Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

Ясмин видела тот мир, который ее отец построил для Клео. Видела, несмотря на то, что отец тщательно прятал этот мир от нее, прятал от ее брата. Мир, где любовь и секс, которыми всегда был пропитан этот дом, переходили на новый уровень. И когда Ясмин услышала отказ матери присоединиться к этому миру, она не поняла ее. Неужели этот иллюзорный мир был хуже того, чем они занимались все эти годы в реальности? Но Клео отказалась. Вскочила из-за стола, убежала в свою комнату.

– Я поговорю с ней, – предложила Фэй.

– Думаю, будет лучше, если это сделаю я, – сказал Нусбаум – мужчина, которого Фэй привезла в этот дом впервые. – Меня, кажется, она ненавидит меньше, чем остальных.

Он улыбнулся и подмигнул Ноэли Свон – девушке, с которой жил первый муж Фэй. Ясмин слышала его шаги. Слышала, как он поднимается по лестнице, идет по коридору, стучит в дверь спальни, где закрылась Клео.

– Мы особенные, мы должны держаться вместе, – говорит он.

– Это вы особенные, а я самая обыкновенная! – кричит Клео через дверь.

– Кровь Гэврила сделала тебя особенной.

– Не надо меня успокаивать!

– Я пришел сюда не для того, чтобы успокаивать тебя, – говорит Нусбаум.

– Вот как? – спрашивает Клео уже спокойно.

Ясмин слышит, как мать открывает ему дверь, чувствует искрящуюся между ними россыпь чувств, эмоций. Но эти чувства какие-то странные, неестественные, словно вода, которой невозможно напиться. Ясмин выглядывает из своей комнаты. Дверь в родительскую спальню открыта, и она видит, как Нусбаум целует мать. Его руки скользят по ее телу, пробираются под юбку. Она гладит его промежность. Он кусает ее губы, впивается в них, словно голодный древний вендари, жаждущий крови.

– Повернись, – говорит он и, не дожидаясь ответа, прижимает Клео грудью к стене, собирает у пояса подол ее юбки. Ясмин видит бледно-розовое нижнее белье матери.

– Подожди, – шепчет Клео.

– О, не волнуйся, я знаю все о твоих недостатках. Знаю, как ты обычно делаешь это.

– Не думаю, что я сейчас готова.

– Я буду осторожен. Не переживай.

– Дело не в тебе.

– Тогда в чем? – Нусбаум неловко пытается расстегнуть свой ремень. Клео говорит, что ей нужно в туалет. – Ты уверена?

– Нет, но мы ведь не хотим сюрпризов.

– Наверно, нет. – Нусбаум отпускает ее. Клео закрывается в ванной комнате, выбирается из дома через окно. – Вот чокнутая! – бормочет беззлобно Нусбаум, оборачивается, видит Ясмин и улыбается ей.

Она смотрит ему в глаза несколько долгих секунд, затем бежит прочь, в подвал, к тишине и покою. Подальше от мыслей.

– Она вернется, – говорит Гэврил, пробираясь ей в голову своими мыслями.

– Кто вернется? – спрашивает Ясмин. Гэврил слаб, и она может блокировать его мысли, но ей нужен кто-то, с кем можно поговорить.

– Твоя мать, – говорит вендари голосом в ее голове. – Ей некуда больше идти. Она поселится в отеле или у друзей, поживет там пару недель и вернется.

Вендари оказался прав. Клео вернулась и присоединилась к телепатическим феериям мужа и его друзей. Позже к этим ночным посиделкам пристрастился и Шэдди – брат Ясмин. Какое-то время она пыталась держаться рядом с братом, затем решила, что это не для нее, отказалась, вышла из этого замкнутого круга. Отец не одобрил решения, но и возражать не стал. Ясмин осталась одна. Она и Гэврил, который умел слушать и был хорошим, немного ироничным аналитиком. Ни с кем другим он больше не разговаривал. Только с Ясмин.

– Почему я? – спрашивала иногда она. – Почему ты выбрал меня?

