Меч и Крест - Лада Лузина

Если не считать скромного лоскутка стрингов, ее любимый купальник был ничуть не более целомудренным. Но охранник почему-то ошеломленно посмотрел на нее, медленно сглотнул и заорал, захлебываясь дребезжащим криком:

— Че ты с ней сделала, сука? Совсем оборзела? Да за такие вещи морду бить надо! Че ты к нормальной девчонке прикопалась?!

Даша инстинктивно вжала голову в плечи в преддверии ответного ора: за свой приступ справедливости Алекс заслужил такую порцию злости, что лучше тихо-тихо отползать.

— Господи, прости меня, Дашенька! — неожиданно простонала Заядлая со слезой. — Я не хотела! Сани! Сани, дай ей…

И тут, наконец, Даша увидела, что танцор стоит, словно пораженный громом, держа на ладони развязанный узелок с Присухой, забытый ею в кармане красной шубы.

— Мне плохо, — подломленно сказал он, взирая на рассыпчатую смесь. — Вдруг так плохо… Такой отходняк! Все бессмысленно. Плоско, — кажется, он собирался заплакать. — Зачем вы это делаете? Зачем? Неужели вы не понимаете: без Землепотрясной клуба не будет! Она настоящая артистка! Она звезда! Вы просто завидуете ей. Вы — обыватели! Удобрение! Вы — навоз, на котором растут такие цветы! — Он сунул руки в карманы шубы и, согнувшись, свел их к животу, будто его корчило от боли.

Видимо, его действительно звали Сашей.

— Мы навоз? — угрожающе побагровел Алекс. — Да если б не она, я бы тебя… Шубу девчонке дай! — стиснув кулаки, он двинулся на голубого.

«Алекс! Он тоже Саша!» — обалдела Чуб.

— Дашенька, возьми! Эти мужики… только драться… — Заядлая вдруг самозабвенно задрала платье, обнажая пуговичную грудь, и запрыгала, пытаясь высвободить голову из проема.

«Заядлая, что, и Заядлая?!»

— Как тебя зовут? — закричала Даша.

— Саша, — взлохмаченная голова вынырнула из платья, цирюльница угодливо протянула его ей.

— Че ты цирк устраиваешь! — кинулся к любовнице Алекс, походя стаскивая с себя майку. — Даша, возьми.

— Зем, на, на… — затанцевал Сани, выскакивая из шубы.

— Что здесь происходит? Почему вы все голые?! — громыхнул негодующий глас.

В дверях стоял разъяренный директор клуба.

Подчиненные замерли: Алекс с обнаженным торсом, Заядлая в трусах, Даша в одних ботинках «как у Джони Деппа».

Сани ожил первым и, подбежав к Чуб, заботливо накинул на нее шубу. Даша вцепилась в нее, словно в спасательный круг.

— Простите, — пропыхтела она, путаясь в рукавах. — Александр Виталь…

«Мамочки! Александр!!!»

Она обалдело уставилась на него.

— Даш-ша, — просипел директор так, точно у него разом пересохло во рту. — Вы вернулись?

— Черта с два она к тебе вернется, жлоб! — визгливо заорал голубой. — И я ухожу! Я ухожу вместе с ней! Весь мой балет!

— А я уже уволился! — рявкнул охранник.

— Даша, но вам не нужно уходить, — потрясенно выговорил директор, потрясаясь собственным словам: он тупо смотрел перед собой, будто те были позорными мыльными пузырями, по непонятной причине выплывшими из его благопристойного рта. — Я могу даже увеличить вам… вам… — Губы директора мучительно напряглись, тужась родить страшное и совершенно невозможное обещание.

— Даша, не уходи, прости меня! Это все я… — запричитала Заядлая, бросаясь к ней, просительно согнув спину и широко расставив руки, так, словно собиралась вцепиться в Дашины колени.

Чуб непроизвольно отпрянула в сторону.

— Уйди, сука завистливая! — грубо оттолкнул любимую Алекс. — Как я только жил с тобой год! Даша… — решительно шагнув к ней, он схватил Дашу за плечи.

Та испуганно хрюкнула, сжимаясь в комок.

— Убери от нее грабли, деревня! Вали к своей жлобишке!

Сани с неожиданной ненавистью заехал Алексу в живот сильной балетной ногой.

Алекс упал на спину.

Заядлая вскрикнула.

Мгновенно вспотев, директор подбежал к Даше, пытаясь оттеснить ее в сторону служебной двери.

Охранник вскочил и, набычившись, пошел на танцора.

«Сейчас он сделает из него…» — что именно Алекс сделает из Сани, Даша не додумала, но явственно представила себе перемешанные с кровью, сломанные черты друга, виновного лишь в том, что одолжил ей свою любимую вещь.

И тогда, повинуясь одному вдохновенному инстинкту, она закричала:

— Саша! Со мной! — И побежала прочь, не видя, но чувствуя вздрогнувшими лопатками, как четыре тела резко дернулись за ней, словно были привязаны к ее спине стальными канатами. Запах гари стал еще более ощутимым. Она слышала: драка прервалась, не начавшись, и четыре Саши несутся ей вслед, позабыв о междоусобной вражде, объединенные общей верой: «Она позвала меня с собой!»

Она упала на колени, вытаскивая ключи из-под камня, и вскочила в седло.

— Да-а-аша! — ударил ей в спину хор из четырех обезумевших от разочарования голосов, но она уже въезжала на пешеходный мост.

«А Сани б со мной все равно не переспал, — с непонятным удовлетворением подумала она. — Он и полюбил меня исключительно как звезду — Раневскую и Пугачеву в одном лице!»

Первая машина увязалась за ней сразу же, как она вырулила на трассу из кустов Алексеевского острова, названного в честь легендарного поповского сына. Водитель «пежо», сигналил ей и махал рукой из окна. Маша нервозно потрогала попу и поаккуратнее подоткнула под ягодицы короткую шубу — нет, ничего не видно.

«Наверное, — с облегчением поняла она, — я просто ему понравилась!»

— Красавица, как тебя зовут? — крикнул тот. Однако красавице было совершенно не до него.

На мосту Метро история повторилась.

— Девушка, давайте познакомимся! — вывалился из окна полуразвалившегося «жигуленка», какой-то потный, лыбящийся пацан с сомнительного качества зубами.

— Не хочу!

— А я очень хочу! Очень, очень, очень хочу… — заканючил он.

— Э-э, че к девушке пристал? — зарычали на него из соседней машины. — Девушка, если он вас достает… — грозно насупился лобастый парень с глазами бультерьера.

Но девушка виртуозно обогнала обоих, самодовольно ухмыляясь их реакции. Дорожный флирт был неотъемлемой частью Дашиной жизни — к ней клеился каждый десятый. Но зрелище столь устрашающей красоты, как голоногая блондинка в ярко-красной шубе, с развевающейся за плечами гривой волос, должно было действовать на неокрепшие мужские умы круче, чем красная тряпка на быка.

В конце моста ее поджидала пробка.

Даша остановилась. Суровый блондин в сером костюме, сидящий за рулем «мерседеса», быстро застрочил что-то на глянцевой визитке и молча протянул ее ей. Вид у него был такой, словно он сам не понимает, зачем делает это.