Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко

процентов от общей массы крестьянства, но держали в своих руках непропорционально большие запасы хлеба. У Даля есть еще одно значение слова «кулак» – «скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш». «Жидоморить, – поясняет Даль, – скряжничать, добывать копейку, вымогая, не доплачивая». Только из одних этих определений можно понять, с каким прожженным, закаленным в жестоких деловых схватках противником пришлось столкнуться Сталину на хлебном фронте.

Хлеб был в руках этого противника – кулака, представителя сельской буржуазии, классового врага, главный интерес которого заключался в получении максимальной прибыли, и плевать ему было на государственные интересы. Кстати, ему было совершенно неважно при этом, с каким государством приходилось иметь дело: в 1915–1916 годах (т. е. в разгар Первой мировой войны) кулаки прижали поставки хлеба на внутренний рынок, ожидая выгодных цен, и вызвали тем самым продовольственный кризис, приведший в немалой степени к свержению царя-батюшки. Самодержец в отчаянии ввел хлебную продразверстку, то есть насильственное изъятие хлеба у крестьян, но задачу подчистую провалил ввиду безнадежной гнилости российского госаппарата.

Продразверстку пришлось ввести и Советской власти, так как хлеба катастрофически не хватало, нечем было кормить голодающие города и воюющую Красную Армию, а деревня по-скопидомски придерживала хлеб. По окончании гражданской войны разверстку отменили, поскольку она вызывала массовое недовольство крестьян, выливавшееся в открытые формы сопротивления. Самым масштабным было восстание крестьян в Тамбовской губернии в 1921 году под предводительством эсера Антонова, на подавлении которого отличился «полководческим» талантом будущий маршал Тухачевский.

Ясно было, что силовыми методами получать хлеб невозможно, а добровольно деревня его отдавать, вернее, продавать по разумным ценам, не хотела. В этом тупике и родилась идея коллективизации, которая позволяла обеспечить свободу маневра в хлеботорговле на экспорт, ликвидировать попутно кулачество, как эксплуататорский класс в деревне, и объединить трудовое крестьянство в крупные предприятия по производству зерна и другой сельхозпродукции – колхозы.

В январе 1928 года Сталин выехал в Сибирь, чтобы использовать последнюю попытку мирно взять хлеб у кулака, и убедился в полной бесперспективности этой затеи. Выступая на совещании по вопросу хлебозаготовок, он сказал:

«Кулаки не хотят сдавать хлеба, они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами. Думаете ли вы, что можно удовлетворить кулаков? Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам?

Предлагаю:

а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам;

б) в случае отказа кулаков подчиниться закону – привлечь их к судебной ответственности… и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства».

Было, однако, очевидно, что кулаку надо противопоставить экономические методы, а именно политику коллективизации. Как говорилось на XV съезде партии: «Нынешнее положение деревни с небывалой очевидностью подчеркивает правильность намеченного тов. Лениным пути и требует сосредоточения основного партийного внимания на кооперировании мелкого производителя, которое должно сыграть гигантскую роль в деле строительства социализма».

При этом не ставилась задача физического уничтожения кулака, о чем так любят разглагольствовать либеральные историки. Речь шла о ликвидации кулачества, как класса, за счет подрыва его экономической базы – лишения его излишков земли, тяглового скота, инвентаря, семенных фондов, что, естественно, встретило ожесточенное сопротивление «крепких хозяев».

Российскую деревню захлестнула волна насилия, терактов в отношении колхозных активистов, поджогов и порчи колхозного имущества, что заставило власть пойти на чрезвычайные меры – выселение кулацких семей из мест постоянного проживания в районы с наименее комфортным климатом. Наиболее злостных осуждали на тюремные сроки, в отдельных случаях за уголовные преступления – расстреливали. Вся эпопея с раскулачиванием исключительно правдиво, с почти документальной точностью, описана в романе М.А. Шолохова «Поднятая целина».

В общей сложности с 1930-го по 1937 год было выселено около 2,5 миллиона человек, из них, по разным оценкам, умерло в местах ссылки около 600 тысяч человек. Это неудивительно: переезд в суровые края вряд ли благоприятствовал укреплению здоровья. Однако ни к кому из высланных не применялись меры физического воздействия, и уж тем более расстрелы. Смертная казнь, как исключительная мера социальной защиты, применялась к расхитителям колхозной собственности в самых крайних случаях, согласно закону от 7 августа 1931 года, который кулаки прозвали «законом о трех колосках». Расстреливали, однако, отнюдь не за колоски, а зарвавшихся хапуг, расхищавших хлеб тоннами. Осуждали, впрочем, на небольшие сроки и за мелкие хищения – нельзя было прощать воровство независимо от его размера.

Любимая тема современных мифотворцев – голод 1932–1933 годов, случившийся в Советском Союзе якобы в результате коллективизации. Голод действительно был страшный, унесший, по некоторым подсчетам, от 2,5 до 3 миллионов человек, преимущественно в самых плодородных районах – на Украине и Кубани, на Дону, Поволжье, в Черноземье, на Южном Урале и в Казахстане. Украинские историки уже давно окрестили его Голодомором и обвиняют большевистское руководство Советского Союза в целенаправленном геноциде украинской нации, как будто голод был на одной только Украине. Ну, с «братским» народом (не дай Бог такую родню!) все ясно, там давно уже голову снесло западными ветрами, кружевными трусиками и «безвизами», а что же в реальной действительности послужило причиной такой катастрофы?

Коллективизация и последовавший за ней массовый вывоз хлеба за границу если и способствовали дефициту продовольственных ресурсов, то лишь в самой малой степени. Главная причина была в крайне неблагоприятных природных условиях – летом 1932 года случилась небывалая засуха, охватившая практически всю центральную Европу. Голод разразился не только в России и на Украине, но и в Чехословакии, Польше и Румынии, где никакой коллективизации не было и в помине.

Вторая причина голода в том, что многие крестьяне, поддавшись пропаганде кулаков, при вступлении в колхозы порезали почти весь домашний скот. Поголовье коров к 1933 году сократилось с 26 миллионов до 19 миллионов, число лошадей – с 30 миллионов в 1930 году до 16 миллионов к началу 1933 года. А ведь корова, с ее молоком, сметаной, творогом, могла бы спасти многие семьи от голодной смерти! Обратимся к классикам – у М.А. Шолохова в «Поднятой целине» исключительно точно описан и массовый забой скота, и желудочные страдания переевшего грудинки деда Щукаря, который зарезал свою единственную телушку и остался без молока.

Союзное правительство приняло срочные меры при первых признаках голода – экспортные поставки зерна были сокращены с 5,1 миллиона тонн в 1931 году, до 1,8 миллиона тонн