Звезда Любви - Юлия Леонова

— Какая горькая ирония! — тихо заметил он. — В столь светлый праздник мы с Вами пребываем в ссоре — и это вместо того, чтобы пожелать друг другу счастливого Рождества! А ведь это наше первое Рождество!

Юленька медленно поднялась со своего места и шагнула в его раскрытые объятья.

— Мне было так одиноко все эти дни, пока я ждала Вас, — отозвалась она, — но, едва появившись, Вы вновь поспешили меня покинуть. Это так обидно!

— Я постараюсь чаще бывать с Вами, — ответил Павел, касаясь губами ее виска. — Жаль, что мы не всегда вольны в своих поступках и желаниях. Вот и на Новый год я обещал быть в доме Нарышкиных.

Жюли промолчала.

— Я постараюсь сократить свое пребывание там, не нарушая приличий, — продолжил Шеховской.

— Не надо больше напрасных обещаний! — приложила она палец к его губам.

— Хорошо, мой воинственный ангел! — улыбнулся Поль. — Идемте ужинать.

После ужина Жюли расположилась в кресле около камина. Павел подошел к ней и остановился за ее спиной.

— Закрой глаза, ma chИrie, — попросил он.

Юля послушно прикрыла веки, догадываясь, что супруг желает подарить ей ее рождественский подарок. Что-то гладкое и холодное коснулось шеи, она вздрогнула и инстинктивно схватилась за горло. Под пальцами перекатывались гладкие шарики жемчуга. Поднявшись, она шагнула к зеркалу и замерла перед ним в восхищении. Вещица была очень красивая и изящная. Обернувшись к супругу, она вскинула руки ему на шею и приподнявшись на носочки прижалась губами к его губам.

— Спасибо, — тихо выдохнула она. — Но это, наверное…

— Дорого, — закончил он за нее.

Жюли прикусила язык, глядя, как мрачнеет лицо ее супруга. Вновь она все испортила!

— Пусть тебя это не заботит, — обронил Павел. — Я не собираюсь умирать с голоду. Рано или поздно все изменится.

— Что изменится? — холодея спросила Жюли.

Глядя в побледневшее лицо жены, Поль едва слышно чертыхнулся: хорошего же она о нем мнения!

— Это вовсе не то, о чем Вы подумали, сударыня, — холодно отозвался он. — Я вовсе не желаю смерти собственному отцу. Однако рано или поздно он будет вынужден смириться с нашим браком.

Глава 15

Сухо кивнув жене, Павел вышел из гостиной. Дверь с тихим стуком захлопнулась, и Юля вздрогнула от этого звука. Вновь попытка примирения вылилась в новую ссору, и Юленька едва удержала подступившие к глазам слезы. Словно Господь их за какие-то прегрешения разума лишил, не давая возможности понять друг друга.

Праздничный ужин прошел в тягостной обстановке, несмотря на старания кухарки угодить новым хозяевам. Закончив трапезу, Поль сослался на усталость и удалился в свою спальню. Юной княгине ничего не оставалось, как только последовать примеру супруга. Тася, помогая барыне с вечерним туалетом, сочувственно вздыхала, глядя на расстроенное лицо Жюли.

— А Вы, барыня, возьмите да сами к супругу-то и пойдите, — осмелилась она дать совет. — Барин-то Ваш гордец, каких свет не видывал. Ни в жисть не признается, что скучал без Вас, а вот ежели Вы к нему сами придете, то только рад тому будет.

— Ты и вправду думаешь, что Павел Николаевич мне обрадуется? — с сомнением переспросила Юля.

— Господи, барыня, да что ж Вы, как дети малые! — всплеснула руками Тася. — То барин вечор ушел, так Вы сначала полночи прорыдали, а потом рассорились. Потом Вы ушли, никому ни слова не сказавши, так теперь он весь день от окна к окну бегал, места себе не находил, — и опять повздорили. Вам бы сесть рядком, да поговорить ладком, а вы все спорите, чей черт, прости меня, Господи, старше! Ой, простите меня, барыня! — вдруг испугалась горничная и совсем другим тоном спросила. — Вам ничего более не надобно?

— Нет, Тася, ничего, ступай!

Горничная вышла, тихонько притворив за собой двери, а Юля задумалась: может, Тася права, и мужу ее гордость не позволяет признаться, что скучал без нее? Накинув на плечи шелковый капот, она вышла в коридор, но дойдя до дверей спальни супруга, вдруг оробела. Из-под двери пробивался неяркий свет, а это значило только одно: Павел все еще не спал и ушел из гостиной, только чтобы не проводить вечер в ее обществе. Что, если она войдет, а он попросит ее уйти? Что, если ошиблась Тася, полагая, что супруг ее так же скучал по ней? — Жюли тяжело вздохнула и отняла руку от двери: она не вынесет его холодности и равнодушия. Неужто мало слез пролила из-за него? Уж лучше так…

Она уже повернулась, чтобы уйти, но дверь неожиданно распахнулась, и, обняв за талию, Павел втянул жену в комнату. Руки князя скользнули по ее плечам, сбрасывая шёлковое одеяние, губы тотчас приникли к ее губам в жарком поцелуе. Юленька и сама не заметила, в какой момент они оказались в постели. Она таяла от его ласк, от чуть хрипловатого голоса, что шептал ей:

— Я жить без тебя не могу, mon ange!

Ах! Какой же музыкой были эти слова для ее измученного сомнениями сердечка!

— Я люблю тебя, — прошептала она в ответ, пряча счастливую улыбку на его плече.

Позже, когда сон смежил веки ее супруга, Юленька попыталась выскользнуть из постели с тем, чтобы уйти к себе, но он вдруг крепко обнял ее и не отпустил. Она так и осталась в его спальне, а поутру ее разбудили ласковые прикосновения теплых рук. Но как бы ни было им хорошо в эти мгновения, в какой-то момент предательская мысль закралась в ее сознание: неужели спальня — это единственное место, где они могут прийти к согласию?

Супруги завтракали, когда принесли записку от Софьи Андреевны Шеховской. С наступлением Рождества в столице вновь возобновилась череда балов и гуляний. Павел Николаевич Шеховской везде был желанным гостем, и его мать самые интересные из множества приглашений, доставленных на Сергиевскую, переслала на Морскую. Князь, просмотрев карточки, равнодушно отодвинул их в сторону, не желая огорчать Юленьку и понимая, что появляясь в обществе без нее, он тем самым обижает жену, хотя она ни единым намеком после их страстного примирения не выдала своих мыслей касательно светской жизни своего супруга. Да ей и не нужно было говорить что-либо, Поль легко читал все ее мысли по глазам, которые не умели лгать.

Через два дня после Рождества, на четвертый день после освобождения из-под ареста князя Шеховского, в апартаменты на Морской улице пожаловал с визитом князь Горчаков. Юленька хотела было оставить друзей наедине, но Михаил попросил ее остаться. Поведав изумленным супругам о последних событиях в своей жизни и грядущей помолвке с Полиной Львовной Кошелевой, Мишель замолчал. Едва уразумев, на ком именно собирается жениться его друг, Павел неожиданно расхохотался: