Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

СИРОККО

Жемчужной пеленой сироккоЗалив ликующий сокрыл.И сонное вперилось окоДуши, оставшейся без крыл,В немую солнечную пропасть,Где парус по морю скользит,И где весла колышет лопастьВоды искристый аксамит.Бреду вдоль взморья наудачу,Почти без слез, почти без сил,Ведь ничего уже не значуЯ между прошлого могил.Когда­то Бог касался странноМоих одушевленных уст,Когда­то в бездне океанаЯ храма был угольный руст.Теперь же, словно в летаргии,Недоуменный я лежу,И для последней литургииСлова усталые нижу.Теперь я – сон окаменелый,Холодный камень я теперь,И лоб бессильно у пределаСтучится в запертую дверь...Спущусь, недоуменья полный,На бархатистую постель,И унесут в безбрежность волныМою разбитую свирель.

S. TRINITA IN SACCARGIA

Лазурью сплошь омытый остров дикий...Кустарники и низкорослый дуб.Привольные луга, где Пан ВеликийСвирель пастушью от душистых губНе отнимает даже в полдень знойный;Где лошадей несметны табуны,Где рай для коз и для овцы спокойной,Где люди – как диковинка видны.Там лихорадка замерла на стражеБолот зыбучих и бесплодных скал, –Но запах трав пустынных терпче, слаще,Целительней нигде я не вдыхал.От полустанка шли мы по дороге,Что исчезала где­то за холмом.Вокруг покой невозмутимый, строгий,Пустыни дикой с безглагольным ртом.И мы ничем его не нарушали,Шагая по извилистой тропе,Где зрелые колосья наклоняли –В колеблемой приветливой толпе –К нам пильчатые желтые головки,Где дрок игольчатый благоухал,Где совершали пчелы заготовкиНектара в свой шестиугольный зал.Мы шли, или вернее, мы летели, –Так мало было тяжести в телах,Так души наши вдруг поздоровелиНа девственных Сардинии полях.Мы за руки взялись, как в менуэте,И вдвое легче стало нам вдвоем;И грезилось, что мы одни на светеНа богомолье странное идем –Вот к этой колокольне полосатой,Что в глубине уже была видна.И ты казалась мне совсем крылатой,И вечная сияла в нас весна!И ниже всё, как набожный подвижник,Спускались мы в заснувший этот рай...Вокруг оливы, под ногой булыжник,И солнце опаляет мирный край.Ни всклика птиц, ни цирканья цикады,Ни мирного журчания ручья,И всё же столько было тут услады,Что углублялись чары бытия.И вдруг – как на строителя ладониНа древней фреске, – дивный храм предсталНа дне долины, – в пасмурной короне,Со всех сторон его обставших, скал.Лишь полосатый палец колокольни,Невыразимо стройный и живой,Над ними мир оглядывал привольный –В день Троицы звонящей головой.Мы обошли чудесное созданье,В единственный вошли пустынный неф,Глядели долго с любящим вниманьемНа детских фресок сказочный напев...Святая тишина, покой великий!Лишь серый кречет, словно сторож злой,Из амбразуры беспрестанно кликиМетал на тех, кто нарушал покой.Ах, почему и мы не можем вместеС ним поселиться в башне навсегда,В таком великом, вдохновенном месте,И в созерцаньи дни свои, годаПрожить, как эта в небе колокольня,Пока обоих черная рукаНе примет сострадательно: – Довольно,Довольно жили эти два цветка! –И мы б в последний раз поцеловалисьИ головы склонили бы в траву, –И в знак молчанья полосатый палецПростерла б колокольня в синеву...

