Наперстянка - Грейс Аделин

Возможно, Блайт хотела поговорить с ней, чтобы подавить нарастающее чувство вины, которое давило на грудь.

Или, возможно, она пошла за ответами.

Он бы убил ее. Он бы убил ее…

Она вспомнила, как Ангел смерти говорил Сигне эти слова в саду, тихо и ласково. Она никак не могла выбросить звук его голоса из головы.

Он бы убил ее.

Конечно, Ангел смерти не имел в виду того, о ком она подумала. Это было невозможно. И все же… Блайт не плакала. Уже несколько недель она знала о смерти брата, и все же не могла заставить себя оплакать его.

Ситуация напоминала ту, когда она узнала о Сигне. Правда с самого начала была у нее перед глазами; оставалось только поверить в нее.

Она скучала по Перси больше, чем могла выразить словами, и все же по какой-то нелепой причине чувство вины сжимало ей горло, пытаясь задушить. Не за то, что потеряла брата, и не за то, что не пролила слез, а за то, что не смогла стереть из памяти разбитое сердце Сигны и нежность ее прикосновения, когда она держала руку Ангела смерти.

Сигна Фэрроу любила жнеца. Любила и все же готова была отказаться от своего счастья, потому что Блайт попросила.

Но ведь Сигна это заслужила? Как расплату за все несчастья, которые принесла семье Хоторнов. Кроме того, женщины постоянно выходили замуж за почти незнакомых людей, и, конечно же, Арис был лучше, чем воплощение смерти… Не так ли?

В бальном зале стало слишком жарко, танцующие не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Почему они все еще здесь, кружатся в своих нелепых платьях и смеются, в то время как у Блайт рушится мир?

Ее отца должны повесить. Умерший брат оставил после себя ребенка. Кузина, которую она так отчаянно хотела возненавидеть, но не могла, собиралась выйти замуж за человека, совершенно не вызывающего доверия. И если в ближайшее время голова Блайт не перестанет раскалываться, она сама оторвет ее.

Ей казалось, что с каждым вдохом чьи-то когти царапают горло. Все, чего она хотела, – это чтобы вечеринка закончилась и все эти люди ушли. Байрон позвал Шарлотту и Эверетта, чтобы они присмотрели за Элизой, и единственным знакомым ей человеком был Арис. Он потягивал шампанское с самодовольным видом, и Блайт бросилась к нему прежде, чем поняла, что делает.

– Ты уверен, что у него дурные намерения? – Блайт не подозревала, что этот вопрос вертелся у нее в голове, пока он не сорвался с губ. Арис тут же пристально посмотрел на нее и отставил бокал. Ему не нужно было спрашивать, о ком она говорит.

– Он – Смерть, мисс Хоторн. Уверен, вы и сами можете ответить на этот вопрос.

В том-то и проблема – она не могла. Сигна всегда казалась достаточно здравомыслящей, чтобы разбираться в людях, и ее любовь к нему была неоспоримой. Она утверждала, что Ангел смерти спас Блайт. Если все это правда и они со Смертью действительно на стороне Блайт…

Она взяла недопитый бокал, который Арис поставил перед ней, и, поморщившись, осушила его одним глотком.

– Ты ведь позаботишься о ней, правда? – Боже, было бы намного проще, если бы она могла думать о Сигне только как об убийце, разрушившей ее семью.

– Разумеется. – Арис протянул руку, и Блайт инстинктивно ее приняла. Он повел ее на танцпол, обняв одной рукой за талию. – Уверяю, она ни в чем не будет нуждаться. По крайней мере, ты можешь спать спокойно, зная, что смерть не окружает твою кузину каждое мгновение ее жизни.

Как раз это ее и беспокоило. Подсознательно она понимала, что именно таким было желание Сигны. Блайт никогда не видела во взгляде Сигны такого обожания и нежности. Это было не страстное увлечение или болезненное любопытство, а настоящая любовь, которую Блайт собиралась отнять у нее. И все из-за Ариса. Из-за Судьбы.

– Я знаю, кто ты. – Блайт говорила тихо и робко, презирая себя за это. – И знаю, что тебе известно то, что никто не должен знать. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду – ты знаешь, что случилось с моим братом?

Его суровый взгляд был как удар, когда он крепче сжал ее руку.

– Твоя кузина убила его.

– Эту часть я знаю. – Прошло много времени с тех пор, как она танцевала в последний раз, и все же тело двигалось в такт так же легко, как и в тот вечер на балу. Она танцевала, не задумываясь о шагах. – Я хочу знать почему. Скажи правду, Арис. Пожалуйста.

Когда его взгляд скользнул по ней, словно в поисках выхода, Блайт захотелось свернуться калачиком. Потому что в этот момент она поняла, почему не плакала, поняла, почему Сигна забрала Перси, и что слова Смерти в саду были правдой.

Перси был тем, кто пытался ее убить. А значит, убил их мать.

Блайт отстранилась, когда мелодия подошла к оглушительному финалу. В голове застучало еще сильнее, и мир продолжал кружиться, даже когда она остановилась. Арис, прищурившись, с интересом наблюдал, как она, пошатываясь, уходит с танцпола.

Она совершила ошибку. Ужасную ошибку.

– Мисс Хоторн? – Арис догнал ее и взял за локоть. – Мисс Хоторн, что случилось?

От его прикосновения по телу пробежал жар, и она вырвала руку. Нужно было выбираться отсюда. Побыть в тишине, одной, чтобы подышать, подумать и… Боже, что она наделала?

– Убери их отсюда, – едва слышно сказала она. Слова прозвучали как отдаленное эхо, как будто они даже не слетали с ее губ.

– Выведите всех из дома.

И прежде чем Арис успел возразить, Блайт покинула бальный зал.

Глава 42

Утро наступило слишком быстро. Сигна наблюдала, как рассвет пробивается сквозь занавески и темно-оранжевые полосы расползаются по комнате.

Она лежала в объятиях Ангела смерти, уткнувшись головой ему в грудь, и чувствовала себя как дома в коконе из простыней. Они хранили молчание, не осмеливаясь разрушить мирную ложь, которую создали вокруг себя. Но когда запели птицы и солнечный свет заставил их поглубже зарыться в простыни, чтобы прикрыть глаза, Сигна поняла, что выбора нет. Если они не встанут, Рок судьбы отправится на поиски. Она покрыла поцелуями шею Ангела смерти, прежде чем оторваться от него, чтобы одеться.

Возможно, это было глупо с ее стороны, но платье, которое она схватила из шкафа, было траурным, и ни она, ни Ангел смерти ничего не сказали по этому поводу, пока она надевала его на себя.

Тени скользнули по телу Ангела смерти, когда он встал, окутывая себя тьмой. Он провел пальцем по шее Сигны, когда она заколола волосы, и его рука скользнула к ее талии.

– Есть другой вариант. – Его голос был сладок, как амброзия, и настолько божественен, что Сигне хотелось в нем раствориться. Но она не впускала в душу надежду, боясь, что ее ждет только разочарование. И все же она посмотрела на него снизу вверх, моля о словах, которые могли бы их спасти.

Ангел смерти обнял ее, прижался бедрами к ее пояснице и притянул к себе.

– Мы могли бы найти способ убить моего брата.

Ей следовало бы знать, что надеяться глупо.

– А что насчет Элайджи? – спросила она без раздражения. – Отправим его на виселицу?

– Мы могли бы найти кого-то, чтобы подставить…

– И осудить невиновного? – Она бы солгала, если бы сказала, что не думала об этом, но… Нет. Был способ, удобный для всех, кроме нее и Ангела смерти. Она втянула в свои проблемы достаточно людей. – Мы с тобой не ограничены законами времени, а Рок судьбы слишком тщеславен, чтобы терпеть связь с той, кто его презирает. – Вернувшиеся воспоминания не имели значения; Рок судьбы всегда будет злодеем, который принудил ее к замужеству.

– Неужели Блайт действительно стоит такой жертвы? – возразил Ангел смерти. – Рок судьбы столь же упрям, сколь и тщеславен. Он сделает все, чтобы досадить мне, Сигна. Ты не можешь рассчитывать на то, что он так легко расторгнет вашу сделку.

Несмотря на прямоту, вопрос был справедливым. По большому счету, Сигна была знакома с Хоторнами недолго. И все же она чувствовала себя связанной с ними, навсегда переплетенной с жизнью этой семьи, которая удочерила ее. Меньше всего ей хотелось, чтобы огонь Блайт угас, или до конца жизни думать о том, что могла бы предотвратить смерть Элайджи, когда он только начал новую жизнь.