Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

распахнулись над смятенными зрачками – темными зеркалами души. Максим лежал, продолжал слушать – и немедленно уловил другой резкий звук. Что бы это значило? Звук шел извне – от окна, именно он разбудил Максима (не считая тихого шороха в коридоре). Надо выяснить.

Максим встал с дивана и выглянул в окно, ожидая увидеть там сонное царство. Дома – старые стены, высветленные разными тонами в местах выбоин, осыпавшейся штукатурки, скоплений пятен сырости и пр., темные окна как ослепшие глазницы. Деревья – стволы очерчены определенно, а крона почти невидима, угадывается лишь по подвижным сгусткам теней и шелесту. Наибольший контраст – со светлым гравием на дороге. Как раз перед окном Максима пролегала межквартальная дорога – очевидно, боковое ответвление от Проспекта космонавтов. Двум машинам здесь разъехаться сложно. Улица Коммунальная.

Да, не мегаполис – всего лишь захолустный городок, совершенно не изуродованный промышленными видами и процессами урбанизации. Впрочем, не нужно насмехаться над здешней отсталостью, когда эта самая урбанизация даже в Кортубине – незнакомый зверь. А в Утылве свои звери – рыжие…

Вид сбоку из окна – это уже Проспект космонавтов, хотя особых различий в застройке не наблюдалось – те же послевоенные двухэтажные сталинки. Зато в той стороне (куда махала рукой Дюша, указывая на единственную в Утылве гостиницу) в данный момент наблюдалось необычное явление. Осветилось целиком какое-то здание – словно новогодняя елка зажглась. Что-то происходило. Если скосить глаза, то можно различить мельтешащие фигурки, общую суету. По направлению к гостинице по Проспекту устремились яркие автомобильные огни, среди них выделялся проблесковый маячок – сине-красная милицейская мигалка. Следование этого каравана сопровождалось громкой сиреной. Максим понял, что его разбудило – и не только его. В соседних домах включались лампочки, послышался заливчатый собачий лай.

Что происходит? Неужели в Утылве что-то может происходить? Кто-то подрался или полез, куда не следует, испортил или украл, или просто, без всякой цели не давал покоя добропорядочным тылкам? Сейчас тех злоумышленников (или идиотов) скрутят и доставят в кутузку. А следом Утылва успокоится и погрузится в сон.

Максим тоже хотел покемарить несколько часов до рассвета, чтобы привести себя в форму для обратного путешествия в Кортубин. Но все-таки любопытно – из-за чего шум и тарарам? Максим распахнул окно и наклонился над подоконником – почти лег на него животом. Неудобно – приходилось тянуться куда-то вбок. Он тянулся, и ухо жадно ловило уличный шум. Потому Максим не услышал, что происходило за его спиной – цокание и шуршание по деревянным половицам, затем какое-то урчание, резкий взмах. Спохватываться поздно – сильный толчок в спину, и Максим вывалился из окна наружу.

В темный незнакомый ужасный мир.

******

Хорошо, что падать не высоко – всего лишь второй этаж. И мягко – весной уже распустился ковер из молодой травы, пока не замаранной пылью. Зябко и щекотно от прикосновений росистых листочков. Максим осознал, что он ночью на улице и практически раздет – в трусах и футболке. Ничего себе положеньице!

Беспокойство родилось отнюдь не из-за отсутствия одежды. В конце концов, дом рядом, и если дверь в бабушкино жилище закрыта на крючок, то можно постучаться к Дюше – если она не обрадуется и даже обсмеет его вид, то уж не оставит ночью снаружи. Во-первых, она мудрая и здравая женщина, а во-вторых, она это уже сделала бы, и незачем тогда вести Максима в квартиру бабы Лиды да еще простыни и подушку ему предлагать.

Что-то беспокоило Максима. Его буквально потряхивало. Замерз что ли? Может быть. Но замерз он изнутри. Дикое ощущение. Словно мурашки побежали не на коже, а под ней.

Что за… Максим затруднился, как это назвать словами – как отнестись разумно. Он будто напоролся на невидимую грань, которая разделяла «до» и «после». Сложно объяснить – надо сперва пережить, перечувствовать. В состоянии «до» Максим существовал все предыдущие годы – плохо ли, хорошо… Юлия утверждала, что хорошо, но тон ее при этом… Состояние «после» надлежит попробовать – вот сейчас.

Но Максим ведь не дурак – кое-что он угадывал. Подобный фокус (?) уже проделывался перед ним неоднократно. В доме Юлии в Коммуздяках, на дороге и здесь, в Утылве, в доме №6 – хорошо, хоть не в палате №6. Везде Максим натыкался на разделительную грань. Наглядный пример – кухня Юлии. Там была четкая граница освещенного пространства – безопасной зоны, где властвовала обыденность – можно сидеть, болтать, есть пирожки с картошкой или оладьи со сметаной, даже выпить и малость распустить себя. На светлой стороне все было предсказуемо и не столь безнадежно, а что там, за разумной гранью?..

Максим выпал из окна в темноту – в неизвестность.

Как по волшебству сменились декорации. Не стало признаков цивилизации (сильно сказано!), хоть какого-то города – пусть и Утылвы – убогих построек, заборов, деревьев, дороги. Максим не зря не хотел оборачиваться. За спиной уже нет стены Дюшиного дома. Исчезла твердыня правил и прежних представлений. Как ничего не бывало вовсе. Некуда возвращаться. Холодно и одиноко на душе.

Пустое, неограниченное пространство вне времени. Вне любого времени – тоже на грани того, что было и чем все закончится. Не нами, и это самое страшное… Например, сейчас ночь. Условно, ночь… Да ночь, ночь! И каково оказаться сейчас в ночи современному самонадеянному человеку – хуже, чем белым днем в центре города в майке и трусах.

Максим снова на том же перекрестке, что и в первой половине минувшего дня. Вот она – дорога на Утылву, от нее два боковых своротка. Один налево – на родник Негодь, из которого нельзя пить воду после того, как ворпани искупались. Другой свороток направо – неизвестно куда. Наверное, аж до канадской – ой! ошибочка – до казахской границы. Учитывая расстояния в степи, ошибка ни о чем. Сам перекресток обозначен, как положено. Вкопан в землю камень (гранитная плита?) с надписью (да помню я, помню! Максима передернуло): прямо поедешь… А вот и нет! на камне начертано издевательски: да езжай ты, куда хочешь!.. Возмутительно вообще-то. На другой стороне плиты значилось «Памятник установлен …числа 192… года в честь героя большевика К. Солина и его товарищей, погибших в бою с белоказаками за установление справедливой власти на земле». Максим прочитал и вдруг разобиделся. Во-первых, так гостей не встречают, но что взять с диких тылков? Во-вторых, нет справедливости на свете!!! Довольно людей дурачить!..

– Ирэн!! Где ты прячешься? Покажись! Эй!!… Меня не обмануть и не запугать глупым девчонкам. Пусть ты и красива