НАПУТСТВИЕ

Нахмурилось ликующее море,Разбушевалось у каприйских скал,И беленьких лошадок на простореТабун игривый бойко заскакал.Что это вздумал дедушка сонливый –С трезубцем притупившимся Нептун?Зачем нарушил этот мир счастливыйСребристых искр и осиянных шкун?Что за свинцовые на небе башни,Что за тревожный в листьях разговор?Мне больше по душе покой вчерашнийИ синева задумавшихся гор.Осенние так неуместны шутки –Почти что на кануне самом дня,Когда глаза взволнованной малюткиМоей на вас с моторного коняГлядеть совсем испуганные будут.Смиритесь, погодите день, другой,Пока они спокойно не прибудут,Промчавшись над пучиною морской.А ты, желанная в лазурном царствеМечты, не думай о царе морском:Нет яда у него в волны коварстве,И преходящим он исполнен злом.Вот я стою, уже раскрыв объятья,На вышке нашей в сказочном саду,Мне грезятся твои рукопожатья,Я поцелуев чудотворных жду,И молодости, из тебя струящей,И веры в новый голубой цветок,Для песни никогда не заходящей,Единственной, как ты, мой голубок!

ПРИБОЙ

Несметный ряд столетий безразличных –С упорной твердостью встречают скалыГостей лазоревых и неприличных,Бушующих, как пьяные вандалы.

Всё пасмурней чело их от лазури,Всё зеленей от бархатистых трав,И всё напрасней ухищренья бури,И пенистый без устали бурав.

Какая мысль глубокая в морщинах,Какая скорбь в ввалившихся щеках!Сам Агасфер, блуждающий в сединах,Таких страстей не испытал в веках.

СЕМЯ БЕСПЛОДНОЕ

Поэты то зерно бесплодное,Что сеятель на камень высеял,И даже, может быть, не сеятель,А вихрь какой­нибудь неведомый:У сеятеля семя полное,Поэты ж – вольница беспутная,Ничем пока не укрощенная.Свободная – она лишь вихрямиВ пустыне опаленной сеется,И, зацветая, задыхается,Едва утешив очи скорбные.Я брошен вихрем в башню древнюю,Меж гробовыми – в щели – плитами,И там я вырос стеблем шелковым, –Меж сов ученых, вечно заспанных,И мышек легких, перепончатых.И цвел я там десятилетия,Цвету еще, седой, недремлющий,Цвету назло всему столетию,Такому злобному, кровавому,Цвету – грядущего предтечею,Цвету – звездою пустоцветною.1941

НА ЗЕЛЕНОЙ СКАМЕЙКЕ

Скамья в саду. Над нею куполИз черных кружев. СиневаПовсюду, где бы взгляд ни щупал.Ярко­зеленая трава,Головки белые ромашек,Семейка первая скворцов,И слышен щебет резвых пташек,Да плеск фонтана. Песнь без слов.Я очень слаб еще, но рукиТвои меня ведут, бодрят,И от хождения по мукамОстался лишь святой обряд.Мне хорошо с тобою в парке,Я снова, как младенец, тих,И благодарен старой Парке,Что мой не перерезан стих.Мы на скамье своей зеленой –Как там на ветке – два скворца:Луч солнца нужен обновленныйНам в утомленные сердца.Мы, как деревьев этих голыхЧернеющие кружева,Проснемся от лучей веселых,Зазеленеем, как трава.

ПАУЧОК

Сегодня серо, сыро, жутко,С деревьев каплет на песок.Весна еще – как будто шутка,И первый скрылся мотылек...Вот и лежу опять в постелиИ изучаю потолок,Где в паутине, как в шинели,Всю зиму дремлет паучок, –Мой друг, таинственный и тихий,Почти бесплотный, как и всеОтшельники, поэты, мнихи,Живущие в одной красе.Исчезновеньем, появленьемСвоим нежданным по угламОн служит мне предупрежденьем,Приметой верной по утрам.Свирепые всей жизни шуткиРазвили у меня в умеПрабабушкины предрассудки,И веру странную во тьме.Я верю, например, как дети,Что всякая исчезнет власть,Исчезнут кандалы и плети,И пушек ненасытных пасть...

УТОПИЯ