Жена - девочка - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько банкетов, подготовленных поварами таких ресторанов, как «Лендлорды Лондона» и «Таверна Фримасонов», — все, что Англия дала Кошуту, и этого ему было вполне достаточно. В своем доме он не только купил все необходимое на деньги из собственного полупустого кошелька, но и был обманут почти каждым торговцем, с которым ему приходилось иметь дело; причем не столько благодаря обычным торговым спекуляциям, сколько из-за того, что был чужестранцем.
Вот хороший образец английского гостеприимства по отношению к изгнаннику, того самого гостеприимства, которым так любила бахвалиться пресса английских тори! Но эта пресса ни слова не говорила о британских шпионах, которые — вместе с французскими, на английские деньги — следили за его приходами и уходами, за его ежедневными прогулками, за его друзьями — словом, делали все для того, чтобы по заданию секретных служб выявить что-либо компрометирующее и завершить его карьеру.
Многие полагали, что все идет к этому, что власть этого крупного революционера утрачена навсегда, и его влиянию пришел конец.
Но деспоты более трезво оценивали реальное положение дел. Они знали, что пока Кошут жив и на его репутации нет пятен, мало кому из европейских королей можно не дрожать за свой трон. Даже королева Англии, служившая примером для всех, и тем более немецкий принц, который распоряжался судьбами английской нации, понимали, какое влияние оказывает имя Кошута, и пытались направить своих лучших агентов, чтобы подорвать это влияние.
Враждебность королевского семейства Англии к бывшему диктатору Венгрии легко объяснима. Она имела под собой две причины: опасение, что республика победит, и страх перед угрозой родственным союзам. Дело в том, что королевские династии Австрии и Англии родственно связаны между собой. Успех Кошута был бы крахом для немецких родственников английской королевы.
Вот чем объясняется желание коронованных особ погубить Кошута — если не физически, то по крайней мере подмочить его репутацию. Известность и безупречность ограждали его от преследования закона. Мировое общественное мнение защищало его жизнь, а также препятствовало отправке в тюрьму. Но все же был шанс безболезненно его устранить, подорвав репутацию и, таким образом, лишив симпатий, которые до сих пор ему отдавались.
С этой целью использовались газеты — печально известная желтая пресса, инструмент, всегда готовый по сходной цене опорочить кого угодно. Открыто и тайно она начала травить революционера, обрушив на него поток нелепых обвинений и низких домыслов.
На его защиту встал молодой писатель, который приобрел известность в литературном мире Лондона сравнительно недавно благодаря своему известному роману; и он так успешно защитил Кошута, что клевета вернулась бумерангом к тем, кто ее придумал.
За всю долгую карьеру подобной очернительской практики замешанное в этом издание не переживало такого позора. Целый день над ним смеялись как на Фондовой бирже, так и в лондонских клубах.
Газета не забыла этого оскорбления и впоследствии частенько не упускала возможность припомнить своему оппоненту эту историю. Позже она использовала всю свою власть и влияние, чтобы подорвать его литературную карьеру и тем самым свести с ним счеты.
Но молодой писатель не думал об этом, когда писал свои письма в защиту свободы и справедливости. И он не успокоился, пока не добился своей благородной цели.
Теперь эта цель была достигнута. Репутация знаменитого венгра осталась безупречной — к огорчению бумагомарателей и подкупивших их деспотов.
Оправданный в глазах мирового общественного мнения, Кошут стал более, чем когда-либо, опасен для европейских корон. Пресса была не в состоянии опорочить его. Чтобы убрать Кошута, нужны были другие средства.
И такие средства были задействованы. Был составлен заговор, чтобы не только опорочить его доброе имя, но и лишить его самого жизни. Заговор настолько гнусный, что трудно поверить в его реальность.
И тем не менее он состоялся.
Глава LIII
КОРОЛЕВСКАЯ СХЕМА РЕВОЛЮЦИИ
И снова собрались на тайное совещание представители коронованных особ, теперь уже не во дворце Тюильри, а в особняке английского аристократа.
На сей раз предметом их беседы был бывший диктатор Венгрии.
— Пока он жив, — сказал специальный уполномоченный той короны, что была больше всего заинтересована в этом деле, — опасность будет грозить всей нашей империи. Каждую неделю, день, час ей будет угрожать распад; и вы знаете, господа, что последует за этим!
Это сказал австрийский фельдмаршал.
— За этим последует император без короны и, возможно, без головы!
Реплика была высказана веселым джентльменом, хозяином особняка, где собрались заговорщики.
— Неужели это действительно настолько серьезно? — спросил русский великий князь. — Вы не переоцениваете влияние этого человека?
— Нисколько, старина. Мы постарались разузнать, каково реальное положение дел. Наши эмиссары, посланные в различные районы Венгрии, сообщают, что нет дома на земле, где бы не вспоминали его. В роскошных домах и в лачугах бедняков произносят имя Кошута более горячо, чем имя Христа, — там видят в нем будущего спасителя нации. Что может получиться из этого, как не новая революция, которая будет угрожать всем королевским домам Европы?
— Вы имеете в виду также империи? — спросил остроумный англичанин, многозначительно поглядывая на великого князя.
— Да, разумеется. Включая также и острова, — парировал фельдмаршал.
Русский усмехнулся. На лице прусского дипломата также появилась скептическая улыбка. Совсем иначе выглядел представитель Франции, тот, кто в короткой речи признал опасность. Для него революция в Европе была так же фатальна, как и в его собственной стране.
И все же тем, кто предложил мерзкий план устранения Кошута, был человек, который меньше всех остальных мог опасаться влияния великого венгра на свою страну. Это был англичанин.
— Вы думаете, что Кошут — ваша главная опасность? — обратился он к австрийцу.
— Мы уверены в этом. Нас не волнует Мадзини, с его безумными планами в Италии. Люди там начинают понимать, что он просто сумасшедший. Угроза идет с Дуная.
— И вашу безопасность можно обеспечить, действуя с южной стороны Альп.
— Как? Каким образом? И что это за действия? — посыпались вопросы одновременно от нескольких заговорщиков.
— Объяснитесь, мой лорд, — сказал австриец, с мольбой глядя на
