – буркнул Пыпин и почему-то надулся на меня.

Мы обошли уже половину оазиса, заглядывая во все потаённые углы, но спасительная идея укрылась так ловко, что даже не было видно следов, которые бы указывали на её присутствие. Тогда я решил не тратить время и силы на лишние поиски и действовать наверняка.

– Скажите, почтеннейший, где находится самый последний квадратный сантиметр вашей территории? – обратился я к старцу, собираясь ускорить поиски и хватая, как говорится, быка за рога.

Тот прикинул в уме и уверенно сказал:

– Я думаю, он расположен за хозяйственным складом. Но поверьте мне, это не лучший уголок нашего детского сада.

– Я надеюсь, мы завершим нашу интереснейшую экскурсию как-нибудь там, на Земле, – сказал я, тонко улыбнувшись. – А сейчас прошу отвести меня на это место.

Придя вместе с ними на самый последний сантиметр, я как бы завершил обход территории.

– Всё! Я сдаюсь! – сказал я громко.

После того как игра в прятки закончилась, спасительная идея вышла ко мне во всей своей гениальной простоте.

– Друзья! – обратился я к миражанам. – Раньше вы думали только о конфетах и кино. Подумайте теперь о чём-нибудь более весомом!

– Вы имеете в виду весомые мысли?! – озарённо воскликнул старец.

– Ну конечно! Мысли, наполненные значительным содержанием, – подтвердил я, не медля.

– Ну, если вы так считаете… если так верите… Что ж, мы попробуем подумать так. Шут с ними, с конфетами и кино, ну не съели, ну не поглядели. Мы лишили себя более важного. Ах, сколько можно было принести всем людям добра, не случись этой истории!

Оазис дрогнул, качнулся под нашими ногами, но остался на месте.

– Подумайте об этом ещё раз. Только поискренней! Сердечней! – попросил я, очень волнуясь.

Миражане подумали ещё сердечней, и детсад под тяжестью нового философского мировоззрения начал опускаться к земле.

– До свидания! До встречи внизу! – кричали ликующие миражане, удаляясь вниз.

И вот уже с нами поравнялись верхушки мохнатых пальм и скрылись под белыми облаками. А вскоре до нас долетел шорох песка – это детсад прочно сел на своё прежнее место.

– Ловко ты их! – сказал хулиган с невольным восхищением. – Даже некоторая гордость берёт. Как-никак, а мы с тобой половинки одного целого!

– Пыпин! Дорогой! Наконец-то! – обрадовался я и раскрыл свои братские объятия.

– Но, но, не злоупотребляй моей минутной слабостью, – охладил меня мой извечный противник. – Идём, и так столько времени прошло без всякого интереса!

Я собирался ответить ему достойно и, что главное, поучительно, но меня отвлёк шум мотора. Над нами повис огромный пассажирский вертолёт ярко-оранжевого цвета. В иллюминаторах торчали головы пассажиров, крайне расстроенных исчезновением заоблачного оазиса. И только одна из них, круглолицая, курносая школьница, безмятежно спала, прильнув щекой к тёплому от солнца стеклу. Чутьё подсказало мне, что спит она неспроста, что она каким-то образом ещё появится на нашем пути.

Пилот махнул рукой в досаде и повёл машину в родной аэропорт. Перед моими глазами напоследок мелькнул иллюминатор со спящей девочкой, и мы тоже зашагали своей дорогой, по следам Толика Слонова.

– Курносая-то – отличница. Сразу видать! Жаль, что Толик её не похитил, – посетовал Пыпин, оглядываясь на удаляющийся вертолёт.

– Да что в этом хорошего, Пыпин? В похищениях? – спросил я с самым искренним удивлением.

Все мои современники, точно сговорившись, утверждают, будто я обладаю исключительно острым и проницательным умом. На самом деле это не так, и потому-то мне до сих пор не удалось раскрыть другой секрет старого хулигана: почему, ну почему он считает плохое хорошим? Я потратил на эту отгадку все пятьдесят лет своей бурной жизни. Мне казалось, что именно здесь и находится ключ к победе над Пыпиным. Но, увы, даже мой глубокий, если верить современникам, аналитический ум пока остаётся бессильным перед сокровенной тайной знаменитого хулигана.

– Как что хорошего? – воскликнул Пыпин, к счастью не догадываясь о моей неудаче. – Разве плохо оставить класс без самой примерной ученицы? А что она и общественница, и учится на круглые пятёрки, я в этом не сомневаюсь. Вдобавок ко всему девчонка учится играть на фортепьяно и посещает секцию спортивной гимнастики. Я таких опасных детей чую за версту и обхожу ещё за три километра.

Я порадовался за незнакомую отличницу и не без лукавого торжества подумал, что Пыпину и в голову не пришло, что эта девочка, наверное, ещё ко всему помогает маме мыть посуду после обеда и гуляет с маленьким братом.

Так, проводя время в дискуссиях на морально-этические темы, мы добрались до той точки неба, которая находилась как раз над центром Сахары. Здесь колея, оставленная воздушным шаром, пошла вниз и скрылась под облаками.

Я и Пыпин тоже с ходу хотели спуститься под горку, но не тут-то было. Каждый раз, когда мы ступали вниз, плотные слои атмосферы выталкивали нас наверх, потому что, избавившись от земного притяжения, наши тела стали легче воздуха.

Я попытался растолковать недоумевающему Пыпину причину этого явления, но презиравший науки хулиган не поверил и, разбежавшись, прыгнул, собираясь пробить ногами всю толщу воздуха до самой земли. Но воздух, точно батут, прогнулся под Пыпиным и потом швырнул его к звёздам.

– Прощайте! – завопил Пыпин, становясь с перепугу вежливым.

Я успел схватить его за голую пятку, иначе бы мой спутник вышел на орбиту и стал новым спутником Земли.

– Что же теперь делать? – спросил Пыпин, когда я поставил его рядом с собой. – Я не могу же всю жизнь провитать в небесах, будто какой-нибудь, извиняюсь, ангел или мыслитель.

Он представил себя в роли ангела с белыми крыльями, а потом в позе мыслителя, и, несмотря на наше незавидное положение, не удержался и хихикнул.

А я с нечаянной завистью подумал о том, как легко живётся иногда отрицательным героям. Пыпин будет сидеть сейчас сложа руки. А мне придётся выдумывать способ, который позволит нам спуститься на Землю. Положительный герой, и особенно такого ранга, как я, всегда должен взваливать всю ответственность на себя.

– Что нужно сделать для того, чтобы вернуться на Землю? – спросил я себя вслух.

– Всё! Для этого ты должен сделать всё! Ты втянул меня в эту затею, ты меня и выпутывай, – несправедливо обвинил меня Пыпин.

– И совсем я не втягивал вас. В моё путешествие вы напросились сами, – напомнил я с мягким укором.

– Знаю. И всё же я буду бессовестно утверждать, что это ты коварно и бессердечно вынудил меня выпрыгнуть из сапог, – сварливо произнёс Пыпин. –