– А почему ты выбрала меня?

– Я выбирала подвал и тишину.

– В отличие от тебя у меня не было и этого выбора. – Потом Гэврил говорил, что если ее отец узнает об их дружбе, то скорее всего избавится от одного из них.

– Это не дружба. Я все еще не доверяю тебе. – Ясмин смолкала и могла часами смотреть на ремни, которые сдерживали Гэврила, на стальную дверь в его келью.

Когда Мэтокс приходил, чтобы накормить его донорской кровью, купленной в порту, или чтобы взять кровь Гэврила для своих ночных феерий, Ясмин предпочитала находиться подальше от этого места, уходила из дома. «Это неправильно, – думала она. – Мы не должны так жить».

– Так почему бы в этом случае тебе не отпустить меня? – спрашивал ее Гэврил.

– Потому что я боюсь тебя.

– Но разве ты не жалеешь меня?

– Думаю, ты убьешь всех нас, если я отпущу тебя. Убьешь за то, что сделал с тобой мой отец.

– Тебя я не убью.

– Но он все еще мой отец. Как бы там ни было, я люблю его.

– Ты бы могла любить меня.

– Не надейся. Я никогда не стану твоим слугой…

После подобных разговоров они не общались месяцами. Ясмин не заходила в подвал до тех пор, пока в дом не приезжали гости, от которых ее начинало тошнить. Особенно от их ночных посиделок. Но когда в подвале ждал ее недружелюбный Гэврил, ненависть которого была так сильна, что и во сне Ясмин чувствовала ее, оставалась лишь улица, на которой Ясмин могла представить себе, что она самая обыкновенная, завести пару друзей, парня.

Но с ними все было так же сложно, как и с гостями родителей. Все казалось глупым, примитивным. Особенно наивные мечты и надежды. Особенно воспоминания о детстве. Ясмин видела их, изучала и вдруг понимала, что завидует их глупому детству, которого у нее никогда не было. Сейчас ей казалось, что она никогда и не была ребенком. По крайней мере, у нее никогда не было детского неведения, детской доверчивости. Она видела этот мир всегда чуть иначе. Она, ее брат, ее отец. Даже мать, после длительного употребления крови Гэврила. И неважно, хотела этого Ясмин или нет. Это просто было. Хотел ли Гэврил быть тем, кем он был? Просто так решила природа. Но вот превратить его в сосуд для крови решили люди и генетическая ошибка по имени Эмилиан, которого видела в воспоминаниях отца Ясмин. Она и Гэврил. Они оба были заложниками этой семьи.

Иногда Ясмин снилось, как Гэврил вырывается из своих пут. Он идет по дому и несет смерть. Ясмин ждет его в своей комнате. Он отрывает ей голову и бросает вниз по лестнице. Ясмин еще жива. Она катится, перескакивая через ступени, потом замирает внизу, может лишь смотреть. Не двигаться, не дышать, не говорить. Когда она просыпалась, ей казалось, что рано или поздно эти сны станут явью. Невозможно пленить древнего. Он найдет лазейку. И тогда смерть наполнит этот дом. Ясмин бежала от этих мыслей, бежала из дома. Но на улицах было не лучше.

Вместо детской наивности, вместо детского неведения, она видела то, что находилось за ширмой сверхлюдей, которые собирались в ее родном доме. Конечно, в последние годы их игры вышли на новый уровень. Они стали чем-то божественным, воздушным. Но вначале все было намного проще – плоть и моральный распад. В воспоминаниях Гэврила Ясмин видела, как нечто подобное происходит со слугами вендари. Год за годом, сохраняя свежесть тела, они стареют изнутри, выгнивают, разлагаются. «Хорошо еще, моя семья никого не убивает», – думала Ясмин, но и того, что она видела в их жизни, особенно когда была ребенком, хватало на то, чтобы испытывать трудности в общении с одногодками, которые вырастут, состарятся и умрут, в то время как она будет жить вечно. Чтобы решить эту проблему, Ясмин перестала пить кровь вендари.