Оранжевый туман - Мария Донченко

Виталик по-доброму посмеивался над этой девичьей суетой. Конечно, день был сегодня важный — сестра закончила институт и с пяти утра собиралась на выпускной.

Аня встала раньше всех, даже раньше отца, и уже возилась со своим нарядом, когда профессор Георгий Иванович Нецветов, поднявшись, по обыкновению, рано, несмотря на выходной, заваривал себе утренний кофе в комнате, служившей ему рабочим кабинетом, когда у него не было дел в университете и он предпочитал работать дома. Эта комната, обставленная книжными шкафами, не говоря уж о письменном столе отца и его компьютере, с детства обладала для Виталика и Ани необычайной притягательностью, там даже запах был особенный, там пахло старинными мудрыми книгами, несмотря на то, что большинство их было издано в последние десятилетия. Когда Виталику исполнилось семь лет, отец разрешил ему листать научные журналы и терпеливо отвечал на вопросы, стараясь по-простому разъяснять незнакомые слова… Хотя в дальнейшем он и не увлёкся техникой, а поступил в Институт Иностранных языков.

Мать, Лариса Викторовна, встала позже отца. Виталик, любивший допоздна посидеть за компьютером, ещё спал, когда она уже хлопотала на кухне. Она не хотела будить сына, у него, вернувшегося из командировки, сегодня заслуженный выходной. Почему бы ему не поспать ещё часок, а потом она постучится к нему в комнату и напомнит, что сегодня у Ани выпускной вечер, и надо всем быть в сборе…

Но друзья собрались раньше, Лариса Викторовна выглянула, услышав весёлый гомон под окном, и жестом позвала в квартиру всех троих — Юрку, Димку и Женьку. Она открыла дверь квартиры, приложив палец к губам — спит ещё Виталик, проходите пока на кухню, я вас чаем угощу, подождёте здесь… Аня выглянула и снова скрылась у себя в комнате, важничает, сегодня её день… Ладно, говорит Димка, тётя Лариса, будите Виталика, все собрались…

— Просыпайся, — с улыбкой говорит сыну Лариса Викторовна, а ему так не хочется разлеплять веки и вылезать из-под тёплого одеяла…

— Просыпайся!!! — кричит она почему-то по-арабски голосом Хасана Зарруки.

Виталик вскочил на ноги, хватаясь за автомат прежде, чем успел по-настоящему проснуться. Сновидение улетучилось. Только мать ещё целое мгновение улыбалась Виталику из параллельного светлого мира, где существовал Советский Союз, и все были живы.

Повстанцам не удалось застать защитников четырёхэтажного дома врасплох. Встреченные стрекотанием автоматных очередей, они вновь укрылись за строениями. Через несколько минут, издав звук, средний между шипением и скрипом, заработал громкоговоритель, и шепелявый голос из динамика начал оглашать пространство призывами к сдаче в плен.

Лоялисты ответили несколькими одиночными выстрелами, целью которой было не нанести ущерб укрытой от них звукоустановке, а только выразить отношение к звучавшим призывам…

Взрыв расколол пространство за спиной, оглушив и швырнув на пол Виталика, едва успевшего прикрыть руками голову. Перекрытия под ним тряхануло, что-то крошащееся посыпалось сверху, но секция подъезда, где находились они с Ибрагимом, устояла, и, слабо различая бегущие тени от поднявшейся в воздух бетонной взвеси, Виталик, слыша сбоку от себя автомат Ибрагима, стрелял по ним из окна почти наугад, пока они не попятились назад в проясняющемся воздухе за спасительные углы.

Он обернулся назад и только теперь увидел, что между ними и основными силами отряда обрушилась целая секция дома, и несколько лестничных пролётов рухнули вниз.

Виталик не понял в этот момент, откуда появился Хасан. Из верхней части его ноги хлестала кровь, но он самостоятельно, видимо, в состоянии болевого шока, сделал несколько шагов навстречу Виталику и только потом упал на пол.

— Сейчас, — Нецветов разрезал на нём штанину ножом, открыл непослушными руками пузырёк перекиси из аптечки… Он накладывал повязку, но бинт мгновенно намокал в крови, и остановить её не удавалось, — Ибрагим, помоги мне…

Вдвоём они уложили Хасана на матрас, перетянув ему ногу всеми остававшимися бинтами. После этого Виталик смог взглянуть на место взрыва. Лестницы больше не было. Будь Виталик один и налегке, у него получилось бы спуститься и без лестницы и перебраться к своим… Но транспортировать раненого с четвёртого этажа не было совершенно никакой возможности.

— Отходите к нам, — крикнули с той стороны, заметив фигуру Виталика в проёме стены.

— Хасан тяжело ранен, — ответил Виталик, — нужны носилки и верёвки.

— Мы поняли, — отозвался ополченец, — держитесь пока, попробуем вам помочь!

…Может быть, в эти самые минуты, когда, воспользовавшись короткой передышкой, Виталик перевязывал раненого товарища, по другую сторону Атлантического океана, на сервере в Соединённых Штатах Америки был зарегистрирован домен belayalenta.com, сайт движения, вызванного к жизни, по утверждению создателей «Белой ленты», стихийным возмущением граждан фальсификациями на выборах в Государственную Думу Российской Федерации, которые состоялись 4 декабря 2011 года.

До этих выборов, а соответственно, и до фальсификаций, оставалось ещё почти два месяца. Однако домен «Белой ленты» был создан уже 9 октября 2011 года.

Живой журнал «Белой ленты» был создан 20 октября 2011 года.

И может быть, в эти же часы в Москве, в уютном кабинете с полированными поверхностями столов и чёрной кожаной обивкой дивана и кресел подполковник Артюхин неторопливо стучал по клавиатуре ноутбука…

«Уважаемый Уильям,

В связи с тем, что 4 декабря в России состоятся выборы, а также в связи с намечающимися после них событиями, я с нетерпением ожидаю как нашей встречи, так и в целом Вашего появления в этой стране наступающей зимой. Буду рад быть Вам полезен.

Примите уверения в моём глубоком к Вам уважении,

Владимир.

P.S. Если Вас ещё интересует эта тема, могу Вам сообщить, что, по имеющимся данным, копия диссертации Георгия Нецветова существует, и её местонахождение известно его сыну Виталию Нецветову, находящемуся в федеральном розыске по обвинению в убийстве…»

Глава крайняя. Солнце в зените

Позвав на помощь Ибрагима, Виталик открывал двери комнат и уцелевших шкафов в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы оказаться полезным, но пока не находил.

В коридоре стоял комод, закрытый на маленький аккуратный замок, который поддался со второго удара прикладом, и он рывком распахнул дверь.

На Виталика взглянуло страшное осунувшееся загорелое лицо, покрытое многодневной щетиной, и рефлекс сработал быстрее разума — Нецветов ударил прикладом прежде, чем успел сообразить, и мелкие осколки посыпались к его ногам.

— Ты разбил зеркало, — то ли вопросительно, то ли утвердительно прокомментировал Ибрагим.

На полках были аккуратно сложены детские вещи.

«А ведь жили люди», — мелькнула мысль, — «И наверное, надеялись вернуться…»

— Режь на перевязки, — бросил он, подавая Ибрагиму бельё.

— Пелёнки? — переспросил тот.

Виталик не знал, как переводится это слово, и жестом показал мальчику, что нужно делать.

…Хасан уже пришёл в сознание и лежал на матрасе, куда его положил Виталик, кусая губы, чтобы не стонать от боли. Он поднял глаза на вошедшего в комнату Нецветова.

— Виталик…

— Да? — он присел на одно колено.

— Виталик, — слабо повторил Хасан, — если будешь уходить, оставь мне один автомат, ладно?

— Ты о чём! — возмутился Нецветов. — Никуда я не уйду, слышишь?

«Русские на войне своих не бросают». Так говорилось в фильме, который он видел когда-то в прошлой жизни, ещё в колонии, вечером… Хотя вряд ли ливиец Хасан Зарруки мог смотреть современные российские боевики.

— Русские на войне своих не бросают, Хасан. Есть у нас такая пословица — сам погибай, а товарища выручай. Понимаешь? — Виталик произнёс поговорку по-русски и задумался над тем, как её перевести на арабский.

— Я всё понял, — товарищ сжал его руку. Его тряс озноб от потери крови, и Виталик снял с себя камуфлированную куртку и укрыл его, оставшись в истрепавшейся футболке с буквами «СССР».

— Так тебе будет теплее.

— А ты? — спросил Хасан.

— Я не замёрзну, — улыбнулся ему Виталик. — Я же из России, в конце концов. В России бывает холодно…

«А сейчас ещё не холодно. И даже не сыро. Только листья…»

— Пить… — прошептал Хасан, и Виталик приложил к его губам флягу с водой.

— Ты выживешь, слышишь? Мы обязательно выживем. Дождёмся наших…

«А что будет, когда дождёмся? Даже если удастся спустить носилки вниз — последнюю больницу в тылу, в районе номер два, сравняли с землёй позавчера… Я знаю, полевой госпиталь развернули прямо на улице, но едва ли на весь Сирт осталась хоть одна машина с красным полумесяцем…»